Король Франции оскорбляет его, наносит такой удар булавой по спине, что белый корсет лопается от воротника до пояса. И вот его тоже арестуют вместе с двумя-тремя другими баронами, известными преданностью партии короля Наваррского.

Король непрестанно кричит, угрожает: мол, он не сможет ни есть, ни жить до тех пор, пока виновных не покарают. Эти слова напоминают о кануне казни коннетабля Бриенна. Иоанн Добрый в гневе был скор на расправу…

…О процессе не было и речи. Как и в случае с Бриенном. Король был верховным судьей королевства, и все очень хорошо знали его права: верховный суд, иначе говоря, парламент, судил только именем короля. Если король лично вершит суд вместо того, чтобы поручать это судьям, которые не более чем его представители, кто мог бы найти возражения? За нарушение ленного права, за вероломство вассала, поднявшего мятеж против сеньора, последний мог судить только в окружении двора, то есть других вассалов. Но за преступление судил король, потому что он обладал правом высокого суда. Обычному суду в данном случае делать было нечего. Заговор против короны – это тебе не нарушение договорного ленного права.

Конечно, в Руанском замке право высокого суда принадлежало герцогу Нормандскому, а не его сеньору, королю Франции. В пределах юрисдикции вассала сюзерен не имел иного права, кроме как на апелляционный суд. Но кого в тот суматошный день, 5 апреля, волновала юрисдикция герцога Карла? Арестованные бароны узнают о своем приговоре, только когда их поведут на казнь. Однако с появлением короля они уже ждали худшего для себя.

Еще не наступила ночь, когда три телеги отвезли Жана дʼАркура и троих из его спутников на ярмарочное поле к северу от города, на Нефшательской дороге. За несколько минут все было кончено. Тщетно Аркур пытался оттянуть казнь, обещая сделать некие разоблачения. Прием был слишком избитым. Дофин и маршал Одрегем убеждали не спешить и выслушать его. Король Иоанн остался непоколебим.

Велите избавить этих предателей!

Он повторил эту фразу дважды, с раздражением. Избавить (delivrer) не означало освободить. Случайный палач сделал свое дело; это был убийца, приговоренный к смерти, который тем самым заработал помилование. Аркур умер первым, без исповеди. Он изменил королю; он заслуживал не только смерти, но и ада.

Чтобы поскорей покончить с делом, плаху поставили прямо перед графом, силой поставили его перед ней на колени, нагнув ему голову, обнажив шею и завязав глаза.

И палач ударил по шее топором. Понадобилось шесть ударов, чтобы голова упала на землю».

Впереди у Иоанна было решающее столкновение с англичанами, и он не мог себе позволить оставлять в тылу пятую колонну – Карл Злой был брошен в темницу. Казнить принца крови король не решился.

Буквально через три месяца после этих событий Черный принц, который из отважного юноши, каким он был при Креси, превратился в грозного война, вторгается из Гиени во владения короля Франции. Иоанн принимает вызов, не зря же он так долго готовился. Он жаждет решающей битвы, в которой его отважные рыцари, как он верит, принесут ему победу.

Две армии встречаются при Пуатье. У Черного принца войск меньше, и он предпочел бы уклониться от боя. Но такой возможности у него нет. Он находится на холме, подступы к его армии покрыты виноградниками и изгородями. То есть атаковать тоже не слишком удобно. Но французы отчаянно, как и при Креси, бросаются в бой.

Снова обратимся к Фруассару:

«Отряд маршалов наступал прежде тех, кто должен был разбить отряд лучников. Он вошел в узкий проход между живых изгородей, вдоль которых были расставлены лучники, которые, как только ясно увидели своих врагов, начали стрелять из своих луков с обеих сторон изгороди, и стреляли они так великолепно, что лошади, утыканные их стрелами, окрасились болезненными ранами, и больше не двигались вперед, но поворачивали назад и, став неуправляемыми, опрокидывали своих всадников, который не могли с ними совладать. Упав, всадники, к своему смущению, не могли вновь встать на ноги, и в результате, этот отряд маршалов так и не смог добраться до принца. Однако было несколько рыцарей и оруженосцев, так хорошо экипированных, что благодаря силе своих коней, они прорвались вперед и проломили изгороди. Но, не смотря на все свои усилия, и они не смогли дойти до полка принца.

Лорд Джеймс Одли, сопровождаемый четырьмя своими оруженосцами, встал с мечом в руке перед этим отрядом, далеко впереди остальных, и проявлял чудеса храбрости. Благодаря своему пылу, он зашел так далеко, что вступил в бой с сеньором Арно дʼАндреге, маршалом Франции, прямо под его знаменем, и они бились довольно значительное время, причем сеньору Арно весьма досталось. Полк маршалов вскоре был разгромлен стрелами лучников и при помощи латников, которые нападали на врагов, когда те оказывались на земле, выбитыми из седла, и либо захватывали их в плен, либо убивали – как им хотелось…

…В короткое время этот отряд маршалов был полностью разбит, а поскольку он стал отступать на задние ряды, то и вся армия не могла двигаться вперед. Те, кто находились в задних рядах, будучи неспособны идти вперед, отступали на полк герцога Нормандского, который был широкий по фронту и густой, но быстро становился довольно жидким с задней части, так как когда воины в нем узнали, что отряд маршалов разбит, то стали садиться на коней и ехать вперед.

В это время, подошел из-за холма отряд англичан и, пройдя на скаку, в сопровождении большого отряда лучников, вдоль французских полков, напал на одно из крыльев полка герцога Нормандского. Сказать по правде, английские лучники сослужили бесценную службу своей армии, так как они стреляли так плотно и так хорошо, что французы не знали, куда им повернуться, чтобы избежать их стрел и, благодаря этому, англичане медленно, но не переставая, двигались вперед, и постепенно распространились повсюду. Когда английские рыцари увидели, что первый отряд французов разбит, и что другой, под командованием герцога Нормандского, находится в расстройстве, и в нем начали открываться бреши, они поспешили сесть на своих коней, которые у них были наготове под рукой.

Как только все они сели верхом, то вскричали: „Святой Георгий, за Гиень!”, и сэр Джон Чандос сказал принцу: „Сир, сир, теперь идите вперед, ведь этот день наш, сегодня Бог дал в ваши руки победу. Давайте набросимся на нашего врага, короля Франции, ведь он должен находиться там, где самая большая гуща народу. Я хорошо знаю, что его доблесть не позволит ему бежать и, если это будет угодно Богу и Святому Георгию, то он останется у нас. Но он должен