оставить такое нарушение кодекса чести без последствий. Он лично вернулся в Лондон, чтобы стать заложником вместо легкомысленного сына. Через год он там и скончался.

«Колодец» короны

Карл, наконец, стал королем. И весьма неплохим. Потому и вошел в историю с прозвищем Мудрый. Первым делом, ему пришлось столкнуться с неугомонным Карлом Злым, который всегда на что-нибудь претендовал. Но удовлетворять его претензии значило отказаться от концепции единой страны. Она и так-то была ополовинена англичанами…

Поэтому Карл принимает воистину мудрое решение – доверяет командование бретонскому рыцарю совсем не блестящего происхождения, Бертрану Дюгеклену. Он уже успел проявить себя в бесконечной феодальной войне на своей малой родине. А в войне с Карлом Злым зарекомендовал себя не только как отважный рыцарь, но и блестящий полководец. Король Наварры был наголову разбит в 1364 году в битве при Кошереле.

Затем Дюгеклену была поручена миссия особой сложности и важности. Необходимо было куда-то убрать из Франции рутьеров – оставшихся без дела после заключения мира наемников. Они, как водится, грабили и терроризировали самые разные регионы страны. И им было найдено достойное применение.

Дюгеклен повел их в Испанию на помощь претенденту на Кастильский трон Энрике Трастамарскому, который не первый год пытался свергнуть своего сводного брата Педро Жестокого. Весьма характерно, что в то время на Пиренейском полуострове было сразу три короля с именем Педро. И представьте, у каждого было прозвище Жестокий…

Но надо отдать должное Кастильцу, он получил его первым. И больше прочих был его достоин. Он, действительно, то и дело расправлялся с подданными по поводу и без, причем часто резал жертв собственноручно. Поэтому Энрике Трастамрскому большинство было только радо. Его войско, которое по большей части состояло из головорезов Дюгеклена, разгромило Жестокого. Но тот сумел бежать от преследователей. И немедленно нашел союзника – Черного принца. Тот скучал у себя в Гиени, которую отец отдал ему в управление.

Так на Пиренеях продолжилась все та же англо-французская война. Но только на нейтральной территории. Перед военным гением Эдуарда Черного принца даже Дюгеклен не устоял. И даже угодил к нему в плен. А Педро снова воцарился и, несмотря на увещевания благородного принца, немедленно начал лютовать с прежней силой. Это вызвало у Эдуарда глубокое отвращение, и он вернулся в свои владения вместе с плененным бретонцем. Но через некоторое время он был выкуплен за весьма внушительную сумму и снова вернулся в Кастилию доделать незавершенное.

Закончилось все довольно быстро благодаря военной смекалке Дюгеклена. Педро Жестокий задумал перекупить бесстрашного воина. Однако, он воспользовался шансом и заманил короля-тирана в ловушку.

Франсуа Пиетри так рассказывает об этом:

«23 марта 1369 года, спустя десять дней после битвы при Монтьеле, Педро с Родригесом, Фернандо де Кастро и двумя оруженосцами под покровом ночи покидают замок через потайной ход, ведущий в ров. Чтобы создавать меньше шума, копыта лошадей обвязали тряпками. Король был одет в легкий камзол, на который он сверху накинул темный плащ. Дю Геклен ожидал у крепостной стены.

– Не будем терять время, – сказал ему тихо король, – пора идти.

И, как будто почувствовав в молчании француза какой-то подвох, он сделал мимолетный жест, словно поворачивая обратно. Но его лошадь уже держали за узду и вели по направлению к шатру бретонского капитана Ива де Лаконнета.

Только он подошел туда, как на пороге шатра, приподняв занавес, появился человек в доспехах с поднятым забралом шлема. Это был граф Трастамарский.

– Где, – воскликнул он громовым голосом, – этот еврейский бастард, сукин сын, который называет себя королем Кастилии?

Неожиданный намек на ходивший когда-то по Испании слух (упоминающийся, например, в не внушающих доверия произведениях французского монаха Филона де Венета), о том, что королева-мать Мария, отчаявшись родить наследника королю Альфонсу, якобы подменила своего мертворожденного ребенка сыном одного еврейского торговца…

– Я – король Кастилии, – ответил Педро, сделав шаг навстречу своему брату, – а сукин сын – это ты!..

Энрике, ухмыляясь, быстро подходит к Педро, ударяет его рукоятью своего кинжала, как бы приглашая сразиться, и готовится вытащить меч. Но они так близко стоят друг к другу и настолько плотно окружены, что никто из них не может вытащить оружие из ножен. Тогда они схватываются врукопашную. Король Педро, который сильнее Энрике, валит его наземь и, бросив его на походную кровать, не дает встать под тяжестью своего веса и пытается проткнуть его кинжалом, найдя зазор в латах. Согласно рыцарскому закону, в их поединок никто не вмешивается, а вокруг них образуется круг людей, наблюдающих за сражением.

Тут арагонский рыцарь Рокабери (по свидетельству Фруассара) или один из пажей Энрике (по словам Айялы), или сам дю Геклен (если верить некоторым народным рассказам) приблизился к дерущимся и схватил короля Педро за ногу. Это помогло графу Трастамарскому освободиться, одержать верх и воткнуть Педро в бок кинжал. Итак, согласно проклятию Священного Писания, тот, чей кинжал столько раз убивал, сам умер от кинжала!..

На глазах свидетелей этой ужасной сцены, чувствовавших, что игра закончена, и не решавшихся вмешаться, граф Трастамарский плюнул на труп своего брата, а затем приказал одному из оруженосцев отрубить голову, которую он отправил в Севилью, чтобы повесить ее при входе в королевский замок. Один каталонский летописец того времени утверждает, что до этого ее провезли по улицам города, а тело, зажатое между двумя досками, висело на зубцах крепостной стены».

Таким образом, успешно завершив спецзадание, Дюгеклен очень вовремя возвращается во Францию, поскольку «вечный мир» закончился…

Стратегия французов была теперь принципиально иной. Они не бросались сломя голову под разящие стрелы английских лучников. Они вообще теперь уклонялись от больших сражений. Следуя тактике Дюгеклена, они постепенно, но неуклонно отвоевывали замок за замком. Причем, рыцарь Бертран, ставший коннетаблем Франции, избегал и затяжных осад. Его люди внезапно врывались в крепости. Бывало, подкараулив момент, когда ворота открывались, чтобы впустить воз с провизией. Или подбежав с лестницами в самый неожиданный момент, с самой неожиданной стороны взбирались на стены и овладевали городом.

Против этого даже военный гений Черного принца был бессилен. Ведь ему нужно было масштабное сражение, чтобы проявить свой дар. К тому же еще во время Кастильской кампании у него началась обессиливающая его неведомая болезнь (Фруассар упоминает о «ежедневно увеличивающейся опухоли»). Она и свела принца в могилу в 1376 году. А через год скончался его отец король Эдуард. В 1380 году Дюгеклен, которому было уже шестьдесят, погиб при штурме очередной крепости. И в том же году скончался Карл V Мудрый. Ушло все героическое поколение тех, при ком началась Столетняя война. И на смену благородству и мудрости пришло безумие и предательство.

Сын Карла, носивший то же имя, будет поражен очень странным психическим недугом. Во время