похода в Бретань, проезжая через лес, король услышал звон копья, которое ударилось об шлем пехотинца, выпав из руки конного рыцаря. Этот внезапный звук вызвал паническую реакцию. Выхватив меч, он с криком «Вперёд, вперёд на предателей!» заколол своего пажа, а затем рыцаря де Полиньяка, ранил ещё троих и погнался за собственным братом. Но тот успел укрыться в чаще.

Короля сумели поймать и обезоружить. Прибыв в замок, он впал в кому. По выходе из нее король уже не был прежним. Хотя у него и бывали периоды относительной вменяемости. Но безумие могло проявиться в любой момент, в самой необычной форме. Самое, пожалуй, оригинальное проявление его помешательства случалось с ним несколько раз – он заявлял окружающим, что сделан из стекла и требовал, чтобы к нему никто не прикасался, иначе он может разбиться…

Самое печальное для Франции, что прожил он в таком состоянии еще тридцать лет. В течение которых, знать королевства, расколовшись на две враждебные партии бургиньонов и арманьяков, вела беспощадную гражданскую войну. Но это случилось уже в следующем веке.

Для Англии XIV столетие тоже закончилось печально. Сын Черного принца, Ричард, которому законно достался престол, не проявил, к сожалению, мудрости. Конфликт с элитами привел короля к бесславному концу. В 1399 году он был свергнут с престола своим двоюродным братом Генрихом Болингброком. И вскоре убит в застенке.

В драме Шекспира «Ричард II» король, отрекаясь, говорит Болингброку:

«Подайте мне корону. – Здесь, кузен,

Вот здесь, кузен, возьмитесь за нее.

Итак, мы с двух сторон венец сей держим.

Он – как колодец, мы – как два ведра,

Что связаны друг с другом общей цепью:

Одно из них пустое, вверх стремится,

Другое тонет, полное водою.

Я полон скорбью и в слезах тону,

А вы легко стремитесь в вышину».

«Колодец» короны поглотил в войне, мятежах и переворотах не только его судьбу, но и сотни тысяч жизней, сгинувших в Столетней войне. В следующем веке кровопролитие продолжится. Но именно из этой бойни, во многом благодаря чуду, явленному Жанной дʼАрк, из рыцарей, горожан, крестьян, мысливших себя подданными тех или иных герцогов и графов, не осознававших, что их поверх всего этого объединяет, начнет рождаться французская нация…

Глава VI. Схизма

Мечи и бичи

В период правления несчастного короля Ричарда II английские войска, наконец, приняли участие в Крестовом походе. Однако направились они отнюдь не в Святую землю, а гораздо ближе – во Фландрию. Нет, на нее не покушались сарацины. Дело было в другом – папа Урбан VI призвал в поход всех, кто ему верен, против антипапы Климента VII. Первый находился в Риме, второй – в Авиньоне и, разумеется, считал антипапой самого Урбана. Период с 1378 по 1417 год вошел в историю как Великая Схизма – раскол католического мира. Тогда было два, а то и три папы одновременно. И, разумеется, они периодически вступали в отнюдь не только словесные баталии.

Разумеется, Франция была на стороне Авиньона, а Англии ничего не оставалось, как поддерживать Рим. А Фландрия была зоной извечного соперничества между двумя сторонами столетнего конфликта. На этот раз вторжение в нее можно было «освятить» папским авторитетом. Поход 1383 года возглавил епископ Нориджский Генри Диспенсер. Предприятие оказалось непродолжительным и неудачным. Прежде чем французы успели среагировать, англичане заняли несколько городов. Но когда во Фландрию вступила внушительная армия Карла VI, быстро ретировались к себе на остров.

Мы помним, что папа оказался в Авиньоне вследствие интриг и непомерных притязаний Филиппа Красивого. И это решение Климента V, проклятого вместе с королем Жаком де Моле, имело долгоиграющие и крайне тяжелые для церкви последствия. Папа должен быть в Риме – это было очевидно каждому доброму католику. Ситуация, когда он пребывает в Авиньоне, многими воспринималась, как абсолютно ненормальная.

Даже сегодня многие рассматривают тот период как «вавилонское пленение» папства. Но дело обстояло гораздо сложнее. Французские короли вовсе не удерживали понтификов насильно в этом городе, который имел к тому же очень непростую судьбу. Формально он принадлежал Священной Римской империи Германской нации, но находился во владении у Неаполитанского короля, который был в то же время вассалом папского престола. А на деле Авиньон, конечно, контролировался французскими монархами. Вот так все бывало в Средние века запутанно.

Так вот, этот город был гораздо безопаснее Рима, где шла перманентная клановая война между семьями Колонна и Орсини. И папы совершенно не рвались туда вернуться. Однако, даже находясь вне Рима, они, естественно, обладали той же сакральной властью. И ее снова попытался оспорить очередной император – Людвиг Баварский.

Впрочем, сделал он это в ответ на то, что преемник «проклятого» Климента, Иоанна XXII, не признал его избрания. В нем не участвовали три германских архиепископа, которые традиционно имели права выборщиков, и соответственно, по мнению Иоанна, императорский престол был по-прежнему вакантен.

С этого начался длительный конфликт, в котором был задействован не только силовой потенциал, но и интеллектуальный.

Франсис Рапп так рассказывает о развитии противостояния:

«Роскошный двор, устройство которого в Авиньоне стоило немалых средств, раздражал христиан, которые серьезно относились к евангельским заповедям. Таковых было большинство в сфере влияния нищенствующих орденов. Часть францисканского ордена, который проповедовал полную бедность, была глубоко возмущена богатством высокопоставленных духовных лиц. Некоторые из этих „духовников” исповедовали йоахимизм, который провозглашал наступление новой эры. Осужденные папством, преследуемые внутри своих религиозных орденов, они могли подумать, что являются единственными отверженными. Однако в 1323 г. для них было неожиданностью узнать, что большинство их братьев во главе с магистром ордена поддерживают их в противостоянии папе, который только что осудил принцип, разделяемый большей частью францисканцев, – личную бедность Христа.

Обнародовав это, Иоанн XXII нажил себе противников во всем христианском мире, в том числе талантливых теологов, как, например, Уильям Оккам. Людовик понял, что у него в руках довольно опасное оружие, которое может серьезно ранить папу. Он встретился с изгнанными францисканцами. К ним присоединился Марсилий Падуанский, чье главное произведение „Defensor pacis” („Защитник мира”) подчиняло духовную власть светской. По совету этого генерального штаба, по-своему революционного, Людовик отправился в Рим.

В Капитолии он совершил совершенно новую коронацию: Чиарра Колонна, представляющий римский народ, возложил диадему на голову правителя, а францисканец был избран папой под аплодисменты толпы. 17 января 1328 г. этот антипапа, Николай V, совершил обряд коронации в соборе Святого Петра в Ватикане. Триумф императора был лишь видимостью: он не смог обуздать Роберта Анжуйского. Повсюду бунтовали гвельфы. Николай V в испуге сам отправился каяться в Авиньон. Людовик Баварский вновь перешел Альпы в феврале 1330 г.».

Как видим, снова король Неаполя Роберт и гвельфы сорвали планы императора утвердить свою независимость от духовной власти и разрушили его