А тут вдруг все не так. Шеф начал суетливо заправлять выбившуюся рубашку в штаны, застегивать ремень, приглаживать волосы трясущейся рукой.

Что за дела, а?

– Толик! Алиса с тобой?

– Да, Макс, тут она, но не со мной, а сама по себе как бы. Мы разговаривали, – нервно ответил директор, шагнул на свет и вынул руку, чтобы поздороваться. – Привет! Ты чего так поздно? Хотел с утра тебя всем представить, а ты…

– Опоздал, – суховато ответил тот, кого шеф назвал Максом и кого Алиса теперь уже точно узнала. – Самолет трижды на посадку заходил, непогода, – он вытянул шею, пытаясь всмотреться в темноту, и снова спросил: – Алиса?

Она одернула платье, поправила волосы и тоже вышла на свет. Поравнявшись с мужчинами, коротко кивнула, пробормотала шипящее «здр-ссте» и стала их обходить.

Но Макс вдруг сноровисто перекрыл ей все пути к бегству.

– Эй-эй, Алиса Петровна, не торопитесь вы так! – хмыкнул он, взял ее за локоток и увлек подальше от шефа, продолжающего тупо пялиться на происходящее. – У меня к вам разговор и даже предложение. А Анатолий уже уходит. Так ведь, Толик?

– Д-да, д-да, ухожу уже, – замотал головой директор и резво затрусил по коридору на шум беснующегося коллектива.

– Ну! Что скажешь?

Макс – тот самый красавец, с которым она когда-то столкнулась в коридоре и о ком она – чего уж там – мечтала, смотрел на нее сейчас без прежней симпатии. Даже зло и, можно сказать, неприязненно смотрел. Красивое лицо его казалось бледным, но это могла быть обманчивая игра светотени или состояние легкого алкогольного опьянения, в коем Алиса пребывала.

А ей вот было плевать, как он на нее смотрел. И что губы сжимались тонкой скобкой, наплевать. И что дышит он как-то уж очень тяжело и прерывисто, ей наплевать тоже.

И чего вообще он ждет от нее?! Ей нечего ему сказать! И даже не потому, что она сконфужена безобразной сценой. Застиг же их Макс с Анатолием, чего уж. И даже не потому, что сам Макс был застигнут ею с Тайкой счастливым и беззаботно скалящимся. Они свободные люди и имеют право на свидание. А потому, что нет у нее слов в данный конкретный момент, и сил тоже. Язык казался огромным и неуклюжим, едва помещающимся за зубами, руки, ноги вялыми, словно поролоновыми. Неужели она настолько пьяна?

– Алиса, – снова позвал ее Макс, не дождавшись в ответ ни слова. – У тебя что с Толиком? Роман? Служебный роман, да?

– С чего ты взял? Ничего у меня с ним нет, просто мы разговаривали, – пожала она плечами и тут же обругала себя: не сметь перед ним оправдываться. – И вообще шеф мне не Толик! С чего ты взял?

– Ну… Вы там вдвоем в темноте, я же не дурак.

– Умный очень, да?

Он не ответил, начав постукивать себя по бедру ладонью, вторую руку упер в бок, откинув полу пиджака. Глаз с нее не сводил по-прежнему. Но выражение их немного смягчилось.

– Куда ты пропала, Алиса?

– В смысле? – Она тоже попыталась подбочениться, обозначить собственную значимость и независимость.

Но не очень-то вышло, правый каблук вдруг предательски подогнулся, и она, ойкнув, едва не грохнулась на колени. Спасибо Максу, вовремя подхватил под локоток, удержал. Видимо, она и правда охмелела, раз на ногах не держится, едва языком ворочает и не спешит от его рук освободиться.

Он же…

Он же предатель! Сначала ее на ужин звал, а потом с Тайкой… Она все видела! И понимает, что у них отношения, и нечего ему так на нее смотреть! И дышать так вообще неприлично. И лицо держать от ее лица на таком опасно близком расстоянии. И прижимать ее к себе – крепко и трепетно – тоже нельзя.

– Алиса, я тебя искал, – шепнул он ей на ухо, скользнув по нему губами, оказавшимися сухими, горячими и чуть жестковатыми.

– Да ну! И где же? – тоже шепотом спросила она и зажмурилась, перед глазами вдруг все поплыло и завертелось вихрем.

– И здесь искал, и дома, и в больнице. Я потом уже узнал эту ужасную историю. Меня не было в городе. Я много и часто езжу. Сегодня вот только что прилетел. Я искал тебя везде, – снова повторил он с мягкой обидой. – Но в больнице сказали, что ты выписалась. Я к подъезду, звонил в домофон. Никто не открывал. В офисе тебя тоже не было. Сказали, что ты еще на больничном. А подруга твоя…

Вот об этом ему напоминать не стоило. Мгновенно возникла перед глазами отвратительная сцена, как он бережно ведет Тайку под руку через дорогу, как улыбается ей, заглядывает в глаза и что-то говорит на ухо.

– Пусти! – Алиса попыталась вырваться. – Пусти, Максим!

– Чего ты? – Он тут же послушно убрал руки, отступил на шаг. – Что с тобой происходит? Я искал тебя, а твоя подруга…

– А моя бывшая подруга, – сделала она акцент на слове «бывшая», – благополучно меня заменила, так?

– Нет, не так. С чего ты взяла, что она способна тебя заменить?

По его виду нетрудно было догадаться, что он изумлен. Крайне причем изумлен. Но он ведь мог и притворяться?

Мужчины – они вечные притворщики. Всего несколько минут назад один из них такого ей нагромоздил в своих обещаниях!..

– Потому что я сама видела вот этими глазами, – Алиса с силой потянула вниз нижние веки. Такими рожицами она смешила Сашку в детстве. Макс не выдержал тоже, фыркнул, – как ты ее выводил из этого самого здания. Как вел обедать, как ворковали вы мило и привычно. Я…

– Ты все это видела?! – ахнул он, мотнул головой, произнес с укором: – Видела и не подошла?!

– Стала бы я вам мешать!

– Дурочка! Алиса, ну какая же ты дурочка! – он тихо рассмеялся и снова подошел очень близко. Ухватил пальцами за подбородок, чуть приподнял ее голову, заставляя смотреть на себя. Второй рукой обнял за талию. – Я в тот день пришел в офис, думал, может, ты уже на работе. А тебя нет. А перед этим часа полтора у дома торчал. Звоню, звоню в сорок седьмую квартиру, там никого. А подруга сказала, встретив меня у входа, что ты… Что ты не работаешь уже. Причину не объяснила, попросила проводить ее до кафе. Я не отказал.

– Не отказался потом за стол с ней сесть, – надула Алиса губы.

– Ты и это видела?

– Видела, не слепая, – она ткнулась лбом ему в грудь, вздохнула. – А кто тебе сказал, что звонить нужно в сорок седьмую квартиру?

– Так подруга твоя и сказала. Еще в прошлый раз, – вторая рука Макса тоже нашла себе место на ее спине. – Я звонил, звонил…

– И звонить мог до бесконечности.

Алиса улыбнулась неожиданному счастью, свалившемуся на нее столь внезапно в пустом полутемном офисном коридоре. От него, от счастья этого, по спине тут же поползли теплые мурашки, а в груди сделалось щекотно и тесно. Пропал куда-то страх, все последнее время изматывавший ей душу и отнимавший последние силы. Отпала нужда постоянно прислушиваться, оглядываться, всматриваться в незнакомые лица.