– Не ругайся! – оборвала его Алиса и по коленке легонько шлепнула.

– Не буду, – покладисто отозвался Андрюшка, вскочил с ледяной трубы, отморозившей ему зад, потянул теперь уже он и ее. – Идем, Алиска, а то замерзнем. Нас даже оттаивать теперь некому. Дядю Петю забрали.

– Забрали, – она послушно сделала за ним шаг, другой. И все же не выдержала и заревела. – Как же он теперь, Андрюшка? Давно забрали-то? Я даже не знала! Он теперь думает, что я…

– Он уже три дня там, – мальчишка взял ее под руку, сочувственно засопел. – Когда его выводили, он шепнул мне, чтобы я тебе сказал: это не он! Очень он за тебя переживал, Алиска.

– За то, что в тюрьму сядет, не переживал, а мое мнение его волновало? Чудак, ну какой же он чудак.

– Не, Алис. Он не чудак. Он умный очень. Он все сразу понял. И когда его уже вывели, он этому участковому с улыбочкой говорит…

– Сашка? Там был Сашка?! – перебила его Алиса, приложила магнитный кругляшок ключа к домофону, открыла подъездную дверь. – Почему он мне ничего не сказал? Почему не позвонил?

– Может, не до того ему было, – неуверенно пожал худенькими плечами подросток. – У него же тоже в семье какие-то неприятности.

– Да? Какие?!

Она удивленно вскинулась. Чтобы Сашка не поделился с ней – такое редко случалось. Обычно ему нравилось, когда она его жалела.

– Так что-то с тещей, тетки болтали, – подергал плечами Андрюшка. – Я не вникал.

Ах, это! Ну, тогда понятно, почему он не позвонил и не попросил о сочувствии. Он лучше других знал, как они с Марией Ивановной «обожают» друг друга.

– О, господи!!! Погодите вы!!! – громко застонал Макс, долго и безуспешно пытающийся понять хоть что-то из их сбивчивых нервных рассказов. – Вы меня запутали окончательно! Давайте снова и по порядку.

Если по порядку, то Максим нагнал их, уже когда они входили в подъезд. Закричал: «Эй-эй, погодите, возьмите меня с собой». Воткнул ботинок в щель между тяжелой дверь и металлическим каркасом. И попытался просунуть туда один из пяти пакетов, которыми был нагружен.

– Максим! – радостно завопила Алиса. – Максим, миленький, как же здорово, что ты здесь!!!

Она широко раскрыла дверь и повисла у него на шее, совсем позабыв про давешние обиды, что он ушел, не попрощавшись, и даже номера телефона не оставил на зеркале, и вообще не поцеловал ее на прощание.

– Я поцеловал, – возразил он, когда Алиса надула губы по этому поводу. – Еще как целовал. Но ты спала. И зачем писать, не люблю я этого, все равно собирался вернуться?

– А номер телефона? – сурово сведя брови, вступился за нее Андрей. – Номер-то можно оставить?

– Вот тут ты, братец, прав, – признался виновато Максим. – Номерами телефонов надо было обменяться еще тогда, когда я сбил тебя в коридоре. Не было бы такой путаницы. А то у Толика про тебя стал справки наводить. Тот только плечами пожимает и мычит неразборчиво. Подруга твоя так вообще меня запутала дальше некуда. Ладно, проехали. Идемте разбирать покупки.

Он столько всего накупил, что не вместили ни полки шкафов, ни холодильник.

– Ну, куда столько? – ахала Алиса, ухватив за хвостики два ананаса. – Их даже хранить негде. Все забито.

– А чего их хранить? Их есть надо, правда, Андрей?

Андрюшка согласно кивал, звучно сглатывал слюну и только успевал разгружать пакеты. Потом они все вместе обедали. Потом перебрались в гостиную за круглый стол, где совсем недавно Аристов нагадал ей то самое счастье, от которого у Алисы теперь кружилась голова и отчаянно колотилось сердце. И Максим приступил к детальному допросу.

Начинали они ладно и стройно, но потом принялись перебивать друг друга, торопливо проглатывать слова, и он, не выдержав, взмолился.

– Ну, вы меня совершенно запутали, ребята!!! Давайте так… – Макс выбрался из-за стола, шлепнулся в кресло-качалку, отремонтированную Петром Ивановичем, качнулся раз-другой. – Начнем с Александры. С нее все завертелось. Из-за ее бдительного ока, так сказать. Так ведь?

– Ну! Верно!

Андрюшка сердито раздувал ноздри, не понимая, как могла Алиска так вляпаться? Как можно влюбиться в столь бестолкового мужика? Они ему уже полтора часа все объясняют, объясняют, а он талдычит как заведенный: запутали, запутали. Чего тут путаться-то?! Ясно же как божий день, что дядю Петю подставили! Ему подкинули ту ерунду, с которой напали на Алиску, для того чтобы арестовать его и убрать с глаз долой.

Почему? Да потому что он был в той самой квартире, за которой наблюдала тетя Шура, и что-то там увидел. Что? Да не сказал он, блин! Не успел, не захотел их с Алиской впутывать! Боялся за них, что еще-то надо?

– Никакой конкретики, – возмущенно фыркнул Максим. – Ну и ну! Явлюсь я к своему влиятельному знакомому и что скажу? Вот, мол, дядя был на квартире такой-то и такой-то и что-то там увидел.

– Да! – вдруг вспомнил Андрюшка. – Там его кто-то узнал!

– Откуда сведения?

– Он сказал мне, когда вернулся, что она его узнала. Вот… – Он посмотрел на Алису, молчаливо наблюдавшую за их спором, спросил, виновато шмыгнув носом: – А можно еще пирожное?

– Да конечно, Андрей, о чем ты? А кто его узнал, когда, где?

– Не знаю ничего, – крикнул пацан уже из кухни, где выкладывал из коробки в тарелку две корзиночки, одно бисквитное и одно заварное. – Меня гнал от себя, чуял он, что дело плохо, вот…

Потом они снова и снова повторяли Максиму то, что им в какой-то степени было известно. Про разговор со следователем Савосиным тоже пришлось рассказать. И он, конечно, Максима озадачил.

– Плохо дело, – прищелкнул он языком, потянулся с хрустом, посмотрел на Алису с осторожным блеском в глазах, но потом со вздохом перевел взгляд на Андрея. – Но надо с чего-то начинать, так?

– Так, – закивал мальчишка, испугавшийся, что его прямо сейчас же и выставят.

Он понимал, конечно, не ребенок, что этим двоим очень хочется остаться вдвоем. Уловил несколько раз, как Максим украдкой целовал Алиску то в плечо, то в щеку. Но пока они, блин, станут тут в любовь играть, дядя Петя там будет на нарах сидеть и думать, что весь мир говно, потому что отвернулся от него, ну и все такое в том же духе.

– Его надо выручать! – выпалил Андрюха с обидой. – Он не виноват! Не виноват, что появился не в то время не в том месте! Если бы не Алиска…

– Он бы сел тогда за квартирную кражу, – перебила его она со вздохом. – Аристов же ведь за тем и вошел в мой подъезд. От одной беды его судьба уберегла, так другая тем временем его подстерегала. Вот ведь история.

Она была согласна, что бросать Аристова в беде нельзя. Но до сладкой ломоты во всем теле хотелось остаться с Максом наедине. До ночи еще ой как долго. Его вороватые ласки и поцелуи за Андрюшкиной спиной – это, конечно, мило, но мечталось о продолжении. А вдруг у Макса планы поменяются и он снова сорвется куда-нибудь?