– Профессор Эндрю Ходсон из Шеффилда, очевидно, уже подал заявку на нас, – сказал он.

Совершенно справедливо – профессор участвовал в массе исследовательских проектов по всему Шпицбергену, но про экспедицию не упоминал. Карстен кивнул и сказал, что это полностью соответствует договорённостям. Тем не менее, он пока не смог бы точно сказать, какой именно научной работой сможет заниматься экспедиция.

– Вам не обязательно заполнять формы именно здесь и сейчас, – сказал Кнут Фьель.

Экспедиция назначила свой отъезд на первые дни февраля следующего года, и это очень удачный выбор. Тем не менее, есть несколько пунктов, о которых он хотел бы нас проинформировать.

– Эти пункты могут иметь решающее значение, и если их выполнить, то экспедиция наверняка получит добро, – сказал он.

Я обратила внимание, что молодой сотрудник экологического отдела очень дотошно во всём разбирался. Например, экспедиция запланировала пребывание на Семи островах. Он хотел бы отговорить нас от этой поездки. Склады «Эйрлифта» в прошлом году переехали на материк на шхуне губернатора. Так что если экспедиции понадобится топливо, то Карстену придётся решить этот вопрос как можно скорее. Планы по закупкам топлива уже согласованы. Он ведь подписывал контракт с «Эйрлифтом»? А впрочем, он может предложить экспедиции использовать топливо, которое хранится в депо у губернатора.

Карстен был крайне заинтересован в том, чтобы Семь островов стали исходной точкой для поездки на Северный полюс, но не стал затевать дискуссию. Он ссылался на лагерь, который получил символическое название – Базовый Лагерь Маленькая Норвегия. Я была потрясена, услышав это. Интересно, а когда мы решили пригласить с собой спонсоров? Всё выглядело так, что Карстен и Мадс на свой страх и риск договорились о лагере на двадцать человек. Палатки, масляные обогреватели, топливо для обогрева, кемпинговые кровати, провиант. Наряду со снаряжением для собак набиралось несколько тонн груза, который следовало переправить туда.

Карстена поддержал Мадс – его консервативная порядочность и знания полярной истории производили очень хорошее впечатление. Свейн изучил все нюансы собачьих упряжек на особо охраняемых территориях Шпицбергена. Собаки с экспедицией должны отправиться на Северный полюс, а после этого их транспортируют обратно в Лонгиер вертолётом. Я вынуждена была признать: всё выглядело и звучало так, словно мы сможем справиться со всем, с чем нам придётся столкнуться.

Кнут Фьель выглядел озабоченным. Он спросил, знаем ли мы о том, что мы должны упаковать всё снаряжение и вывезти его? И если мы покинем лагерь севернее Ферлегенхукена, то нам придётся договориться и забрать всё на пароме следующим летом. Так что мы можем подать заявку, и он гарантирует, что губернатор даст разрешение.

Карстен выпрямился и сказал, что мы планировали оставить все наши вещи из лагеря на Семи островах местным жителям в Лонгиере. Эту идею, возможно, восприняли бы с энтузиазмом в Нордстранде, но здесь, в администрации губернатора, её сочли неожиданной и наивной.

Сотрудник администрации губернатора покачал головой и улыбнулся.

– Вы не первые, кого осенила такая идея, – сказал он.

Губернатора такое решение вряд ли устроит. Его занимают проблемы экологии и окружающей среды. Мы сами должны транспортировать на вертолёте всё наше имущество, тем более если мы намерены использовать Семь островов как базовый лагерь.

Карстен и Мадс взглянули друг на друга с выражением плохо замаскированного упрямства. Ведь они считали неоспоримым преимуществом тот факт, что экспедиция стартует с самой северной точки Шпицбергена. Предположительно они также пообещали некоторым из спонсоров зрелищный отъезд, полный национальных символов. Если что-то и могло в последнюю минуту сорвать планы экспедиции, то только тяга Карстена к героическим свершениям. Всё должно было подчёркивать, что именно эта экспедиция уникальная и знаковая.

Я сидела и размышляла над тем, во сколько нам обойдётся вся эта лишняя шумиха. Экспедиция должна как можно скорее сесть за стол переговоров с представителями «Эйрлифта», чтобы окончательно согласовать бюджет.

Ещё одна мысль вдруг посетила меня: а что, если весь наш груз окажется слишком неподъёмным для вертолётной компании? А что, если они скажут «нет»? На меня был устремлён суровый взгляд сотрудника администрации губернатора Кнута Фьеля.

До того как перейти ко второму пункту нашей повестки, нас провели на экскурсию по зданию администрации, а потом пригласили на обед. Здание было недавно отстроено после пожара, который случился несколько лет назад. Его архитектурные дефекты и достоинства могли бы стать предметом бурной дискуссии. По словам сотрудника экологического департамента, многие очень сдержанно отзывались о внешнем виде здания. Они считали, что здание выглядит как крепость, мрачно и грозно.

Я спросила:

– А может быть, архитектор именно этого и добивался?

На мой вопрос, а кто именно спроектировал здание, сотрудник ответить не смог – он не владел информацией.

Одну стену большого зала приёмов занимало огромное панорамное окно с видом на фьорд. Обзор был просто фантастический. Посреди зала стоял передвижной бинокль на штативе. Кнут Фьель показал мне, как с ним обращаться. Случалось так, что медведи разгуливали по льду. Бинокль позволяет следить за ними – во всяком случае, не упустить момент, когда они решают направиться к городу.

Я спросила, а нельзя ли через бинокль разглядеть зону тишины? Он улыбнулся.

– Нет, этот район расположен в другом направлении.

Сам он часто катается там на лыжах. Зона тишины находится в труднодоступном месте, но там невероятно живописно и туда непременно нужно съездить.

Будь у меня время, я обязательно прокатилась бы туда на лыжах. Но, разумеется, мне понадобилась бы карта этого района.

Карстен, Мадс и сотрудник экологического департамента стояли рядом с чучелом белого медведя. Карстен потрепал его по меху и предположил, что этот медведь не слишком опасен. Я заметила, как Кнут Фьель напрягся, но ответ его прозвучал вполне дружественно.

Белому медведю исполнился год, он весил около двухсот килограммов, когда его застрелили. Наверняка ему не составило бы труда убить, по крайней мере, одного из нас, если бы мы оказались безоружны.

Карстен ответил, что экспедиция, конечно, должна иметь при себе оружие. Кнут Фьель махнул рукой в сторону зала заседаний и сказал, что именно об этом он и хотел бы с нами поговорить.

Сотрудник экологического департамента раздавал бланки анкет и брошюры. Некоторые из них Карстен видел и раньше, но ему пришлось подать заявление на разрешение носить оружие. Формальность, решил он, после того как изучил форму, размещённую в сети. Он был членом стрелкового клуба в Экеберге. В анкете нужно было упомянуть о том, что у него есть лицензия на ношение огнестрельного оружия.

А Мадс никогда не стрелял ни из какого вида оружия и даже не собирался начинать в связи с экспедицией. Кстати, он считал, что опасность столкновения с белым медведем явно преувеличена. В брошюре Норвежского полярного института написано, что оружие можно использовать столь же эффективно, чтобы просто отогнать медведей. Таким образом Мадс пытался внушить самому себе, что ему ничто не угрожает.