–Нашли!– юный Лудислав выпалил прямо с коня, забыв про официальную формулу доклада.– Нашли лодейку! Лана за ними… а меня послала – сказать. Их по шляху догнать можно. Только на тот берег надо… Там брод – я покажу…

–Быстрее!– поторопил воинов сотник.– Лудислав! Рассказывай – что за ладья?

–Большая, весел – полсорока… Но щитов по бортам нету…

Десять пар весел – тут же отметил Михайла. Двадцать гребцов-воинов. Еще кормчий, загребной и старший. Кто-то ведь должен быть атаманом!

Однако ладейка-то не шибко большая… И без щитов. Чтоб сразу видели – мирные. Под обычных купцов маскируются. Если это те, кто…

–Лудь!– натянув узду, сотник повернул голову.– Откуда знаешь, что это те, кого мы ищем?

–Те!– уверенно отозвался мальчишка.– Мы когда реку увидали – спешились… подползли по кусточкам… Лиходеи как раз ладейку-то на воду ставили. Пленниц вели…

–Пленниц?– Миша покачнулся в седле.– Каких именно?

–Дев младых, связанных. В рвани все… Иные – нази… Всего дев – с полдюжины… и одна – в варяжском платье, синем. Худая и волосы – космами…

Костомара? Вдова? Был, был у нее такой сарафан. Синенький, с золотыми застежками-фибулами… И да – косы заплетать она не любила, волосы ремешком или обручем серебряным стягивала…

–Худая, говоришь… А лошадей они куда дели?– до крови покусав губы, внезапно спросил сотник.– Чай, на ладейке-то коням места нет.

–Коней на тот берег погнали,– юный воин пояснил моментом, без всяких раздумий.

Четко все и по существу. Молодец! Недаром хитрая половчанка выбрала именно его.

–Вон, господине, и брод!– не задерживаясь, Лудислав первый пустил коня в воду…

На тот берег переправились быстро и уже дальше понеслись рысью по торговому тракту…

–Что у нас там?– сделав недолгий привал, Михайла задумчиво посмотрел вдаль.– Ермил, не помнишь?

–Помню, господин сотник,– сей смуглоликий юноша, как всегда, оставался деловитым и собранным.– Через десять верст – большое селенье, Раково. Принадлежит пинскому боярину Владиславу. Пристань, гостевой дом с корчмою… Все как у нас. Думаю, там лиходеи и заночуют. Коней продадут и полон…

–А вот это – вряд ли,– погладив коня по гриве, Миша покачал головой.– Коней – да, продадут… пригонят. А вот насчет полона… Пинск Турову подчиняется. И боярин Владислав – туровскому нашему князю человек подвластный. Ну, продадут девок… А они ведь не лошади, молчать не станут, расскажут все. И что получится? Своих своим продали! А такое можно только за долги или по приговору. Разбойничий набег – не считается! Как сказали бы царьградские юристы – «ничтожная сделка», недействительная.

Сотник вдруг усмехнулся:

–Раковские таких слов, конечно, не знают… Но саму суть ситуации поймут сразу! Не дураки же. Даже если им этих девок с большой скидкой предложат…

–Оно так,– подумав, согласился Ермил.– Полон им лучше в Киеве продать… или где-нибудь по пути, не в наших землях.

Лудислав-Лудька скосил глаза:

–Господин сотник! Лиходеи-то, верно, могут и на Раково напасть!

–Не могут!– вместо сотника отозвался десятник.– Потому как маловато их для такого большого селения. Одно дело – отдаленная усадьба, и совсем другое – большое и богатое село. Там наверняка воинов нанимают – серебра хватит.

–Скорей, Владислав-боярин присылает своих,– Михайла пригладил бородку.– Так, для пригляду. А в Раково… Они даже ночевать туда не пойдут – из-за полона. Но встанут где-то недалеко. Будут дожидаться своих. С кунами от продажи коней. А вообще – хитрованы! Маленькая ладья – незаметная. Пограбил – схоронился, выждал, добычу сбагрил – и снова. Большие селения – стороной, малые же – добыча! Думаю, и коробейниками не брезгуют – курочка по зернышку…

Прикрыв глаза, Миша вдруг вспомнил случай из своей депутатской практики. Что-то там срочно нужно было принять, какой-то закон или акт подзаконный… А дело было как раз в таких же вот лиходеях, отморозках, людях без чести и совести. Правда, на новый, современный лад. Вместо ладеек те использовали обычные трейлеры, фуры, причем – очень даже вместительные. Пользуясь тем, что почти все деревни у нас нынче по сути – дачные и по зиме пустуют, просто подгоняли фуру и методично выносили из домов все подряд… Вот вообще – все! Старые чугунные ванны для навоза или компоста, никелированные кровати, замки, инструмент, старую ломаную аппаратуру времен развитого социализма – всякие там проигрыватели, магнитофоны – наш ведь народ любит по дачам всякий хлам хранить. Ну, кому хлам, а кому – деньги! Даже проводкой не брезговали – снимали, а с крыш – шифер и ондулин. А если вдруг попадались пластиковые окна – то брали и их. В общем, что под руку попало – на фуру! Вывозили, сбывали – и снова… Ежу понятно, что все это дело требовало, как говорится, смазки – чтоб местные товарищи маякнули, ежели что, или хотя бы не препятствовали. Участковый, гаишник, староста… На деревенской-то дороге фура – как космический корабль! Там к лесовозам больше привыкли… Лес, кстати, тот еще криминал… и деньги там – космические. Только – черные. С бригадами-то расплачиваются исключительно «черным» налом. И во всех случаях – свои люди нужны. Именно там, на местах… К слову – не очень и дорого.

У тех, кто сжег усадьбу вдовы, тоже такие людишки имелись – не ходи к бабке! Уж всяко не глупей тех, что потом, с фурами… Кого надо – прикормили. К примеру – Торопа… Да и тот же староста Глеб, ему Костома-ра – не очень. Слишком уж независима, своенравна… Вот и…

–Что ж это за лиходеи такие…– тихо протянул Лудислав.

–Поймаем – спросим,– сотник недобро прищурился и, махнув рукою, птицей взметнулся в седло.– И спросим – за все.

Позади, за излучиной, коснулся реки золотой краешек солнца. Вытянулись впереди длинные черные тени, стих ветер, и в бледно-синем небе повисла белесая луна. Вечерело. В кустах краснотала, у самой реки, сладко перекликались малиновки. Пахло перезревшей смородиной и мятой, а заливной луг, что расстилался совсем рядом, менялся прямо на глазах – там, где еще было солнце, вовсю золотились купавницы, лиловые колокольчик тянулись к небу и призывно раскрывшиеся медвежьи ушки ловили последнее дневное тепло… Там же, где уже пролегла тень,– все поспешно схлопывалось, засыпало… чтоб ранним погожим утром встретить росными соцветиями новый летний денек.

Приказав воинам спешиться, сотник отправил троих на разведку, сам же вместе с Ермилом принялся разрабатывать план дальнейших действий. Бойцов-то было маловато – дюжина, плюс сам Михайла, плюс Ермил и Лана, и минус отправленный от разоренной усадьбы гонец. Всего выходило восемь. Против как минимум двадцати двух. Но эти восемь, несмотря на юный возраст,– проверенные и обученные ратники! И сам сотник – опытный командир, и парни – стрелки хоть куда, и Лана еще… о той уж и говорить нечего. Кстати, девчонка так до сих пор и не объявилась…

Вскоре вернулись разведчики – ни ладьи, ни становища лиходеев они так и не нашли.