никогда. Полчасаназад еще можно было сказать: "Я пошел отсюда!" Сейчас уже нет. Теперь вывсе выбрали сами, осознали необходимость и свободно отдали мне право собойраспоряжаться. Дисциплина здесь строгая. Самоволка у меня не губой карается,а смертной казнью. Обман, измена, разгильдяйство с серьезными последствиями- так, как с Тятей. Усвойте! Физ-подготовка и другие занятия - интенсивные,мало не покажется. Но кормежка, одежка и быт - в лучшем виде. Фрол посмотрел, как его новые подчиненные провели чистку оружия, нашелкачество работы удовлетворительным и убрал пистолеты в шкаф. В это времявернулись охранники с ведром и тряпкой, стали протирать пол тира,ликвидировать лужи, оставшиеся после Тяти. - Такую работу тоже придется делать, но не часто, - прокомментировалФрол. - В кочегарке побываете, в порядке психологической подготовки. Но этопопозже, когда закалки прибавится... И еще вот о чем предупреждаю. Вы всевремя будете под контролем. Но главное - сами себя контролируйте. С вамибудут другие ребята. Дедовства здесь нет, но ухо надо держать востро. Языкомне трепать, на провокации - типа употребления алкоголя и наркоты - неподдаваться. Курить тоже старайтесь поменьше. Если возникнет острая тоска побабе - докладывайте, не стесняйтесь. Выдадим. Тоже, соответственно, безлишнего трепа, без открытия тайников души. И само собой - никаких бесед наслужебные темы. Хотя будут провоцировать наверняка и всякими невиннымивопросиками вытягивать информацию. Конечно, они потом все изложат, что икак, а я буду делать выводы. - Вопрос можно? - поинтересовался Валерка. - Цель-то всей этой фигникакая? - Цель, дорогой товарищ Русаков, у нас, как всегда. Великая!ЧАСТЬ IIТЕОРИЯ И ПРАКТИКАДАМА С МОСКОВСКОГО ПОЕЗДА Зимнее утро только обозначилось. Небо посветлело, мороз покрепчал,похмельные алкаши и бомжи стали не спеша выползать из своих нор икучковаться тройками на пустынной привокзальной площади облцентра. Собиралидензнаки на общественную нужду. Явно не у всех имелись нужные суммыналичными, но были кое-какие надежды пополнить свои сбережения пятью-десятьютысячами. По графику вот-вот должен был прийти московский скорый, упассажиров которого можно было что-то выклянчить или спереть. Носильщики и таксисты также занимали исходные позиции - ловить клиентовиз числа пассажиров. Здесь же вертелись и частники. Пожалуй, таксистов-профибыло меньшинство. К тому же на небольшом удалении от стоянки припарковаласьскромная "девяточка" с темными стеклами. В ней сидели, позевывая, пятьвнешне неторопливых и даже ленивых детинушек, которым там явно былотесновато - плечи упирались в дверцы, а макушки - в потолок. Они поглядывалина собирающиеся к вокзалу автомобили, изредка поглядывали в записныекнижечки, присматривались к номерам. Постоянных "бомбил" они знали и вели им строгий учет, который,естественно, означал для "извозчика" определенное "налогообложение", или,как их тут именовали, "взносы в профсоюз". В древние времена, еще приГорбачеве, на вокзале работали сразу несколько команд, и это вносилосерьезную неразбериху с руганью, мордобоями, прокалыванием шин, битьемстекол, а позже - и со стрельбой. Потом все споры прекратились, потому чтогде-то в крутых верхах было принято решение, кому тут хозяйничать. А ужэтому хозяину надлежало распоряжаться тем, какие устанавливать "тарифы" спассажиров и "налоги" с водителей, кому давать "лицензию", а кого - гнатьпоганой метлой и пинками. Поэтому "контролеры", сидевшие в "девятке",приглядываясь к машинам, сверялись со своими данными - нет ли посторонних.Конечно, любой владелец машины имел право привезти или встретить забесплатносвою родню. Один раз, даже два или три с интервалами во времени поверитьмогли. Но ежели гражданин попадался на обмане, то мог рассчитывать на то,что ему либо сильно набьют морду, либо "случайно", но необратимо разобьютили сожгут машину. Могли и смилостивиться, поставить на бабки с быстронабегающими процентами. Среди машин частников к вокзалу свернула одна незнакомая. Серая двадцатьчетвертая "волга". - Не наша, - заметил один из сидевших на заднем сиденье. - Проверим? - Пусть Миша поинтересуется, - зевнул тот, который был старшим в этойгруппе. Сидевший рядом с водителем послушно вылез и вразвалочку отправился туда,где притулилась "волга". Подошел, глянул на номер и постучал в стекло.Парень в армейской куртке поднял глаза, открыл дверцу. - Свободен, командир? - спросил Миша. - В Лавровку за полторастасрядимся? - Ты ж только что из машины вылез, - заметил шофер. - Да там говорят, что до самой Лавровки не довезут. И вообще, ребятакакие-то неприятные. Рискованно ехать. Ты чего, московский поезд ждешь? - Жду, - кивнул водитель. - Так свезешь в Лавровку за полтораста? Москвичи туда вряд ли поедут. Тына трех пассажирах меньше заработаешь. Парень мотнул головой. - Двести? - предложил Миша. - Я девушку встречаю, - ответил водитель. - Не по дороге будет. - Ну-ну, - вздохнул "контролер", - а если не приедет? - Все равно не по дороге. Миша сказал что-то матерное и отправился обратно к "девятке". - Просек нас, - доложил он старшему, - сразу почуял, что я прикалываюсь.Девушку он, с понтом дела, встречает! - Ты эту тачку раньше видел? - спросил старший. - В списке штрафников еенет. Хрен его знает, может, действительно за бабой приехал. Поглядим. - Восемь двадцать, - сказал Миша, - запаздывает Москва. Поезд и впрямьопоздал на десять Минут. Толпа приезжих оказалась негустой. - Так, - распорядился старший, - Миша и вы двое - на контроль, а мы сВадиком поглядим за этой "волгой". Если увидим, что не просто родню вез, абабки снял, - объясним ему ситуацию. Те трое, что вылезли, равнодушно прошли мимо "волги" и двинулись вдольряда машин и сгрудившихся около них пассажиров с объемистым багажом. Ониразминулись с темноволосой, немного рябенькой девушкой, одетой втемно-коричневую кожаную куртку с капюшоном, черные рейтузы и высокиеботинки со шнуровкой. За спиной у нее висел небольшой кожаный рюкзачок, а вруке был полиэтиленовый пакет. Девушка уверенно шла к серой "волге".Водитель вылез из кабины, подошел к приезжей с букетом из трех гвоздик,обнял и поцеловал. Затем открыл правую дверцу и помог усесться своейспутнице. "Волга" выкатила с вокзальной площади и нырнула в поток машин,направлявшихся в центр города. - Наплевать на них, - сказал старший водителю "девятки", - это не нашиклиенты. Между тем "волга" успела отъехать довольно далеко от вокзала. Пылкообнявшиеся при встрече водитель и девушка, как ни странно, помалкивали ивыражали явное равнодушие друг к другу. Проехав центр, то есть площадь Ленина, где по левую руку был бывший обкомс четырехметровым вождем на постаменте, а по правую, за чугунной оградой,ведомство Иванцова, водитель свернул на Свято-Никольскую (бывшую Советскую),затем на улицу Горького (во граде сем ее в Тверскую не переименовывали, темболее что улица никогда таковой не была). Дальше его путь явно лежал кокраине города. Через развязку выбрались на трассу