— Скучала?

— Вот еще, — максимально правдоподобно фыркнула Лара.

— Понял, — Мирек беззастенчиво скользил по ней взглядом. — Мне идти в университет и отчислять себя?

Лара помедлила.

— Нет, — выговорила она непослушными губами.

Мирек едва не задохнулся. Похоже, что он хоть и надеялся на такой ответ, но в целом на него не рассчитывал. Взгляд, вначале вспыхнувший недоверием, теперь обжигал дикой, первобытной радостью.

— Лара, — низко, хрипло проговорил он и, сделав шаг вперед, прижал её к себе. Обеими руками, как давно хотел. — Моя… моя…

«Что ты делаешь, дура?!» — орал здравый смысл в Лариной голове. — «Беги! Пусть делает, что хочет: хоть отчисляется, хоть с крыши прыгает! О себе лучше подумай, идиотка!»

Но этот голос становился все тише и тише, потому что рев крови в ушах заглушал все доводы разума. И Мирек с таким упоением целовал её, что именно это казалось сейчас самым важным. Важнее работы, важнее карьеры и блестящего будущего.

Важнее всего на свете.

Тем более, что никто ничего не узнает. Ведь не узнает, правда?

— Мир, — оторвалась она на мгновение от его губ, и он замер, удивленный непривычной формой своего имени. — Только… мы попробуем… если мне не понравится, на этом все закончится. Совсем все, хорошо?

— Тебе понравится, — самоуверенно ухмыльнулся он и потянул её в свою комнату.

— Я выброшу, — Мирек стянул презерватив и неловко кивнул в сторону кухни.

— Да, да, конечно, — Лара накинула на себя одеяло, как будто замерзла, но на самом деле ей просто было дико, ужасно, безумно некомфортно. Зачем? Зачем она снова на это согласилась? Надеялась, что с Миреком будет иначе, чем с теми странными мужиками, с которыми у нее был когда-то секс? Но ведь вначале и было все по-другому! Как в фильмах, как в любовных романах, когда все тело тянет от желания, во рту предательски пересыхает, а между ног мокнет. И так остро и сладко было с ним целоваться, и трогал он её тоже так, что внутри все замирало. Почему же ничего не вышло?

Сначала они как-то очень быстро разделись. Мирек смотрел на неё тяжелым темным взглядом, а Лара боялась поднять глаза, смущаясь от того, что в комнате слишком светло. Потом они стали целоваться, трогать друг друга, и возбуждение опять начало нарастать, она даже застонала, когда Мирек провел пальцами между её ног и умело приласкал чувствительный клитор. Так хотелось, чтобы он продолжал!

Но вместо этого Мирек развернул её к себе спиной. Лара инстинктивно прогнулась, и он плавным, но сильным движением вошел в нее. Сразу, на всю длину.

А длина там была, прямо скажем, не маленькой. Да и толщина тоже. Короче, на природу Миреку было грех жаловаться, хотя вот именно сейчас Лара с удовольствием согласилась бы на что-то более скромное, потому что больно было так, будто её заново лишают девственности.

Так что вскрикивала она вовсе не от удовольствия, а от острой боли. Но как можно было ему в тот момент об этом сказать? Стыдно же. Подумает, что ему досталась неопытная старая дева. Тем более, что это было недалеко от истины. И Лара, сжав зубы, терпела. Хорошо, что он не видел сейчас её лица.

Через некоторое время они сменили позу, Мирек оказался сверху. Так было почти не больно, а к финалу и совсем не больно, вот только и приятно не было. Было никак.

Лара очень старалась, чтобы Мирек этого не заметил: не открывала глаза и прятала лицо у него на груди.

Он двигался долго. Гораздо дольше, чем она ожидала, поэтому когда Мирек хрипло выдохнул на чешском, что больше не может, Лара закивала, и вскоре он кончил. Пожалуй, это было самое приятное из всего секса — видеть и ощущать его удовольствие, хотя тогда, в коридоре, это было как будто сильнее. Сейчас же было ощущение, что не только она деревянная, но и Мирек никак не может расслабиться с ней в постели.

«Ну еще бы, — невесело усмехнулась про себя Лара, — конечно, он будет напряжен. Когда убалтываешь на секс женщину постарше, наверное, ждешь от нее фейерверка в постели. А все произошедшее сегодня даже на жалкую петарду не тянет».

Грустно. Если уж не получилось с тем, к кому её реально тянет, кто снился в откровенных снах и от чьих прикосновений шарашило электричеством, значит, не выйдет ни с кем. Надо честно признать, что она фригидна, и заняться… да той же наукой, к примеру. Сублимировать свою сексуальную энергию во что-то полезное.

Господи, но как же стыдно перед Миреком. А ведь она подозревала что-то подобное, не зря говорила, что им надо попробовать и только тогда решить, имеет ли смысл рисковать ради этих отношений. По всему выходило, что не имеет. Разве удовлетворится такой красавчик, как Мирек, таким бревном, как Лара?

Мирек стоял на кухне, бессмысленно уставившись в окно, и все никак не мог заставить себя вернуться в комнату к Ларе. Что-то пошло не так. Это должно было стать лучшим, сука, моментом в его жизни, а получилась полная хрень.

Он напрягся уже с её фразы «если мне не понравится». Сразу увиделся в этом намек на то, что до этого он кончил меньше, чем за минуту, только от пары движений Лариной руки. Конечно, она имеет право сомневаться в нем, и Мирек твердо решил проявить себя по максимуму. Не отвлекаться на ласки пальцами или ртом, а доказать на деле — то есть членом — что трахаться он умеет. По своему опыту Мирек знал, что многим девушкам нравится поза, когда он сзади, поэтому с нее и начал. Лара была готова — он проверил: внутри неё все было мокро и горячо. А когда вошел, там оказалось так узко и сладко, что стоило больших усилий сдерживаться и не кончить слишком быстро. Но как-то держался, притормаживал себя. Но когда перевернул свою строптивую красавицу и стал вколачиваться в нее сверху, вдруг понял, что она ему не отвечает. Совсем. И это ввергло в такую панику, что мозг совсем отключился, и кончил он как-то на автомате. Физиологическая разрядка без особого удовольствия.

Мирек не мог смотреть Ларе в глаза. Он облажался. Или просто она его на самом деле не хочет. Приятен был, интересен, но в самый ответственный момент перестал возбуждать. Почему? Да хрен ее знает. Загадочная блядь русская душа.

За спиной раздались шаги, и Лара положила ему ладони на спину, осторожно погладила, прижалась. Надо же, уже оделась! Быстро она. Неприятный знак, очень неприятный.

— Спасибо, — вежливым, каким-то чужим голосом произнесла она. — Мирек, правда, тут не в тебе дело, но…

«… но ты меня не устроил в постели», — мысленно договорил он и до боли стиснул челюсти.

— Ты кончила? — грубо спросил он.

За спиной раздался тяжелый вздох и молчание.

— Понятно. Можешь не отвечать. Кончила бы, сказала…

«… просто ты фригидная, — мысленно договорила за него Лара, — до тебя все кончали, а ты лежала и не подавала признаков жизни».