— Значит, всё, — неловко сказала она. — Мы попробовали — у нас не получилось. На этом и закончим.

— Не понравилось? — зло ухмыльнулся Мирек, а у Лары от обиды перехватило горло.

— Не понравилось, — ровным холодным тоном ответила она, стараясь не расплакаться. Между ног ужасно саднило, но боль, которая прорастала сейчас в груди, была гораздо сильнее и острее.

Надо было с самого начала не связываться с Миреком, тогда бы она осталась в его памяти как недостижимая прекрасная мечта. А теперь он получил её и явно разочарован. И от этого было так мерзко, что хочется пойти и спрыгнуть с десятого этажа, только чтобы не стоять рядом с ним и не сверлить взглядом его красивую напряженную спину.

Лара молча прошла к себе в комнату и закрыла дверь. А что тут еще можно сказать?

Она легла на кровать, уткнулась в подушку и лежала так долго. Очень долго, пока сумерки не превратились в непроницаемую темноту, которая будто завернула её в плотное теплое одеяло, и от этого стало немного легче.

Следующие три дня они не разговаривали друг с другом. Вообще. А нет, поздоровались на занятии. Вежливо, холодно, на вы. И всё.

Тонда еще так удивленно на них посмотрел, но говорить ничего не стал.

Сообразительный он все-таки!

«Всё к лучшему, — мрачно думала Лара. — Когда нет отношений, и скрывать нечего. Очень, между прочим, удобно».

На четвертый день они все же столкнулись нос к носу на кухне. Лара тут же развернулась и направилась к своей комнате, но её догнал сердито брошенный в спину вопрос:

— Почему ты ничего не ешь?

Лара замерла.

— Не понимаю, почему тебя это должно интересовать, — небрежно ответила она. — Тем более, что я нормально питаюсь.

— Чем? Воздухом? На твоей полке в холодильнике только молоко.

— Мне некогда покупать еду, я просто ем в столовой! И вообще отстань от меня!

Мирек покачал головой. Он не верил этим запальчиво брошенным словам, зато верил своим глазам, которые не врали: Лара сильно и как-то болезненно похудела.

Плечи и ключичные косточки остро торчали, под глазами появились синяки, пышная грудь убавилась минимум на размер, и даже крутые бедра словно уменьшились в объеме. И, кстати, в столовой, где он регулярно обедал, Лары тоже не было видно.

Что и когда она ела — оставалось загадкой.

— Ты держишь диету? — предположил Мирек. — Но тебе не надо, у тебя все очень красивое. А если ты стала вегетарианкой, то это глупо. Надо есть мясо, потому что это белок.

— Господи, ну что ты ко мне прицепился! — всплеснула руками Лара. — Нет у меня никакой диеты, я просто деньги экономлю, понятно тебе? Я куртку купила и ботинки, а они дорогие. А зарплата у меня маленькая, ясно?

Судя по тому, как удивленно расширились глаза у Мирека, такого варианта он даже не предполагал.

— Ты… ты… — он запнулся, подбирая подходящее русское слово, но в итоге плюнул и просто использовал кальку с чешского. — Ты терпишь голодом?

— Я не голодаю, если ты это имел в виду, — раздраженно бросила Лара, которая не очень понимала, почему она стоит и отчитывается перед ним, хотя давно могла бы хлопнуть дверью и закончить этот неприятный разговор. — На завтрак я ем омлет и кашу, а на обед макароны.

Про ужин она скромно умолчала. Как и про то, что обед тоже частенько пропускался, заменяясь чем-то вкусным и очень желанным, но совершенно не питательным.

Мирек, для которого еда без мяса была не едой, а просто перекусом, был в ужасе от оглашенного меню и явно вознамерился её спасать.

— У меня есть стейки, — безапелляционно заявил он. — Сейчас пожарим, и я тебя покормлю.

Ох уж эти его любимые стейки! По двести крон за кусочек. Позавчера пришлось из-за этого внепланово уйти гулять, потому что от запаха жарящегося мяса она чуть не захлебнулась слюной. И набившие оскомину макароны этот голод точно не смогли бы перебить.

— Мир, не надо меня кормить!

— Не хочешь стейк? Пойдем в магазин, и я куплю тебе, что ты хочешь.

Как же ему хочется предстать в её глазах рыцарем в сияющих доспехах, который спасает несчастную девушку. Пусть и не от дракона, а от дефицита питательных веществ, но, если подумать, еще неизвестно, что страшнее. И жаль, что милый юный рыцарь не понимает кое-чего, что сейчас придется ему объяснить, больно потоптавшись на его самооценке.

— Мирек, я очень ценю, что ты хочешь мне помочь, — мягко начала Лара. — Но я не приму эту помощь. Не надо покупать мне продукты или пытаться угостить своей едой, ты только зря потратишь время.

— Почему?!

— Потому что… — ей самой было ужасно неловко это говорить, но иначе он не поймет, — потому что это все будет куплено на деньги твоих родителей, которые они дают своему ребенку, то есть тебе. Не обижайся, но я вижу, что у тебя довольно обеспеченная семья, и это хорошо! Ты не задумываешься над тем, что сколько стоит, покупаешь дорогую одежду, еду, вот только это пока не твои деньги. Но это абсолютно нормально, ты же еще студент. Ты обязательно будешь зарабатывать, когда закончишь учиться и пойдешь на работу. А пока, пожалуйста, не ставь меня и себя в неловкое положение. И не переживай, со мной все хорошо, не настолько у меня мало денег, чтобы умереть с голоду.

Лара все это говорила, не поднимая глаз, а потом все же взглянула на Мирека, и сердце сжалось. У него было такое злое и одновременно растерянное лицо, что было ясно, как больно по нему ударили её слова.

— Прости, — тихо проговорила Лара, борясь с желанием обнять его. — Зато теперь ты все понимаешь…

И скользнула к себе в комнату, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Мирек стоял посреди крохотной кухоньки и в бессильной ярости сжимал и разжимал кулаки. Как у неё так получается, твою мать?! Несколькими фразами опустить его на самое дно, заставляя почувствовать себя маленьким мальчиком, у которого в ладошке зажато двадцать крон на мороженое и который искренне считает себя богачом. И ведь даже возразить Ларе было нечего!

Общежитие ему действительно оплачивали родители, а раз в месяц на карту падало десять тысяч крон «на жизнь». Этого вполне хватало, особенно учитывая то, что Мирек и сам зарабатывал, правда довольно нерегулярно. В основном это были деньги от Макса за совместные съемки, которые тут же тратились на скейт — надо было регулярно менять подшипники, гриптейп, колеса. Дека тоже со временем сохнет и начинает расслаиваться, а кататься на дешевом дерьме он не мог себе позволить — уровень не тот.

А про дорогую одежду… Надо было, наверное, объяснить Ларе, что это все перепало от спонсоров, с которыми Мирек активно сотрудничал в прошлом году по наводке того же Макса. Но перестал. Ему не нравилось, что спонсоры ждали от него фоток в соцсетях в этой одежде с обязательным указанием бренда, а им не нравилось, что он не участвует в соревнованиях и вообще не сильно светит своей симпатичной мордой. А мог бы! Мог бы, если бы все это так сильно не бесило.