– Что за дружеские слова. – Джозефина прижала к груди роман, обложка которого была того же оттенка, что и ленточка на поясе. – Спасибо за книгу. Я не буду загибать страницы или обливать чаем…

– Делай с ней что хочешь. Семья Дарлингов не читает.

– Отлично. Я буду использовать ее как подставку. – Джозефина сделала реверанс и направилась к двери. Она повернулась и улыбнулась Элиасу в последний раз. – Ты заставил меня забыть о грустных мыслях.

Элиас поклонился, его рот растянулся в улыбке. Все было решено – он не покинет Кадвалладер. Он будет страдать от душевной боли. Будет бросать рис на свадьбе. Сделает все необходимое, чтобы оставаться рядом с Джозефиной, потому что любовь не зависит от взаимности. Любовь просто была – была там, в груди, упрямая и уверенная.

От любви нельзя было убежать.

От: Вера Моретти

Отправлено: Суббота, 2 июля, 4:07 PM

Кому: Джози де Клэр

Тема: Возвращение

Привет, Джози!

Свидание за кофе состоялось. Оно больше походило на допрос или противостояние, чем на что-то романтическое. Мы с Ноа встретились в кафе на Берген-стрит, заказали латте, потом пошли за столик в дальнем углу кафе. Мы сели друг напротив друга. С каменными лицами. Ни один из нас не хотел заговорить первым.

Я извинилась за свою вспышку и объяснила ее причины. Он слушал, но его мысли были где-то в другом месте. В его глазах была пустота, та самая, которая появляется, когда кто-то говорит об истории или фондовом рынке. Тогда я поняла, что у нас нет шансов.

Он сказал, что мы уже не дети – нам нужно думать о нашем будущем. Он спросил, встречусь ли я с ним снова через несколько недель. Я пообещала, что встречусь. После этого он обнял меня и ушел.

Мы с Ноа отдалились друг от друга, Джози. Мы продержались в течение часа, но я не уверена, что у нас хватит терпения (или мотивации) продолжать. Не все, кто любит друг друга, в итоге оказываются вместе, и это нормально. Это должно быть нормально.

Пожалуйста, не пытайся заставить меня чувствовать себя менее паршиво. Я уже съела пинту мороженого и выплакалась от души. Любое проявление доброты может заставить меня пролить целое море слез.

Не знаю, виновата ли я в этом разрыве или он был неизбежен. Но это больно. Я уверена в том, что больно. Что, если Ноа – тот самый, который мне нужен, а я все испортила?

Мы все двигаемся, как слепые, на ощупь, от одной вешки к другой. Мы не верим, что все может стать лучше, но это так, и это не так.

Я надеюсь, что это один из тех моментов, когда становится лучше.

Теперь поговорим об Оливере МакЛафлине. Во-первых, твое письмо о мече и пижаме заставило меня рассмеяться. Конечно, ты не могла встретить парня в нормальном месте. У твоего камина есть какая-то магическая сила? Спроси у друга. (*подмигивает*)

Во-вторых, я рада узнать, что поблизости есть хоть один твой ровесник. Может быть, он поможет тебе с ремонтом, будет таскать лестницы, охранять ящик с инструментами. Роман в процессе создания!

Ты получила работу в «Сассенач»?

От: Джози де Клэр

Отправлено: Понедельник, 4 июля, 10:31 PM

Кому: Вера Моретти

Тема: Re: Возвращение

Никаких сантиментов от меня, Вера. Тебе могут доставить мороженое… но я не имею к этому никакого отношения. Я также не несу ответственности за пионы, которые появились на твоем коврике, или за постер Адама Левина, который придет сегодня. (Люблю тебя во веки веков, подруга.)

«Сассенач» еще не связалась со мной. Они сказали, что должны позвонить на этой неделе. Надеюсь, они дадут мне работу. Мне нужно отдохнуть от Кадвалладера, писанины Элиаса и постоянных ремонтных проектов. Я уже покрасила прихожую, убрала мебель в гостиной и сделала уборку, насколько это было возможно.

На следующей неделе приезжает член исторического общества Аттеберри, чтобы осмотреть поместье и рассказать о том, как сохранить его первоначальные черты. Я познакомилась с ним сегодня, когда посетила историческое общество.

Я поехала в город на велосипеде около полудня, как только перечитала письма Элиаса и опустошила чайник. Пейзаж казался окутанным меловым облаком, как будто директриса Постон похлопала в ладоши. Туман покрывал холмы, теплый, как пар из чайника. Я не удосужилась надеть дождевик – глупое решение. Одежда промокла насквозь. Пришлось выжимать носки.

На стойке регистрации общества меня встретил маленький человек. Он удивился, когда я спросила о поместье Кадвалладер и Элиасе Рохе. Он провел меня в заднюю комнату, пропахшую нафталином, а затем достал документы из картотеки. (Мне следовало бы сходить в туалет, прежде чем задавать вопросы, потому что этот парень болтал целых два часа без остановки.) Когда он ушел, я изучала записи до сумерек, а потом встретилась с Норманом, Мартой и Оливером в пабе «Белая лошадь», чтобы поужинать.

Элиас оставил скудный след в архивах. В записях есть даты его рождения и смерти, место, где он родился, но не более того. Полагаю, никто не заботился о том, чтобы вести летопись его жизни.

Документы подтверждают, что Артур Бейнс (лучший друг Элиаса) умер 11 июня 1821 года. Его брат погиб в Крымской войне, а сестра вышла замуж за родственника принца Альберта. Семейное древо ведет родословную Роха от Альфреда Великого. Однако кто-то вычеркнул Элиаса из списка.

Вера, у меня в голове полный бардак. Я не могу перестать думать об Элиасе и Джозефине. Более того, я не могу избавиться от мысли, которую не могу объяснить, – что Элиас каким-то образом написал именно обо мне.

Он знал, что я люблю читать вверх ногами. Он знал о моей ночной привычке есть шоколад. Конечно, одинаковые имя и описание было совпадением – милая случайность, которой мы все жаждем. Но это?

Элиас понимал, что причиняет мне боль, он испытывал те же эмоции, что и я. Он знал о маме и папе, о том, что я слишком много говорю, особенно когда нервничаю. Все, что мне не нравится в себе, он любил в Джозефине. Наверное, поэтому я чувствую себя так, как чувствую.

Мне нравится, что Элиас влюбился в такую девушку, как я.

Кадвалладер усиливает это чувство – чувство, что я близка к Элиасу. Я не могу войти в комнату, не представляя, что увижу его, отсюда мое желание работать в городе. Я не могу остаться одна, не мечтая о его письмах, его истории, о том, как он говорил. Мое воображение берет верх. Возможно, я принимаю желаемое за действительное. Я хочу, чтобы кто-то любил меня так, как Элиас любил Джозефину.

Чем глубже я погружаюсь в его мир, тем сложнее найти выход.