обратился на ресепшен к администратору, тщетно пытаясь угадать, кто перед ним – живой человек или неигровой персонаж:

– Простите. Я в этом городе впервые, у меня нет никаких навыков, я… сканировал при входе в Логос свой смартфон, но не могу ни с кем связаться. Он гонит… какую-то рекламу, и все. Куда я могу обратиться с этой проблемой?

Кажется, его просьба немного раздосадовала администратора. Но когда Гарри написал на бланке «100», парень оглянулся, пробежал пальцами по сенсорам и, понизив голос, посоветовал отправиться в Нижний город. Там, возможно, кто-то и возьмется, надо поискать у главного шпиля, спросить, к примеру, Ганса-коротышку, хотя все приборы должны привязываться только на стадии авторизации. Самодеятельность недопустима.

Гарри поблагодарил администратора и с его же помощью вызвал такси, которое оказалось без водителя, но отвезло его по голосовой команде почти к Парфенону, а точнее, к тому месту, где Рубикон, омывающий холм с храмом, вновь соединялся в одном русле. Здесь высилась башня, слегка похожая на древнюю телевизионную вышку в Торонто, но облепленная множеством магазинчиков, напоминающих грибные наросты на деревьях. Кажется, здесь можно было купить что угодно. Выйдя из такси, Гарри первым делом отметил вывеску, предлагающую любые двери с любыми характеристиками: «Время развертывания – две секунды».

Ганса-коротышку Гарри показал едва ли не первый же торговец. Парень трудился даже не в отдельном магазинчике, а под легким навесом. Он сидел за столом, на котором лежало с десяток коммуникаторов, похожих на украденные у кого-то древние телефоны. На вид умельцу было лет десять – двенадцать. Взяв в руки смартфон Гарри, он удивленно повертел его, отметив, что первый раз видит столь качественный скан и что прошивка такого прибора обойдется в пять сотен.

– Хорошо. Дороговато, но я согласен. Но только если ответишь мне еще на пару вопросов.

– Например? – прищурился подросток, вставляя смартфон Гарри в устройство, напоминающее кухонный комбайн.

– Я впервые в Логосе, – признался Гарри. – Еще не освоился здесь. Даже не знаю, как вернуться… домой. В смысле, на Землю-ноль, как тут говорят. Это первое. Второе – мне нужна… дверь. Но такая, чтобы я мог ею воспользоваться там. На Земле.

– Ну и вопросы у тебя, – покачал головой Ганс. – С чего ты взял, что я буду с тобой об этом говорить? А вдруг ты полицейский?

– Да, это было бы досадно…

– Не то слово, – ухмыльнулся парень. – Для получения ответа на второй вопрос тебе понадобятся очень хорошие рекомендации. А вот для ответа на первый – ничего. Сейчас перепрошью твой смартфон, и ты сможешь вернуться домой, просто набрав 911. Да, так просто. Хотя я не вполне понимаю, почему ты не воспользуешься шлюзом? Ну хотя бы тем, через который ты появился… Секунду…

Он потянул на себя рычаг, похожий на автомобильный, и «кухонный комбайн» негромко загудел. А еще через мгновение Ганс побледнел и протянул перед собой руку:

– А это еще что?

Гарри оглянулся. По торговой площади в сторону павильона Ганса пробирался высокий седой старик в черной форме, с цилиндром на голове, черной метелкой и ведром в руке.

– Трубочист? – предположил Гарри.

– Вот черт, – выругался Ганс, выдернул из аппарата смартфон Гарри, сунул ему в руки и одновременно с этим нажал на черную кнопку на столе.

Гарри вздрогнул.

Он стоял на смотровой площадке той самой башни. Ганс суетливо застегивал на животе ветровку. До земли было метров четыреста.

– Как это? – не понял Гарри.

– Один очень полезный девайс для перемещения, – хмуро пробурчал Ганс. – Ты, дядя, как я понял, нелегал? Трубочист явился, едва я полез в твой прибор. У меня будут проблемы, но я как-нибудь с ними справлюсь. А вот ты… Можно ведь и в черный список попасть. И забыть про этот город навсегда. У нас тридцать секунд, пока поднимается лифт. Трубочист никогда не торопится, но и никогда не отстает. Хочешь вернуться домой? Тысяча долларов. Вот коммуникатор.

– Тысяча долларов? – ужаснулся Гарри.

– Десять секунд, – сказал Ганс.

– Черт с тобой, – скрипнул зубами Гарри и стал выбивать платеж. – Вот.

– Две секунды, – кивнул Ганс.

И прежде чем столкнуть Гарри с площадки, добавил:

– А ты не так прост, дядя.

Глава четырнадцатая. Изнутри

Кажется, она погорячилась. Или решила, что ей все по плечу. Не больше, но и не меньше.

Именно об этом Мэг думала, когда выбралась из динамической комнаты, полежала в ванной, а потом отправилась в ближайший ресторан.

Как она писала свою первую книгу? Представила себе, что Логос – это огромный многоуровневый океан без конца и без края. Что она сама – крохотное существо, песчинка на его берегу. Какое-то время сживалась с этой мыслью. Затем стала сверять собственные ощущения с ощущениями тех, кто брался оценивать растущее виртуальное пространство в целом, рисковал высказываться о Логосе как о расширяющейся метавселенной, о том направлении, в котором предстоит развиваться человечеству. Наконец, прошла все стадии освоения виртуальности: начала обычным пользователем, двигалась от ламера к уверенному юзеру, целый год изучала дикие пространства, не входящие в Логос, где не действовали никакие ограничения. Снова обратилась к Логосу и стала завсегдатаем множества виртуальных сообществ, где впитывала в себя все, что составляло суть «искусственного» бытия. И только потом начала осваивать собственное пространство в виде отдаленного мирка в одном из ближайших звездных скоплений. Конечно, на уровне Логоса, но вне его ограничений. Боже мой, для того чтобы купить виртуальную планетную систему в не самой близкой галактике с условной настроенной «кротовой норой» до места, ей хватило трехмесячной зарплаты в издательстве, теперь это стало стоить значительно дороже. Куда меньше пришлось заплатить, форматируя эту систему так, чтобы нужная ей планета оказалась земного типа. И только потом села за книгу.

Она не писала ее как пособие для «чайников». Мэг выстроила ее как разговор с близким человеком. Составила из историй, которые поразили ее саму. Рассказала о собственном опыте. Обозначила подводные камни, которые скрываются в дружелюбном интерфейсе Логоса, предостерегла от возможных ошибок, наметила алгоритм освоения виртуального пространства. Даже рассказала о собственной планете, которую тоже нарекла Ритой, не указав ее координат, что вызвало дополнительную волну интереса. Только само слово «алгоритм» приберегла для названия новой книги. А вот прежний подход к ее созданию не использовала…

Да, первая книга получилась чем-то вроде жизнеописания дружелюбного конкистадора, руководства к действию добродушного колонизатора или написанной разговорным языком инструкции для честолюбивого прогрессора. Того, кто осваивает вновь открытые пространства и пользуется ими, иногда снисходя к чаяниям исконных обитателей. Но для того, чтобы понять суть происходящего в виртуальности, следовало описывать