В следующее мгновение Тарен уже стоял рядом с Коллом. Рога Охотников протрубили сигнал к отступлению. Теперь Тарен понял, что с этой последней конвульсией атака и впрямь закончилась. Дети Котла начали отступать. Они направились к отрогам гор. Багровые Земли стали для них непроходимыми.

Рана на голове Колла сильно кровоточила. Его овечья куртка была располосована клинками и пропиталась кровью. Тарен и Ффлеуддур на руках спустили его к подножию стены. Всхлипывающий Гурги поспешил им на помощь. Эйлонви сорвала с плеч плащ и, свернув, подложила Коллу под голову.

– За ними, мой мальчик, – с трудом выговорил Колл, – не давай им опомниться. Веточки повернули течение реки, но придется повернуть его еще много раз, чтобы не дать им дойти до Аннуина.

– Не веточка, а могучий дуб повернул их, – возразил Тарен. – В который раз ты стал мне опорой.

Он взял натруженную руку Колла и мягко попытался его поднять.

– Я простой крестьянин, – улыбнулся старик. – И все же я воин и понимаю, что рана моя смертельна. Иди, мой мальчик. Будь мужествен. Не бери на свои плечи бесполезной ноши.

– Ты что же, хочешь, чтобы я нарушил свое обещание? – прошептал Тарен. – Что мы будем вместе вскапывать и пропалывать огород?

Он говорил, и слова эти кинжалом вонзались ему в сердце.

Эйлонви с беспокойством смотрела на Тарена.

– Я надеялся когда-нибудь уснуть на своем собственном огороде, – проговорил Колл. – Медовое гудение пчел порадовало бы меня больше, чем рог Гвина Охотника. Но я вижу, что выбор не за мной.

– Нет, это не рог Гвина трубит для тебя, – воскликнул Тарен. – Это боевые рога Детей Котла дают сигнал к отступлению.

Он еще не договорил, когда над холмами раскатились слабые звуки рога и эхо их, словно тень, нависло над Багровыми Землями. Эйлонви закрыла лицо руками.

– Смотри за нашими овощами, мой мальчик, – сказал Колл.

– Мы будем смотреть за ними вместе, – ответил Тарен. – Сорняки не выстоят перед тобой, как не выстояли воины Арауна.

Крепкий старый крестьянин не ответил. Тарен долго не мог поверить, что Колл умер.

Пока опечаленные спутники собирали камни от разрушенной стены, Тарен собственными руками, не позволяя никому помогать, вырыл в суровой земле могилу. Даже после того, как над Коллом, сыном Коллфреура, возвели скромный курган, Тарен не отошел от него, а велел Ффлеуддуру и всем остальным двигаться к холмам Бран-Галедд, где он присоединится к ним до наступления ночи.

Долго стоял он молча. И лишь когда небо потемнело, Тарен наконец отвернулся и вскочил на Мелинласа. Потом помедлил еще мгновение перед курганом из красной земли и грубых камней.

– Спи спокойно, выращиватель репы и собиратель яблок, – прошептал Тарен. – Ты далеко от того места, где страстно хотел быть. Так же как и я.

Он медленно двинулся через сумеречные Багровые Земли к ожидающим его холмам.

Все последующие дни Тарен пытался догнать Детей Котла и вновь преградить им путь, однако отряд двигался мучительно медленно. Теперь Тарен понял, что имел в виду Колл, когда назвал холмы Бран-Галедд одновременно друзьями и врагами. Глубокие пропасти и узкие перевалы, крутые обрывы над обледенелыми ущельями были единственной надеждой задержать бессмертное воинство, текущее, словно железная река. Однако с высоких западных утесов налетали снежные ветра и ледяными молотами били в лицо путникам. Извивающиеся тропинки были предательски скользкими. Под снегом в ущельях прятались глубокие трещины, в которые всадник вместе с лошадью мог провалиться с головой, и никто не сумел бы спасти их.

Самым надежным проводником здесь оказался Ллассар. Привычный к горным тропам юный пастух шел уверенно, ведя уже не овец, а далеко растянувшийся отряд воинов. Не единожды его острый глаз и точное чувство опасности спасали людей от ледяных ловушек, притаившихся под снегом трещин и провалов. Он находил дорожки, которых не видел никто другой. И все же утомленный трудной дорогой отряд продвигался слишком медленно. Люди и животные равно страдали от холода. Лишь огромная кошка Ллиан не выказывала усталости и не обращала внимания на резкие порывы ветра, бросавшие ледяные иголки в лицо путникам.

– Кажется, ей нравится, – вздыхал Ффлеуддур, плотнее закутываясь в плащ. Ему пришлось ненадолго спешиться, потому что Ллиан вдруг пришло в голову поточить когти о ствол нависшего над обрывом дерева. – Мне бы тоже нравилось, – проворчал он, – будь у меня ее шуба.

Гурги невесело согласился. С тех пор как они очутились в горах, бедняга все больше походил на движущийся волосатый сугроб. Холод заставил даже Глеу прекратить свое бесконечное нытье. Бывший великан натянул капюшон так, что виден был лишь замерзший кончик его отвислого носа. Эйлонви тоже сделалась молчаливой. Тарен понимал, что на сердце у нее так же тяжело, как и у него самого.

И все же Тарен старался прогнать скорбь. Упорное преследование вывело наконец отряд коммотов в узкое ущелье на пути противника. Как и в Багровых Землях, они принялись сооружать барьер из веток, трудясь так, что пот пропитал одежду и замерз на ледяном ветру. Но все оказалось тщетным. На сей раз мертвенно-бледные воины прошли сквозь возведенную преграду, почти не задерживаясь, рассекая ветки мечами. В отчаянии люди коммотов сошлись с Детьми Котла врукопашную, но бессмертные воины безжалостно прорубились сквозь их ряды. Тарен и его люди попытались перегородить ущелье тяжелыми валунами, но даже могучему Хевидду труд этот был не под силу.

Дни превратились в белый кошмар из снега и бешеного ветра. Ночи застыли ледяным безмолвием и безнадежностью. Изнуренные люди и животные жались под укрытием каменных выступов. Однако все предосторожности были тщетны: вражеские командиры замечали каждое их перемещение. Поначалу Дети Котла не обращали внимания на истрепанный в пути небольшой отряд – теперь они не только ускорили шаг, но и держались близко к воинам Тарена, как будто искали боя.

Это озадачило Ффлеуддура, который ехал рядом с Тареном во главе колонны.

Тарен нахмурился и покачал головой.

– Ничего удивительного, – сказал он. – По мере приближения к Аннуину их сила растет. А мы, напротив, слабеем с каждым шагом. Если не остановить их окончательно, мы лишь вымотаем себя настолько, что Детям Котла и не потребуется на нас нападать.

Он умолчал о другом страхе, мучившем их всех. С каждым днем Дети Котла забирали все дальше на юг от холмов Бран-Галедд к легко проходимым Багровым Землям. С горькой радостью Тарен убеждался, что враг боится их, готов сделать крюк, лишь бы отделаться от преследователей.

В ту ночь валил снег, и люди коммотов, измотанные дорогой, ослепленные кружащимися белыми хлопьями, остановились на ночлег. Перед рассветом Дети Котла напали на их лагерь.