Я, вызвав спонтанный смех девчонок, зажала себе уши руками и громко пропела: «Ла-ла-ла-ла!» На самом деле это очень действенный способ избавиться от неприятных мыслей в голове. Например, как дядя Гена мог зайти через запертую дверь? Или почему ему не стало жарко у раскаленной печки?

И самое страшное: почему его бледное лицо с синим носом не поменяло цвет, хотя мы с девчонками мгновенно стали как помидоры, едва только температура в доме резко скакнула вверх?

— Что-то мне надоела эта курица, — вдруг подскочила Лерка. — И грязи от нее много. Мне кажется, сейчас настал черный день. А давайте подточим тушенку!

Такое предложение немедленно вызвало у нас благодарный энтузиазм. Нет ничего лучше, чем решить проблему едой. Любую проблему. Я где-то читала, что нельзя одновременно есть и нервничать.

Банки хранились в шкафчике на кухне, и Лерка так жаждала тушенки, что даже пуховик не накинула, когда помчалась за ними. Погрохотав на веранде, она вернулась не только с консервой. Оказывается, роясь в шкафчике, Лера в дальнем темном углу обнаружила свою старую куклу. Вообще на даче хранилось порядочно Леркиных игрушек, из которых она выросла, а выбросить жалела. Но все они обитали на чердаке в большой коробке. Эта же кукла была особенной. Если честно, мне она всегда казалась жутковатой, даже если не принимать во внимание историю ее появления у Леры.

Дело в том, что совсем маленькая Валерия вдруг стала страдать лунатизмом. Об этом нам сто раз рассказывала и она, и тетя Ира. Внезапно просыпаясь ночью в глубокой темноте, тетя Ира с содроганием видела у изголовья своей кровати неподвижную фигурку. Дочка молча, с каменным выражением лица совершенно неподвижно стояла и смотрела на спящих родителей. Ни на какие вопросы встревоженной мамы не отвечала, только глядела то на нее, то на спящего отца. Тетя Ира укладывала Леру обратно в кроватку, и та сразу закрывала глаза и отключалась, будто выдернули шнур из розетки. А наутро ничего вообще не помнила и вела себя как обычный здоровый ребенок ее возраста. И ладно бы это произошло один раз.

Тетя Ира говорила, что консультировалась с детским врачом, даже давала Лерке какие-то успокоительные лекарства. Ее убеждали, что ничего страшного, все скоро пройдет. Но всякий раз, просыпаясь, как от толчка, среди ночи и встречаясь взглядом с пустыми глазами дочери, Леркина мама сильно пугалась. Она признавалась, что ей даже начало мерещиться, будто это вовсе и не Лера приходит. Тетя Ира тоже стала таблетки глотать.

А потом у них появилась эта самая кукла. Никто точно не помнил, кто именно ее подарил. Вроде какой-то знакомый, вроде бы даже сам эту куклу сделал.

Игрушка была так себе, откровенно говоря, В народном стиле, сшитая из каких-то тряпочек и лоскутков. Все единодушно признавали в ней старушку. Но самое удивительное, что лица у куклы не было. Просто гладкая, как яйцо, белая поверхность. И при этом, как утверждала Лерка, всегда казалось, что кукла внимательно на тебя смотрит. Следит ничем.

Не проявляя интереса к игрушке днем, потому что уж чего-чего, а всяких-разных кукол у Леры было завались, внезапно она стала брать пустолицую с собой спать, отказавшись и от мишек, и от зайцев, и от всевозможных пупсов, которых обычно тащила в кровать. И совпало ли так или на самом деле кукла подействовала, но лунатизм у Леры прекратился.

Постепенно кукла с подушки перекочевала под ноги, потом каждое утро обнаруживалась где-то под кроватью, пока наконец ее торжественно не посадили на полку с остальными игрушками.

Родители Лерки хранили эту не самую красивую игрушку из чувства благодарности, а вот прабабушка ее почему-то ненавидела. И всячески призывала от куклы избавиться, потому что, мол, не могут быть у нормального ребенка куклы без лица. Непонятно даже, добрая это игрушка или злая. В итоге прабабушка обыкновенной синей шариковой ручкой тайком ото всех нарисовала кукле лицо: глаза и рот. Рисовать она, прямо скажем, не умела, поэтому глаза получились какими-то косыми и разными по размеру, а улыбка кривой. Кукла с новым лицом получилась совсем криповой, но ее все равно не выкинули и не отдали, а сослали на дачу.

Вот эту самую куклу Лерка и бухнула на стол вместе с банкой тушенки. Соня брезгливо подвинула игрушку на самый край, якобы она грязная и неизвестно где валялась. А мне показалось, что кукла немедленно уставилась на меня своими несимметричными глазами и с неодобрением следит за каждым движением.

В итоге Лерка посмеялась над нами, но отнесла куклу в комнату-холодильник, чтобы она стерегла наши продукты. Не знаю, как девчонки, но я вздохнула с облегчением. Бывают такие неприятные вещи, от которых неизвестно почему мороз по коже и неуютно.

Консервы с тушенкой были ледяными, но мы сообразили поставить их на печь, чтобы подогреть. В топке неожиданно стрельнуло, так что мы все подпрыгнули. Ожидание горячего решили скрасить игрой в карты. С условием: кто проиграл, тот и открывает банку консервным ножом. А чтобы уж совсем было по воле слепого случая, выбрали для игры «Акульку».

Не знаю, как играют другие, а мы выкидывали из колоды одну даму, только не пиковую, и раздавали рубашкой вверх все карты по очереди всем игрокам. С руки выкидывали все парные карты любой масти (валет с валетом, например, шестерка с шестеркой), а остальными играли. По кругу вслепую тянули у соседа карту. Если выпадала парная, сбрасывали, а пиковая дама (Акулька) всегда оставалась непарной. У кого она в итоге останется, тот и продул.

Мы всегда очень хохотали, когда играли в «Акульку». Только почему-то в этот раз пиковая дама упорно кочевала из рук в руки, так что лично я несколько раз нарочно подталкивала под Сонину руку другую карту, хотя она упорно тянулась к даме пик.

Но когда у каждой из нас осталось по две карты и никак не вытаскивалась парная, Валерия взбунтовалась: