– Ну, я как знал, что взрывчатка пригодится! – и старлей побежал выполнять приказание. За ним уже бежал боец с кинокамерой в руках и парой фотоаппаратов на шее. Оператор и оба инженера полезли в люк.

– Остальным занять оборону! – скомандовал Стручков и добавил, обращаясь к Кинёву: – А ты, капитан, заводи моторы и ставь самолет так, чтобы между тобой и вражеской техникой оказалась эта чертова фиговина. Сдается мне, они тоже сюда за ней приперлись, так что стрелять, видимо, будут очень аккуратно.

Кинёв со всех ног бросился исполнять приказание. Ли-2 с работающими на холостых оборотах двигателями встал хвостом к неизвестному аппарату в момент, когда в небе вновь возник басовитый звук авиационных моторов. Со стороны базового лагеря на небольшой высоте появилась четверка тупоносых Ла-11. Два ярко-красных и два стандартных – светло-серых, с красными звездами.

– Наконец-то явились, соколы, – сказал Стручков и, подойдя к Ли-2 вплотную, заорал, обращаясь к форточке пилотской кабины: – Эй, радист!

– Чего? – встрепенулся на своем месте Серега Котенков, военный и полярный радист с большим стажем.

– Передай ведущему четверки мой приказ – атаковать группу на снегоходах. Только сначала один холостой заход, а уже потом, если вдруг они начнут стрелять по ним или по нам, – огонь на поражение, но особо не усердствовать, раз у нас жертв пока не было. И никакой самодеятельности, нам надо, чтобы они просто остановились!

«Лавочкины», сделав круг, пошли в первую, холостую атаку. Все три снегохода резко встали, из них сыпанули горохом маленькие фигурки в белом. И сквозь рев моторов до ушей тех, кто залег позади неизвестной фиговины, долетел множественный звук выстрелов, а через секунду пальбу стрелкового оружия разом перекрыл мощный звук крупнокалиберного «браунинга». А еще через несколько секунд крайний слева в четверке, красный, Ла-11 беззвучно взорвался и, не прекращая снижения, вмазался в лед примерно в полутора километрах позади американских машин. К бледному северному небу поднялся столб бензинового дыма.

– Радист! – заорал Стручков в сторону форточки Ли-2. – Бить на поражение! Под мою ответственность!

Во втором заходе рев моторов «лавочкиных» сразу же заглушил дробный стук авиационных пушек. Цели были хорошо видны посреди ледяного поля, и штурмовка оказалась весьма действенной. Снегоход с крупнокалиберным «браунингом» на турели вспыхнул и взорвался, через секунду зачадил второй. Без огня, но с большим количеством дыма. Видно было, как несколько фигурок в белом расшвыряло словно кегли, и они остались лежать на льду в неестественных позах. Третий снегоход, резко развернувшись на месте, двинулся назад, под защиту дыма от горящих машин. Уцелевшие фигуры в белом, прекратив огонь, побежали за ним.

– Пусть еще раз зайдут! – заорал Стручков радисту Ли-2 и уже тихо добавил: – Эх, десяточек Ил-10 бы сюда, или Ту-2!

Тройка Ла-11 развернулась для нового захода.

– Воздух! – заорал Бухвостов. – Смотрите!

– Проклятье, их без хрена не сожрешь, едрена бабушка! – только и смог сказать Стручков. На атакующие «лавочкины» свалилась шестерка «мустангов». Серебристые, красивые машины, с красно-оранжевыми по арктической моде законцовками крыльев. Было видно, как они, разбившись на пары, сбрасывают похожие на капли подвесные баки и заходят в атаку на советскую тройку. Пилоты «лавочкиных» вовремя заметили противника (а может, их успел предупредить радист Ли-2) и, бросив штурмовку, ринулись навстречу новому противнику. Воздушный бой малопонятен с земли, но было видно, как один похожий на акулу F-51 вспыхнул после лобовой атаки пары «лавочек» и упал в нескольких километрах от места боя. Парашюта никто не видел, только тусклую вспышку и поднимающийся к небу столб дыма. Дальнейшая карусель завертелась прямо над головой Стручкова и остальных. Из свалки, сильно дымя, вывалились сначала один, а потом второй «мустанг» и, волоча за собой шлейфы дыма, ушли на северо-запад. А через минуту-другую густой хвост черного дыма потянулся уже за одним из Ла-11. Самолет начал снижаться, а спустя какие-то секунды от него отделилось темное пятно, быстро обретшее очертания человеческой фигуры, над которой распустился белый парашютный купол. Уцелевшие пара «лавочек» и тройка оставшихся «мустангов» разошлись в разные стороны. Сразу стало тихо. И в этот момент Стручков увидел, как к парашютисту бегут белые фигурки, а уцелевший снегоход тоже разворачивается в его сторону.

– Выручим? – спросил Бухвостов, поднимая с льда пулемет ДПМ и привставая. – Они же его в плен возьмут!

– Черт возьми, нас слишком мало, но вперед! – заорал Стручков, передернув затвор ППС, и добавил: – Только пленных нам и не хватало! Под мою ответственность!

– Ур-ра!!!

Услышав этот ни с чем не сравнимый совершенно неуместный здесь и сейчас вопль и редкую пальбу совсем рядом, Кинёв высунулся из грузового люка Ли-2 с автоматом наперевес, готовый тоже ринуться в драку Но увидел только, как Бухвостов и один из бойцов поливают пространство впереди себя из «дегтярей», а остальные, беспорядочно стреляя, бегут вперед. С некоторым удивлением Кинёв разглядел среди атакующих Зоечку и обоих инженеров. «Эта-то идиотка куда сунулась? Жить надоело?» – подумал было Кинёв. Но атака завершилась столь же быстро, как и началась. Через несколько минут атакующие уже возвращались. Впереди, рядом со Стручковым, хромал человек в летном комбинезоне, шлеме и унтах, с зажатым в кулаке пустым ТТ. Кинёв узнал в нем лейтенанта Рамиля Аюпова – одного из пилотов приданной экспедиции эскадрильи Лa-11. За ним боец в маскхалате вел Зою. Та спотыкалась и всхлипывала, прижимая правую руку к туловищу. Как позже выяснилось, дамочка невзначай словила три пули – в руку, плечо и бок. Далее топали оба инженера и оставшиеся десантники. На плечах они тащили двух убитых бойцов и трофеи – три винтовки Гаранда, пару автоматов М-3 и два диковинного фасона рюкзака белого цвета. Как смог рассмотреть Кинёв, еще двух солдат и сержанта Колосова ранило, но, видимо, легко.

Американцы тоже перестали стрелять. Оседлав уцелевший снегоход, они двинулись во все том же северо-западном направлении. В бинокль Кинёв разглядел на льду между горевших снегоходов больше десятка трупов в белом и смятый купол парашюта.

Между тем тройка «мустангов» сместилась с места боя и теперь кружилась вдали, над линией горизонта.

– Наши передают, что уходят! – заорал из форточки Ли-2 Котенков. – У них снаряды кончились, но остальные уже в воздухе!

– Ладно, пусть уходят! – ответил Стручков и проводил глазами уходящую пару Ла-11. Один из них, красного цвета, уходил с заметным снижением, кренясь с крыла на крыло и волоча за собой белесый след вытекающего топлива.

– Что делать будем? – спросил Бухвостов. – У нас все-таки раненые.

– Твои ребята этот чертов аппарат обфоткали? Образцы взяли?

– Так точно. В обоих аппаратах всю пленку извели плюс кинокамера. До стрельбы успели. Образцы инженеры вроде тоже успели…

– Взрывчатку заложили?

– Так точно!