– Илона так сказала, – растерянно произнёс другой принц, кажется, Рулг и, кажется, именно он являлся счастливым потенциальным обладателем могущества и вздорной жены. – И маги подтвердили…

Фиолетовый только фыркнул.

– Я бы на всякий случай убил, – сказал Улиш, не забыв послать мне заинтересованный взгляд. А я как-то непроизвольно подвинулась ближе к Фару и взяла его за руку, за что тут же себя отругала – такими темпами не у него рога появятся, а у меня дети. Маленькие, фиолетовоглазые малыши. Руку мгновенно попыталась освободить, но безуспешно. И отогнать мысль о детях тоже не получилось. Она, мысль, была явно несвоевременной и неуместной, но уходить не желала. Мне вдруг впервые захотелось завести ребёнка, действительно захотелось, не когда-нибудь в будущем, просто чтобы создать полноценную семью всем на зависть и потому что так полагается, а как-то совершенно по-другому, на абсолютно ином уровне ощущений. Может, это и есть пресловутый материнский инстинкт, счастливо дремавший всё это время? Ведь чужие дети меня никогда не умиляли… Но почему сейчас-то, когда я даже себе не могу обеспечить безопасность, не то что кому-то ещё?

– Ты чувствуешь что-то другое? – спросил Рулг у Фара, и я, каюсь, не сразу вернулась мыслями к ситуации. Перед глазами так и стояла прелестная девочка с фиолетовыми глазами и волосами, она улыбалась мне, протягивала ручки…

– Ты же знаешь, это совершенно не мой вид магии, – поморщился Фар, глядя почему-то не на собеседника, а на меня. Как-то озадаченно глядя. – Но если немного подумать, то с чего бы Каррас отдал такое могущество своему бастарду, коих у него десятки?

Руку я у Фара всё-таки выдернула, заработав ещё один внимательный взгляд. И одобрительный от Улиша. Детский сад какой-то, честное слово. Да-да, и я тоже.

– Но у него все бастарды! – задумчиво произнёс Улиш.

Нет, это нормально? Разговаривать друг с другом, а смотреть на меня.

Под взглядами мне было неуютно, но, помня о необходимости проучить немножко Фара, я старалась не отводить глаза. Вообще, в моём воображении всё выглядело куда веселее – никакого чувства неловкости и ощущения, что я собираюсь фиолетового предать, там и в помине не было, почему же я испытываю их теперь?

– Я думаю, он собирался сам жениться, получить силу и овдоветь, – сказал Фар, и я, не в силах смотреть ему в глаза, перевела взгляд на Илону.

Она всё слышала. И крушение иллюзий давалось ей тяжело, мне показалось, что она еле держится на ногах и дрожит. Ну, точно – дрожит, это особенно видно по рукам, судорожно комкающим вышитый платочек… и взгляд отчаянно мечется по сторонам в поисках хотя бы одного неравнодушного лица, хотя бы одного, на кого можно было бы опереться… И не находит. Мужчины увлечены технической стороной вопроса, Лилиана сверлит влюблённым взглядом Фара и больше никого не видит, королева о чём-то беседует с магами… И даже предполагаемый влюблённый, этот Иго, не выказывает никакого интереса, его куда больше волнует собственная судьба.

Наверное, во всём виноват только что проснувшийся материнский инстинкт, но я совершенно для себя неожиданно направилась к Илоне. Можно сколько угодно говорить, что она всё заслужила, но, кажется, она и так уже понимает, что натворила глупостей, кому будет легче, если она упадёт и разрыдается прямо тут, под равнодушно-презрительными взглядами?

Я взяла её за руку и увела в маленький кабинет, примыкавший к гостиной, в которой только что не получился обряд отмены помолвки. И там принцесса рыдала на моём плече, бессвязно бормоча что-то то о мести коварным кушарам, то об искуплении собственных ошибок, то об одиночестве и отчаянии, а я просто гладила её по голове и молчала. Бедная, глупая девочка. Почти как я, только я почти в два раза старше, но ничуть не умнее.

Когда в кабинет заглянул Фар, принцесса спала, положив голову мне на колени – видимо, ночь для неё тоже прошла без сна, как и у меня, но моя-то была куда приятнее. Вслед за фиолетовым заглянул Рулг, и вид у него был немного виноватый, и он привёл лекаря, так что я с некоторым облегчением оставила им спящую принцессу и на цыпочках вышла из кабинета. Что-то мне подсказывало, что на глаза Илоне в ближайшее время лучше не попадаться: и ей будет неловко, и мне. Нужно чтобы всё это немного остыло и притупилось. Хотя, возможно, она меня и не запомнила, и это к лучшему.

Мы с Фаром молча шли к нашим… – да что это я, кого обманываю? – к его покоям, и мне казалось, что каждый думает о своём, и он погружён в свои мысли даже куда больше, чем я, и нет ему до меня никакого дела… Оказывается, только казалось.

– Леся, ты сама не своя, что случилось? – спросил Фар, наложив антиподслушивающее заклинание, едва мы оказались в комнате.

– Всё нормально, – буркнула я, направляясь в ванную с мыслью запереться там и тоже вдоволь поплакать. Потому что жизнь несправедлива, хоть и прекрасна, и никогда у меня не будет дочки с фиолетовыми глазами, а Илона выйдет замуж за равнодушного и жёсткого Рулга, и неизвестно, сколько после этого проживёт, я же в лучшем случае вернусь в свой мир и буду выть по ночам от тоски-и-и…

До ванной я не дошла буквально пару шагов – уткнулась в неожиданное препятствие в фиолетовой рубашке, сделала несколько попыток обойти, не поднимая глаз – там уже стояли слёзы, которые я сдерживала из последних сил, но безуспешно. Препятствие на удивление сноровисто перекрывало пути обхода, а когда я, не справившись со слезами, всхлипнула, и вовсе заключило меня в объятия, из которых было не вырваться, да и не очень-то хотелось.

Да, я рохля, мямля, плакса и всё такое, но иногда мне очень нужно, чтобы кто-то вот так вот гладил по голове и обнимал.

– Лесь, ну что случилось-то? – взмолился, наконец, Фар. – Это из-за Лилианы? Или Илоны? Или что? Из-за меня?

Я молчала, как настоящий партизан. Потому что теперь, когда усталость и напряжение, стресс, выплеснулись со слезами, мир казался уже куда более дружелюбным, а недавние горести – незначительными и вовсе не неизбежными, и мне было просто даже стыдно признаться из-за чего я, уже давно взрослая девушка, так горько рыдала.

– А что теперь с Илоной делать-то? – спросила, упрямо не поднимая взгляд. А что? Фиолетовая рубашка в мокрых пятнах заслуживает самого пристального изучения. А фиолетовые глаза слишком опасны для моего неустойчивого душевного равновесия.

– Есть несколько вариантов, – вздохнул Фар. – Самый безумный: попробовать захватить Карраса, что равносильно объявлению войны, да и закончиться может не пойми чем. Можно отложить свадьбу на год, ожидая пока само рассосётся, тем более что сама принцесса теперь сбежать вряд ли будет пытаться… Ну и третий вариант: взять принцессу, принца, и тащить их в главный храм Богини Ланьи. Там вроде как можно расторгнуть помолвку в одностороннем порядке, и там же можно заключить брак в любое время. И Рулгу нравится, конечно же, третий вариант, зудит ему в приключениях поучаствовать….

– А тебе – второй, – на всякий случай уточнила, хотя была и так уверена, и куда больше меня занимал вопрос: а как бы теперь не показать своё красное и опухшее лицо и вообще, быстренько привести его, лицо, в порядок?