А Ольга не успела потренироваться в клоунской ходьбе и потому, из-за мешающих ей ботинок, едва передвигала ноги. В неуклюжей, бесформенной фигуре девушка не угадывалась. Зрители приняли её за неизвестно откуда взявшегося мужика, толстого и трусливого.

Услышав приветственные крики и зарождавшийся в недрах публики смех, молодая дебютантка вознамерилась раскланяться так, как, по её наблюдениям, делали клоуны в цирке. Она отставила одну ногу в сторону, другую завела за неё и, поклонившись, вдруг упала лицом прямо в солому, потому что сцепившиеся друг с другом огромные башмаки никак не желали расцепляться.

На помощь Ольге пришел переодевшийся Аренский в наброшенной на борцовское трико небесно-голубой атласной рубахе. Он помогал ей подниматься, но не так, как помогают упавшей женщине. Он расцепил её запутавшиеся ноги и так сильно раздвинул их в разные стороны, что Ольга опять упала, на этот раз в другую сторону.

Наконец она поняла, что Аренский просто "валяет" её на потеху зрителям, – некоторые из них уже начали повизгивать от смеха. Ольга разозлилась: не предупредил заранее, а теперь делает из неё дурочку? Отбиваясь, она дрыгнула ногой; веревка, держащая правый башмак, лопнула. Артистка подхватила туфлю и с размаху стукнула Аренского по голове. Зрители от смеха сползали с лавок.

"На ногах с арены уйти не удастся", – решила Ольга и поползла к занавесу на четвереньках. Однако Василий ужом вертелся вокруг нее: перепрыгивал через неуклюжего клоуна, хватал за ноги, пока не оторвал и второй башмак.

Она падала, поднималась и опять падала, но в раздражении не сразу сообразила, что ни разу не упала больно. Каждый раз умелая рука в последний момент мягко поддерживала её, подхватывала незаметно для зрителей. Ольга только за кулисами поднялась на ноги и услышала, как её представляет Аренский.

– Весь вечере на манеже клоун Пиф в исполнении известной артистки Натальи Соловьевой!

Известной. Она даже рта не успела раскрыть. Где же тут артистизм? Она гневно встретила Аренского и только хотела ему все высказать, как он восторженно прошептал:

– Блестящий экспромт, Оленька, шарман 7. Вы – прирожденная актриса.

И поцеловал.

Она – актриса?

– Молодчина, Олька, – теребил её за руку младший Аренский. – Публика до сих пор хохочет. С первого раза – и такой успех!

– Мне бы не помешал! – вздохнул Герасим. – А то, верите ли, братцы, от страха всё внутри трясется.

Ольга несказанно удивилась: этот человек волнуется? Человек-гора с мышцами, будто канаты. А ей казалось, что только она одна из артистов испытывает эту сложную гамму чувств. У маленького Альки до сих пор от волнения вздымается грудь. А как сцепила пальцы Катерина, – костяшки побелели! – в ту минуту, когда Василий Ильич объявил:

– На арене будущий чемпион Европы и мира по борьбе, атлет и силач Герасим Титов.

Конечно, Аренский пошутил насчет будущего. чемпиона, но публика уже не вникала в такие тонкости. Все замерли в ожидании. А Герасим, увидев устремленные на него глаза зрителей, разволновался не на шутку. С сольным номером, пусть и на импровизированной арене, он выступал впервые. Живописно выглядевший в борцовской майке и черных брюках, он стоял у края занавеса и нерешительно взглядывал то на Василия, то на замершую от переживания Катерину.

– Мышцами поиграй! – громко шептал ему Алька. – Покажи себя!

Аренскому снова пришлось спасать споткнувшееся об очередного дебютанта представление. Он выскочил на арену с кочергой в руке и походя шепнул на ухо Герасиму:

– Матрос! Выше нос!

И улыбнулся про себя: "Теперь я в рифмы играю".

– Почтеннейшая публика, – поклонившись, заговорил артист, – вы видите эту кочергу? Не может ли кто-нибудь из вас её согнуть?

– Нема такого! – закричала со всех сторон публика. Аренский послал зрителям воздушный поцелуй и согнул в локте руку Герасима.

– Видите эти мышцы?

– О! – почтительно выдохнул зал. Герасим расставил пошире ноги и начал медленно сгибать кочергу.

– Дывытесь, люды, Катька своему коханому и коцюбы не пожалкувала! – выкрикнула какая-то завистница.

Зрители рассмеялись. Катерина покраснела, но с заветного места у занавеса не тронулась. Герасим между тем завязал кочергу узлом. Насмешницы притихли перед столь очевидным проявлением незаурядной мужской силы. Мальчишки украдкой щупали свои мышцы.

Тем временем Аренский вышел на манеж в борцовской форме и голосом профессионального конферансье объявил:

– А сейчас уже известный вам Герасим Титов и ваш покорный слуга сразятся на поединке, французская борьба!

Едва он успел договорить, как где-то совсем близко застрочил пулемет, послышались одиночные выстрелы, – судя по всему, у села шло настоящее сражение. В мгновение ока зрителей точно корова языком слизнула. Артисты некоторое время стояли в нерешительности, но потом Аренский – как всегда взял инициативу в свои административные руки.

– Герасим, Ольга, Алька – немедленно упаковываться!

– А как же… – начала было Ольга.

– Я сказал – немедленно.

Ольга и Алька кинулись выполнять распоряжение, а Герасим всё не мог сдвинугься с месте и оторвать глаз от Катерины: на её лице читался откровенный ужас при мысли о возможном расставании.

Аренский тоже стал торопливо укладываться, но заметил странную, с его точки зрения, неподвижность Герасима. Глядя на них, замедлили сборы и Ольга с Алькой. Василий Ильич пожал плечами – мол, что поделаешь, война, – и вздохнул.

– Герасим, – он тронул товарища за плечо, – пора собираться.

Герасим с усилием отвел взгляд от Катерины и хотел было что-то сказать, как у ворот послышался топот копыт и во двор въехали трое вооруженных всадников.

– Эй, вы! – крикнул один из них в надвинутой на глаза папахе. – Полина казала, усим на майдани збыратыся. Негайно! 8

– Швыдко! – прикрикнул другой, заметив растерянность и нерешительность артистов.

– Хто воны таки?  спросил у товарищей третий.

– Та кажуть – цирк. А Полина каже, побачим, абы не шпиёны.

Под конвоем всадников циркачи вместе с другими селянами пришли на площадь – майдан.

Артисты так и не успели переодеться. Ольга сняла только парик и картонный нос. Алька был в клоунском трико. Василий с Герасимом – в борцовском. Они лишь набросили верхнюю теплую одежду, кто – полушубок, кто – пальто.

Катерина стойко держалась возле Герасима. Банда Полины представляла собой довольно пёструю группу. На первый взгляд её бойцы выглядели не то зажиточными горожанами, не то – бывшими младшими офицерами, одетыми хоть и добротно, но кто во что горазд. Сама Полина в офицерских казачьих галифе, мягких сапожках, белом овчинном полушубке и белой папахе смотрелась вовсе не кровожадной атаманшей, а, скорее, этакой кокетливой мещаночкой.