Что мне делать с этой любовью, которая возможно не любовь?

И всё-таки я старалась держаться за семью. Не хочу разрушать. Боюсь совершить непоправимую ошибку. Чувства нужно скрывать так глубоко, как это возможно. Они скорее всего пройдут. А семья будет всегда. Просто нужно держаться за неё, скреплять всеми возможными способами.

Действовать. Хотелось перемен, и чего-то ясного. Я не знала точно чего.

Дом, который хочет купить Паша, или совсем другое. Я не знала, куда повернуть свои мысли, в какие запихнуть идеи.

Чего я хочу? Так и сидеть дома и знать наизусть все моющие средства и порошки, или всё-таки попытаться найти какую-то работу. Постараться быть более независимой. Иметь возможность решать.

Я догадывалась, это не понравится Паше. Он не так хотел. Только теперь уже совсем ясно, его отношение ко мне складывается именно от того, что я не пытаюсь ничего делать. Он перестал уважать меня, и видит только домохозяйку, которая ничего не скажет против. Если буду работать, он начнёт меня уважать.

А может у него там, в офисе найдётся место и для меня, хотя бы на пару часов в день, я могу приходить, помогать.

Нужно попробовать это вариант. Не хотелось распрощаться с возможностью работать. А потом когда будет дом, так я вообще не смогу оттуда и носа показать столько будет дел и забот.

Я со страхом думала об этом и уже не была так рада этой затее.

С таким настроем, я прилично оделась, для офиса и решила заглянуть в кабинет моего мужа. Хотелось показать, как я могу работать и как прекрасно буду выглядеть у него в приёмной.

После его вчерашнего хорошего настроения, хотелось действовать.

А после того как я вернулась от Платона появилось вдохновение. Его слова впрыснули в меня новую уверенность в себе. Заставили шевелиться, и идти на риск. Можно даже сказать — на провокацию.

Если мой муж начнёт отказываться, я могу повернуться и сказать — не очень то и хотелось, пойду туда, где меня примут.

Конечно, я не собиралась прямо так и сказать, но эта смелая мысль придавала уверенности.

Дверь открылась, блеснула музыка ветра, дзинькнула, но видно не достаточно громко, чтобы кто-то обратил на это внимание. Наверно заняты работой.

Чуть дальше, в глубине помещения я услышала голоса, потом смех.

Дрогнуло в сознании, заставило затихнуть, прислушаться. Так и есть разговор и смех. Может с клиентом?

Голоса мужской и женский. Мужской голос мужа, женский — Карина…

Пара несмелых шагов. Я тихо прошла вглубь по коридору. Белые стены, стенды с надписями, дипломы в рамках, сертификаты. Всё это я видела, и не раз. Эти картинки уже не производили на меня того впечатления, что было раньше.

Совсем рядом резкий смех. Потом разговор.

— Ты знаешь чего я хочу, и не отнекивайся, — говорила она.

— Это не так просто, я говорил уже, — отвечал он.

— Но мне надоело. Паша, сначала разведись, а потом лезь ко мне своими ручищами.

— Вот этими вот огромными ручищами, я тебя сейчас схвачу.

— Нет, нет, — пронзительно смеясь закричала она, — ты пользуешься моей любовью!

— Конечно пользуюсь, — пролепетал он.

Я не хотела даже представлять, что там сейчас происходит. Но не могла уйти просто так. Это было бы совсем глупо.

Раз он так со мной, тогда и я буду жестокой. Я взялась за ручку и смело открыла дверь.

Он обнимал её, его рука под её халатом, а губы прильнули к шее.

В первый момент мне захотелось засмеяться. Что я и сделала.

Я стояла и смеялась просто так, не знаю почему. Слов никаких нет, только дурной глупый смех.

Они отскочили друг от друга. Но даже если бы не отскочили, что я могу сделать, убить их обоих. Почему-то неожиданно стало так легко. Я даже не поняла, почему так произошло.

— Соня, это не то что ты думаешь, — сказал он и даже с каким-то нахальным вызовом.

Как будто я совсем глупая, или слепая, или просто тупая.

Я стала смеяться ещё громче.

Потом вдруг что-то вспомнила, открыла сумочку и достала серьги, что он мне подарил, протянула их и положила на шкафчик.

— Вот, я не хочу серьги с искусственными камнями, а твоей помощнице они как раз подойдут.

— Ну конечно, — она вдруг стала наглой до предела, — он мне уже их дарил, только я отказалась, мне тоже без бриллиантов не нужно.

— Тогда можешь их выкинуть. А его, можешь забирать себе. Только вот дойдёт ли до бриллиантов, это вопрос. Он ведь дом собрался покупать, чтоб я там жила, с ребёнком и с ним.

Она глянула на него:

— Ты говорил, что я буду там жить с тобой.

Паша очнулся:

— Мало ли что я говорил, — он взял меня за руку и потянул в себе в кабинет.

Дернул, закрыл дверь, я остановилась.

— Что ты устраиваешь? — недовольно проговорил он.

— А ты? — небывалая смелость нахлынула и заставила прямо посмотреть в глаза мужу.

— Я не собираюсь сейчас это обговаривать.

— Хорошо. Значит, собирался с ней жить в новом доме, а я для этого я должна разрешить продать квартиру? Вот тебе — я показала ему дулю под нос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну что ты так реагируешь, ничего такого не произошло.

— Произошло Паша, уже давно, когда я стала для тебя мебелью, и когда ты решил, что можешь делать всё что захочешь. Вот тогда и произошло.

— Ну о чём ты, нет, вовсе нет.

— Да. Ты меня не любишь, а я не люблю тебя.

— Я тебя люблю, не говори за меня.

— Но я этого не вижу.

Он остановился, посмотрел в пол. Потом на меня.

- Понимаешь, я должен всё время чувствовать ещё что-то. Мне это нужно.

— Ты слишком далеко зашел. Я так не могу.

Я повернулась, чтобы уходить. А он стоял там, уперев ладони в стол и явно решал как поступить, пойти за мной, или не пойти.