Что делать куда ехать? Работа встанет, на пару дней точно, пока не разгребут. Нужно ехать домой и работать над проектом. Хотя бы не смотреть на разруху и не портить себе настроение, от этого я начинаю плохо работать.

Только вышел из здания — звонок. Номер неизвестный.

— Алло.

— Теперь ты понял, что я имела в виду? — довольный голос Венеры.

— Понял.

— Тебе не нужно было говорить мне грубости.

— Ты не понимаешь, когда объясняют негрубо. Считаешь, что вот этим чего-то добьёшься?

— Это не важно.

— Нет, ты скажи, вот так ты покупаешь мужиков, запугиванием и требованиями! А если кто не согласен, можно ведь и разгромить всю его работу, всё что годами строил, нужно взять и развалить! Да! — кричал я.

Она молчала, потом выдохнула:

— Извини.

— Ладно, проехали.

— Можно примирительный ужин.

— Нет.

— Ну пожалуйста.

— Нет. После того что ты сделала, я не хочу иметь с тобой дело, совсем.

— А если я всё исправлю? Если сегодня к вечеру там будет то же что было вчера?

Нет, она так просто не отцепится. И я уже шел на все, какие есть жертвы до конца.

— Не нужно. Просто не лезь ко мне и всё.

— А разве я к тебе лезу?

— Всё я занят, извини.

Я нажал кнопку, понимая, что этот разговор как бесконечная жвачка, только перебрасывай и жуй. Эта Венера, совсем ничего не понимает. А у меня от её глупостей полуразрушенный офис.

А что если… поужинать и постараться объяснить. Если буду выпендриваться, ещё чего доброго пошлёт ко мне киллера, чтобы шлёпнул. И тогда ни о какой любви, ни с одной земной женщиной не может быть и речи. Но это значит прогнуться, согласиться, а так же, дать надежду.

Ладно, с меня не убудет.

Я снова нажал кнопку.

— Ты передумал?

— Да я передумал. Если сегодня к вечеру офис будет в порядке, я с тобой поужинаю.

— Я рада, что ты так решил.

Всё отключилось, и я пошел к машине.

Домой приехал, открыл лаптоп. Только начал заниматься проектом, который был уже на последней стадии, нужно было именно сегодня завершить — звонок.

Анжелика.

— Платон, тут пришли люди, я их не звала, говорят, что всё сделают.

— Хорошо, пусть делают.

— Но я уже договорилась…

— Значит, отмени! — ещё одна руководительница.

И чего я не женился, сейчас бы не был для всех желанной добычей.

Теперь я уже не чувствовал в роли завидного холостяка ничего хорошего. Это временно, всё временно.

Я посмотрел на потолок. А где-то там сейчас моя София пылесосит, протирает пыль…

Черт и проект нужно доделывать, и образ Софии с тряпочкой и в коротеньком халатике будоражит мысли, и ужин с Венерой пугает последствиями.

Всё смешалось.

Что главнее — пойти поговорить с Софией, или заняться проектом?

Нет. С Софией нужно подождать. Пусть перегорит её злость, и пусть снова начнёт скучать. Так вернее. Если пойду сейчас — только выслушаю, а мне надоело выслушивать.

Черт что за жизнь такая?

Ладно, сяду за проект. Завтра нужно отдавать…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И тишина.

Значит, я так понимаю, объяснять мне ничего не нужно. Вот они — мужчины. Наделают делов, а потом в кусты. Так и он.

Всё, нужно наконец понять, что все они одинаковы и сосредоточится на муже.

Я пыталась направить на него все мысли и любовь, но кажется плохо получалось. Да я старалась, но чувствовала это совсем не любовь, это проста обычная попытка угождать. А это уже было. Было.

И чем дальше, тем больше возвращаюсь мыслями к Платону. Только о нём и думаю.

Сцена поцелуя — перед глазами.

Как я ещё удержалась, не подошла не дала ему пощёчину.

Плохо теперь на душе.

Не знаю, как прожила день. Мои мысли неотступно там, у подъезда. Пытаются снова восстановить в памяти момент их поцелуя. И в этот раз я уже не смогу поверить, что он этого не хотел. Да, он не обнимал её, но она держала его за шею и тянула…

Всё хватит! Он, такой как все, даже хуже других.

Встречается со многими женщинами, всем мозги пудрит и я туда же.

Хватит, хватит. Надоело.

Но почему я тороплю вечер? Нет. Не нужно.

Неужели и после увиденного, я собираюсь пойти к нему. Просто чтобы сказать, что между нами всё кончено, окончательно и навсегда. И пусть не лезет ко мне, со своей придуманной любовью.

И ведь как говорил, я даже поверила. Вот идиотка, потому он и такой хитрый, что все ему верят.

Нет. Пора это заканчивать у меня муж, сын. Мне что не чем заняться?

Поужинали. Я убрала со стола, помыла посуду. Протираю тарелки, а сама чувствую, как тревожно. И тянет меня в пустоту лестницы, в её прохладу. Тянет пойти и получить свои порцию страдания, чтобы раз и навсегда расквитаться с этим человеком. Расстаться с ним — если можно так назвать.

На часах одиннадцать. Всё ещё сижу в гостиной на диване, прикрывшись пледом, всё ещё думаю и боюсь… Какой-то фильм мелькает картинками, но я не смотрю.

Хватит. Не могу больше.

Я откинула плед. Подошла к двери в спальню.

Паша развалился на кровати. Спит, открыв рот и громко выдыхая в потолок. Пульт в руке. Я подошла, вытянула, нажала кнопку, стало темно. Вышла, прикрыла дверь.

Заглянула к сыну, поправила свалившееся одеяло. Спит. Хорошенький. Убрала со лба волосы.

Вышла. В прихожей скинула атласный халат, надела длинный, домашний, с длинными рукавами и с огромными красными цветами. В нём чувствую себя одетой. Полностью закрытой, чтобы не подумал, что я к нему трахаться пришла. Запахнула поглубже, и пояс завязала, так чтобы не развязать.