— Дорогой, давай не будем ссориться из-за денег. — Лили быстро подошла к столу, пока он не выгнал ее из комнаты. Ей очень хотелось сказать мужу, что она сможет сама оплатить все покупки, как только получит чек из «Сентинл». Но какое бы приятное чувство она при этом ни испытала, Лили не смогла заставить себя сообщить ему эту новость и просто неопределенно заметила: — У меня есть возможность все оплатить. Я смогу вернуть тебе деньги через несколько недель.

Роберт закрыл документ, с которым работал, и посмотрел на жену.

— Ничего страшного, — вздохнул он. — Я только одного не понимаю. У тебя полно одежды, которую ты не носишь, но ты почему-то идешь и покупаешь новую. Мы ведь не можем себе этого позволить. Ты ведь знаешь, у нас большой долг.

Лили присела на край стола.

— Проблема в том, что я до сих пор не влезаю в те вещи, которые висят в гардеробной.

— Тогда почему бы тебе от них не избавиться и не освободить место?

Лили показалось, что ей в лицо выплеснули ведро холодной воды. «Я была с ним откровенной и, черт возьми, говорила о своей полноте! А он не только не подбодрил и не сказал, что любит, но и продемонстрировал полное безразличие. Бессердечный придурок!»

Он даже не попытался понять, как она сейчас уязвима и неуверенна в своих силах. Не было смысла пытаться дальше что-то объяснять. Лили вздохнула и подняла глаза к потолку.

— Мне действительно сегодня нужно немного поработать. Может быть, сходим в парк завтра? — спросил Роберт.

— У меня все равно сегодня масса других занятий, — ответила она и вышла, закрыв за собой дверь.

Лили вернулась в гостиную и снова села за компьютер. Но ничего не вдохновляло ее, и в итоге она зарегистрировалась как продавец на электронном аукционе. А потом пошла в гардеробную, чтобы отобрать самые маленькие по размеру и не очень красивые вещи.

Когда она перебирала платья и юбки, Роберт зашел в комнату и сказал, что едет в клуб.

— Вернусь к ужину, — добавил он и опустился на корточки рядом со стопкой вещей, которые она планировала продать. — Оно тебе мало? — удивился он, взяв в руки красное шелковое платье с длинными рукавами и глубоким вырезом.

Лили кивнула:

— В любом случае оно не в моем стиле.

— О, — нахмурился Роберт, — как жаль!

Лили бросила на мужа пронзительный взгляд.

— Совсем нет. — Она забрала платье у него из рук.

Роберт вышел из гардеробной и принялся собирать спортивную кожаную сумку. Лили дождалась, когда он придет в спальню, и встала перед ним с очередной стопкой одежды.

— Слишком занят, чтобы идти в парк, но свободен для игры в сквош, — пробормотала она себе под нос.

Словно услышав эти слова, Роберт вернулся в спальню и заключил ее в объятия.

— Давай сегодня устроим свидание, — сказал он, слегка стиснув ее ягодицы.

— А ты уверен, что не устанешь после игры? — Лили с вызовом взглянула на мужа. Она отстранилась от него и бросила одежду, которую держала в руках, на растущую кучу на кровати.

— Ни в коем случае. — Роберт, приподняв сзади волосы, поцеловал ее в шею. — Увидимся.

Убедившись, что Роберт ушел, Лили перенесла вещи с кровати на диван в гостиной. Она раскладывала их по очереди на восточном ковре и делала цифровые фотографии, снимая крупным планом детали, которые казались ей важными: кружевную отделку, застежку на пуговицы и так далее. Она уже собиралась загружать фотографии в компьютер, когда зазвонил телефон.

— Почему ты мне не позвонила? — Это была Лиз.

— Мама, это ты? — дразня подругу, спросила Лили.

— Очень смешно. Я оставила тебе два сообщения на прошлой неделе, и никакой реакции! С чего бы это?

— Последние недели были просто сумасшедшими. Я побывала у парикмахера и на двух вечеринках. И еще я пытаюсь вернуть карьеру на прежние рельсы.

— Значит, сейчас ты сожалеешь о том, что ушла с работы?

— Ты сама знаешь.

— Что знаю? — Она помолчала. — Хочешь сказать, я тебя предупреждала? Нет, от меня ты этого не услышишь.

— Но ты об этом думаешь.

В свое время, когда Лили размышляла, уходить из «Джорнал» или нет, Лиз советовала ей остаться. Она видела, как много сил прилагала Лили в колледже и после него, чтобы стать профессиональным журналистом, и знала от своего дяди, какое хорошее мнение сложилось о ней в газете.

«Ты самая умная девушка из всех, кого я знаю. И не должна бросать работу, чтобы рожать детей», — говорила тогда она. Но Лили уже приняла решение и заявила подруге, что та, вероятно, сможет понять ее, только когда сама выйдет замуж и забеременеет. Конечно, эти слова прозвучали снисходительно, и у них тут же разразился нелепый спор о женской силе и роли «Спайс герлз» в пропаганде этого понятия. Было сказано множество резких, обидных слов. Фразу Лили: «Ты просто ревнуешь, потому что я удачно вышла замуж, а ты еще нет!» — Лиз парировала, заявив: «По крайней мере меня не назовешь жалкой глупой домохозяйкой!» И хотя через несколько недель девушки помирились, их отношения не остались прежними. К тому времени как родился Уилл, они перезванивались не чаще двух раз в месяц, и сообщения по электронной почте тоже стали редкими и сухими.

Возможно, Лиз была права, но в тот момент решение оставить работу казалось Лили правильным. Тогда она решила, что, раз они с Робертом не нуждаются в сумме, которую она получает дважды в месяц, продолжать работу с ее стороны — эгоистичный шаг, нужный только для удовлетворения собственного «я». Она помнила, что тогда считала благородным пожертвовать карьерой ради благополучия детей, а не вкалывать с девяти до пяти ради профессионального признания и чтобы тратить деньги на шопинг.

— Иногда я сомневаюсь, что приняла правильное решение. — Лили решила прервать затянувшееся молчание в надежде закрыть неприятную тему. — Но ты знаешь, как говорят: все мы крепки задним умом. Единственное, что я могу — сосредоточиться на том, что сейчас делаю. Я снова начала писать и чувствую, что становлюсь прежней.

— Замечательно. — Лиз произнесла это тоном, с которым взрослые обычно обращаются к маленькому ребенку, пытающемуся сложить свой первый пазл.

— Ладно, хватит обо мне, — вздохнула Лили. — Расскажи, чем ты занимаешься. Встречаешься с кем-то?

— Хотелось бы. Боюсь, тебе достался последний хороший парень в Нью-Йорке. Но хотя бы карьера продвигается как надо. Мне предложили должность агента по связям с вип-персонами в компании Анри Фонтена. Это французский ювелир. Я буду предлагать украшения звездам перед крупными церемониями награждений.

— Значит, ты переезжаешь в Лос-Анджелес?

— Нет, но работа предполагает постоянные разъезды. Перед «Оскаром» я буду в Лос-Анджелесе, потом кинофестиваль в Каннах, вручение Премии общества кинокритиков в Лондоне, Новый год в Майами, премия Совета модных дизайнеров Америки и бал в музее «Метрополитен» в Нью-Йорке. Ну и так далее…