— Мне кажется, это совсем не «так далее»… Потрясающая работа. Поздравляю.

Лили не знала никого, кому бы так подходила эта работа. Но нужно быть честной с собой: новость о том, какая шикарная жизнь ожидает Лиз, вызвала в ней зависть. И все же Лили была счастлива за подругу и засыпала ее вопросами о том, как она получила эту работу и как они выбирают, кому из знаменитостей и когда предложить свои украшения.

— Мы также не обходим вниманием светских дам, — с намеком произнесла Лиз.

— Только не говори, что имеешь в виду меня.

— Именно.

— Может быть, ты не заметила, но последний раз мои фотографии появлялись в светской хронике два года назад. Знаешь, чем я сейчас занимаюсь? Продаю одежду через Интернет. Вот в каком я отчаянном положении. Думаю, правильным будет сказать, что ты никогда не предложишь мне надеть ваши украшения.

— Никогда не говори «никогда», — поддразнила ее Лиз. — У нас есть пара серег с жемчугом и бриллиантами, которые, мне кажется, будут великолепно на тебе смотреться.

Проснувшись в четверг утром, когда статья должна была появиться в газете, Лили обнаружила, что Роберт уже принял душ и надел деловой костюм.

— Привет, дорогая. У меня сегодня собеседование, но к ужину я вернусь. — Он нежно погладил ее обнаженное плечо.

Утреннее солнце било прямо в глаза, и Лили заморгала.

— Удачи, любимый. — Она зевнула и снова задремала, но через десять минут из детской раздался плач Уилла. Она натянула новые джинсы, сунула малышу бутылочку молока, посадила его в коляску и направилась в газетный киоск на Лексингтон-авеню. Взяв «Сентинл» и новый номер журнала «Куки», Лили вернулась домой — слишком нервничала и не смогла открыть газету на улице.

На кухне, ожидая, пока сварится кофе, она открыла раздел «Разговоры по четвергам». С большой фотографии в самом верху страницы на нее смотрела Слоан Хоффман с дочками-близнецами, уютно устроившаяся на полосатом розово-зеленом диване. Перед ними стоял кофейный столик, на серебряном подносе блестели четвертинки лимона. А под фото крупно шел текст: «СЧИТАЕТЕ СВОЕ ДОБРАЧНОЕ СОГЛАШЕНИЕ УЖАСНЫМ? УСЛОВИЯ О ДЕТЯХ В ВЕК МАТЕРИНСКОЙ МАНИИ».

Лили не могла поверить своим глазам: она автор основной статьи этой недели, которую теперь будет обсуждать весь свет Нью-Йорка. Как удачно, что сегодняшняя встреча игровой группы состоится у Морган в Сохо. Лучшего момента придумать нельзя.

«Толстая домохозяйка, черт бы вас побрал!»

Апартаменты Морган — огромный трехэтажный лофт, фотографии которого часто появлялись в журналах (о нем уже писали «Таун энд кантри», «Харперс базар» и «Архитектурный дайджест») — принадлежат ее мужу, известному обходительному красавцу Кристиану де Рамбулье, французскому графу, работающему в очень успешном хеджевом фонде, партнером-основателем которого по странному стечению обстоятельств был отец Морган — Томас Говард-третий. Судя по уровню жизни всей семьи, дела у фонда действительно шли очень хорошо. В апартаментах особо выделялась двухэтажная гостиная-столовая, заставленная мебелью в стиле ар деко. Здесь был и новый шкаф от Рулманна (Морган упоминала о нем на дне рождения Лекси Фостер), и обеденный стол от Жюля Лелю в комплекте с глубокими креслами, и кушетка резного дерева, инкрустированная слоновой костью. Выступающие асимметричные углы, стеклянные поверхности, белые стены и белый декор — из всех комнат, что Лили когда-либо видела, эта меньше всего подходила для общения с детьми.

Морган, одетая в белый зимний брючный костюм от Баленсиага, встретила Лили, Уилла и Хасинту в холле.

— Добро пожаловать, — сверкнула двумя рядами блестящих виниров на зубах, выдавив некое подобие улыбки. — Эллисон говорила, что пригласила тебя.

— Да, это так. Все в порядке? Я ведь не причиняю тебе неудобства?

— Нет, ни в коей мере. Чем больше гостей, тем веселее. Просто мне казалось, что у тебя здесь нет подруг. За исключением Эллисон.

Лили держалась спокойно и уверенно и не собиралась впадать в замешательство из-за недружелюбного приема.

«Обойдемся без крови».

— Что ж, мы ведь пришли, — сказала Лили.

Морган устало вздохнула и повернулась к Хасинте.

— Няни с детьми в детской. Через эту дверь, до конца холла и по лестнице. И не показываться в гостиной. Это prohibido. Поняла? Эта комната для вас закрыта.

— А где все мамы? — поинтересовалась Лили.

— На террасе на крыше. — Морган уже поднималась по лестнице.

Быстро чмокнув сына в щеку, Лили последовала за хозяйкой и через два пролета очутилась на террасе на крыше апартаментов. Это было огромное пространство, настоящая страна чудес с фигурно подстриженными деревьями в кадках, ухоженными вечнозелеными растениями и кустами самшита, высаженными в качестве живой изгороди.

«Вот это да!»

Здесь был даже искусственный пруд с золотыми рыбками и мозаичной плиткой по краям. Под ногами лежали три восточных ковра с геометрическим узором. Низкий марокканский кофейный столик был заставлен блюдами с сандвичами, по бокам располагались две скамьи: одна обитая ярко-оранжевым бархатом, а вторая — бледно-голубой шелковой чесучой. Три высоких обогревателя работали на полную мощность, и гостьям совсем не обязательно было находиться на террасе в мехах, но никто так и не разделся.

Умберта в серовато-белом меховом жакете, из-под которого виднелась юбка-тюльпан персикового цвета, стояла рядом с барной стойкой, украшенной перламутром. Лили подошла к бару и заказала себе «Кир роял». На бармене из одежды были только широкие штаны и тюрбан. Наблюдая, как он наливает перрье в бокал с каплей черносмородинового ликера, она небрежно произнесла, обращаясь к Умберте:

— Симпатичная лиса.

— У Жиля Менделя ты можешь купить все самое лучшее, — ответила она, убирая со лба длинные светлые пряди. — Но обязательно скажи, чтобы это был единственный экземпляр, иначе очень быстро, листая «Ин стайл», наткнешься на фотографию Мэрайи Кэри в твоем жакете. Позор! — И она высунула язык.

— Боже мой, только не это, — с невозмутимым видом произнесла Лили.

— Кстати, я видела тебя на показе несколько дней назад. Сидела через проход от тебя. В первом ряду.

«А я во втором».

— Восхитительное шоу, правда? Я была готова скупить все, и, по-моему, так и сделала. Но я дружу с дизайнерами, и поэтому мне продали все по оптовым ценам. В наши дни никто не платит полную сумму.

«Никто, кроме меня, судя по всему».

— Но, согласись, коллекция не могла не понравиться! У меня перед праздниками такое приподнятое настроение!

— Честно говоря, некоторые модели показались мне несерьезными. Словно они специально разработаны для подростков.

— Так и есть. Алек шьет одежду на стройные фигуры. Боюсь, тебе она не подойдет, — усмехнулась Умберта, смерив взглядом талию Лили. — Честно говоря, мне нравятся женщины с формами, но мне никогда их не обрести. Кроме того, у меня такой метаболизм, что я вообще не могу поправиться, — добавила она, закуривая. — Пепельницу, пожалуйста, — обратилась она к бармену с обнаженным торсом, кокетливо улыбнувшись и выпустив из крошечного носика два кольца дыма.