– А что у нас там? – Крыж нахмурился, вспоминая. – Погоди-погоди… 3Z-71…

– Может, дозаправка? – Артем полез проверять расчеты и данные по остаткам топлива. – Да нет, энергоемкости заполнены на девяносто восемь процентов, куда ему больше…

Пауков активировал на креонике внутреннюю связь, вызвал рубку.

– Кир, скажи, что у нас на точке 3Z-71?

Кирилл сверился с картами – было слышно, как пискнула система, обрабатывая введенные координаты:

– Это Тамту, дальняя транзакция. А что? – второй навигатор прислушался.

– Кир, она работает? – Наташа подъехала ближе к динамику, склонила к запястью генетика пушистую голову.

– Конечно, работает, – отозвался Авдеев, – чего с ней сделается. Только там выход из транзакционного окна неудобный, очень короткий. И кодировка сложная. Ее малотоннажники обычно используют и грузовики снабжения, но тогда до Тамту пилить еще своим ходом три часа примерно. Всем в лом. Поэтому запрашивают первую транзакцию или третью.

– То есть эта почти не используется? – уточнила Наташа.

– Да практически не используется. Можно по журналу диспетчерской уточнить. А в чем дело-то?!

– Меня на эту транзакцию тянет Флиппер, – пояснила Наташа. – И я думаю… Я почти уверена, он чувствует Ульяну. Там, на этой самой дальней транзакции.

Крыж бросил короткий взгляд на Артёма:

– Может, прошвырнемся? Проверим.

– Я бы попробовал. «Фокус» может чувствовать то, что не фиксирует оборудование и датчики, – воодушевился Артем. – Все-таки свойства нейросвязи между сенсоидом и искином корабля до конца не изучены. Чем альфа-ритм не шутит…

3

Ираль, покинув рубку, прошел в свою каюту. Сбросив с плеч китель, опустился на пол. Скрестил ноги в позе лотоса, ладони положил на колени. Глубокий вдох, медленный выдох до боли в легких, до судорог под ребрами. Встречный поток, словно протянутая через бесконечность рука.

Миг скольжения. Рывок. Компрессионный удар по грудной клетке.

Цифра семь, серебристо-синий коридор, синее покрытие, серебристые метки уровней. Круглая площадь, оранжевый глаз Глаугели.

Он пробирался коридорами Тамту. Знакомыми, хожеными много раз коридорами. Пробирался оставленными и понятными только ему метками. Ребристая панель, окрашенные желтым ступени техотсека. Тренажеры.

Выше. В неистовую белизну административного этажа.

Одинокая фигура у пневмолифта. Замерла, заложив руки за спину. Распрямилась, почувствовав его.

Он подобрался ближе, почти коснувшись далекого плеча.

Фигура чуть развернулась к нему, раскрыла ладонь, показав аккуратную дорожку символов. Короткий миг. Секундная связь.

Тренажеры.

Желтые ступени техотсека.

Ребристая панель.

Шаг за шагом. След в след. Назад, на точку захода. Серебристо-синий коридор.

Цифра семь.

Удар по позвонкам, шум в ушах и скольжение спиной вперед.

Ираль вывалился в прохладу каюты, рухнул на бок, шумно дыша.

Боль медленно растекалась по груди, без анестезии препарируя легкие. Ираль беззвучно кричал, бессильно фиксируя, как лезвие невидимого ножа ползет по венам к кончикам пальцев. Еще минута и все пройдет. Еще минута и он снова будет контролировать свое тело. Сможет чувствовать на языке странный, сладковато-кислый воздух земного корабля.

Облегчение принесло прохладу.

Он полежал еще несколько минут на ковре, неторопливо встал, оправил форменные брюки.

Активировал панель креоника и ввел по памяти подаренные видением данные, запросил поиск соответствия.

Системе потребовалось менее минуты, чтобы распахнуть перед ним карту подсектора, автоматически сделать ее поднятие до второго уровня. На синем полотне пульсировала запрошенная клириканцем точка.

Он сверился с записанными символами – все верно.

Взглянул на часы.

Сделав несколько мощных махов руками и сбросив остатки напряжения, надел китель, отточенным движением оправил полы. Закрепил креоник в пазах бромоха.

Ему предстояло, пожалуй, самое сложное – объяснить друзьям, откуда у него координаты места нахождения Ульяны Роговой и точное время ее обнаружения.

Клириканец вышел из каюты, облокотился на хромированный парапет жилого яруса, осмотрелся: кают-компания пустовала.

Прислушался. Свозь шепот работающего реактора и систем очистки отчетливо разобрал голоса землян из рубки.

– Семнадцать. Четырнадцать. Двадцать восемь, – бормотал второй навигатор, Авдеев. – Тринадцать. Сорок пять.

Сомнений быть не могло: они вводили координаты точки транзакции, которые только что ввел на собственный креоник Ираль. У клириканца округлилась глаза, тонкая щелочка вертикального зрачка сомкнулась.

Он рванул в рубку.

– Тридцать шесть и восемнадцать, – Кир сообщил последнюю координату, откинулся на спинку навигаторского кресла. – Вась, лови, это последняя цифи́рь.

– Вижу, поймал, – Крыж сосредоточенно выстраивал лоции и фиксировал координаты транзакционного перехода. – Натка, смотри, точка сборки на шестнадцатой минуте, на точке сборки будет смена кодировки на тринадцать. А на выходе, обрати внимание, я ставлю четырнадцать. Это позволит чуть сбросить скорость и раньше сработать маневровыми. Запомнила?

– Запомнила. Ты все равно еще раз тридцать напомнишь.

– Ясна консоль, напомню, – Крыж охотно кивнул, отправил на центральный монитор данные перехода.

Ираль замер у гермопереборки: на центральном мониторе горели зеленым выстроенные для перехода и загруженные лоции, коды. Вектор транзакции указывал на ту самую точку в навигационной карте!

– Откуда это у вас?

Пауков повернулся на его голос, кивнул на Наташу:

– Наталья зафиксировала стремление «Фокуса» перебраться в эту точку. Хотим проверить, с чего бы это вдруг наш фрегат решил прокатиться до дальней транзакции Тамту.

Наталья свесилась с кресла первого навигатора, поправила пушистую прядь:

– Есть мысль, что Флиппер чувствует, что там наша Ульяна, – пояснила.

Ираль открыл было рот, чтобы сообщить, насколько они правы.

– Лоции загружены, к транзакции готов, – Крыж размашистым движением выбросил на рабочие мониторы экипажа последнюю группу кодов и запустил таймер обратного отсчета. – Расчётное время открытия транзакционного окна две минуты. Время до точки сборки шестнадцать минут. Смена кодировки в точке сборки и на выходе из транзакции… Это я напоминаю по просьбе радиослушателей, – он коротко глянул на замершую в навигационном кресле Наталью.

– Навигационная погода в зоне выхода по прогнозу, аномальных явлений, газопылевых облаков и пересечений траектории другими космическими объектами не фиксируется, – Авдеев передвинул джойстиком карту, проверил данные диспетчерской.