– Что ты ожидаешь от него услышать? – Ираль прищурился. – Что она убита? Что захвачена и вывезена со станции в неизвестном направлении? Что жива-здорова? Информация об Ульяне скрывается, это ясно из информера. Ты знаешь, с какой целью это сделано? Что, если в интересах следствия, если спрятать информацию о ней – это единственная возможность сохранить ей жизнь? – он отвернулся, мрачно добавил: – Удгрин не скажет ничего в таком виде. Даже не ответит скорее всего.

Он оттолкнулся от стены, окинул взглядом команду:

– Я вас очень прошу, пока ничего не предпринимать, запастись терпением и ждать, – он опустил голову, тяжело вздохнул и вышел из рубки.

– Мне одному кажется, что друг Ираль сильно темнит? – Кирилл встал, растер предплечье. – Вась, давай я сейчас отдежурю? Ты не против? А то у меня со всеми этими передвижениями карты сутки не обновлялись, как бы не встрять.

Василий почесал макушку, сощурился:

– Я так-то тоже хотел диагностику систем сделать… У меня шестая линия вообще не чеканная[3].

– Ну вот я сейчас карты обновлю, а ты потом свою диагностику. Лады?

Наталья с сомнением посмотрела на Паукова:

– Наверно, Кир, прав: карты обновить нужно в первую очередь. Если срочно нужно будет выдвигаться.

Вася встал, размашисто потянулся:

– Ну, в первую, так в первую. Тогда, Паук, пакуй меня в камеру гиперсна на чуток, а потом я еще у себя в каморке покумекаю над мозгами «Фокуса», посчитать кой-чего надо, – он двинул к гермопереборке.

– Ну, пошли, раз так, – Артём пропустил друга вперёд, бросил стило на консоль.

2

Тиль Теон, наконец, смог пройти во второй блок после завершения зачистки. У каждой гермопереборки дежурили сотрудники спецподразделений и безопасники станции. Биритовыми колпаками были закрыты места, еще неосмотренные криминалистами. В большинстве своем – места гибели потерпевших. Это та категория дел, которая требует больше всего процессуальной точности. Биритовые колпаки сохраняли все следы, помогали фиксировать передвижения жертвы и нападавшего. Их еще предстоит запротоколировать. Криминалисты и следователи уже работали на нижнем ярусе, где произошло основное столкновение восставших и основное количество жертв.

Он же только координировал действия начальников следственных бригад. Раз уже оказался здесь.

Его больше всего интересовало произошедшее во втором блоке, в каюте шестьсот четырнадцать. Он приказал здесь ничего не трогать без него, сообщил, что осматривать место преступления будет сам.

Выйдя из лифта, Теон с удовлетворением отметил, что весь коридор от лифта был перекрыт биритовой пленкой. Бегло глянув сквозь нее на распростёртое тело погибшего дежурного, двинул дальше по коридору.

Начальник криминальной полиции подошел к каюте шестьсот четырнадцать.

По периметру стояли активированные и подготовленные к запуску датчики – в центре мониторов мелькали зеленые загрузочные индикаторы. У каюты работали криминалисты и медики – осматривали тела двоих креонидян. Тиль Теон задержался, озадаченно потер подбородок.

К нему подошел начальник следственной бригады – немолодой церианец, которого Теон лично назначил для производства осмотра места происшествия:

– Добрый день, – Теон протянул ему руку, пожал. – Мертвы? – кивнул на тела креонидян.

Следователь неопределенно пожал плечами:

– Н-не ясно, господин Теон.

– То есть как? – начальник криминальной полиции уставился на оперативника.

– Жизненные циклы заторможены, практически остановлены. Состояние близко к анабиозу. С той разницей, что пострадавшие испытывают пролонгированный болевой синдром. Рецепторы как будто поставлены на паузу в точке наивысшего возбуждения.

Теон внимательно посмотрел на растянувшихся на полу креонидян: зрачок в прозрачно-голубой радужке превратился в крохотную песчинку, на лбу выступили бисеринки пота, конечности напряжены, в судороге, кончики пальцев вцепились в покрытие.

– Медики делают все возможное, чтобы снять болевой синдром. Кстати, там, в камере, еще один, – начальник следственной бригады кивнул за переборку шестьсот четырнадцатой каюты. Теон заглянул внутрь. – Личность установлена, это сын погибшего во время столкновений Рота Сабо, Паль. Интересно, но помимо общих в двумя другими пострадавшими травмами, у него глубокий ожог мягких тканей в области шеи. Могу предположить, что он находился ближе всех от источника поражения.

– Какого рода оружие простив них применено?

– Это не удалось установить. Надеюсь на данные инверсивной телеметрии, датчики запущены.

Теон прошел внутрь камеры. Узкая кровать смята, одеяло небрежно отброшено, подушка упала на пол. Тот, кто здесь отдыхал, торопливо встал. Возможно, был чем-то напуган, отвлечен.

Медики проводили реанимационные действия у тела Паля Сабо, старший смены как раз вводил нейростабилизатор.

– Как пострадавший? – поинтересовался у него Теон. – Когда его можно будет опросить?

Поймав на себе возмущенный взгляд пожилого медика, отвернулся.

Обошел тело Паля Сабо кругом, замер у стены:

– Свежие царапины на щеке, нос разбит. Внесли отметки в протокол? – медик и криминалист одновременно кивнули. Теон вздохнул, присел на корточки, огляделся. Острый нос старого сыщика чувствовал, что-то еще.

Взгляд цеплялся за детали, мелочи. Синяя нитка на покрытии. Он жестом попросил у криминалиста пинцет, осторожно подцепил волокно, поднес к глазам. Тонкий высокомолекулярный дендрогаль. Синий.

Комбинезоны навигаторов выполняют из таких.

Теон аккуратно поместил волокно в герметичный пакет, нанес метку. Передал следователю:

– Внесите в протокол. И на экспертизу отправьте: что за ткань, где применяется, и на предмет наличия биологических следов пусть проверят.

Теон принюхался: следы странного запаха привлекали внимание. Отчетливо проступали следы озона, эфирных масел, геосмина и флавоноидов. Странное для станции сочетание.

– Сделайте забор воздуха в каюте, отправьте его на химанализ, – на всякий случай приказал.

Задумчиво осмотрелся. Следов борьбы особенно не заметно. Ни следов крови. Ни фрагментов тканей – если не считать короткого волоска дендрогаля.

Что здесь могло произойти? На что обратить внимание при запуске инверсивного анализа помещения?

Взгляд зацепился за царапины в обшивке каюты примерно в метре от пола. Как раз в том месте, к которому обращено тело Паля Сабо. Теон пригляделся внимательнее. Короткие, полумесяцем углубления, зазубрины, и длинные следы сорванной верхней пленки на обшивке.