– Может, тебе лучше на административные дела перейти? Там проще...

– Каждый должен заниматься своим делом, – нахмурилась она, не желая продолжать разговор. – Ты бы шел, а? Своим делом заниматься!

Павел мог бы сказать, что у них общее дело на двоих, но ведь не для того она послала его, чтобы выслушивать прописные истины.

Он сухо попрощался с ней, вышел из кабинета. А в коридоре нос к носу столкнулся с Юлией.

В коридоре было сумрачно, гулко и безлюдно. Может быть, потому в первый момент у Павла возникло ощущение, будто он сместился в параллельное измерение, где Лена была жива. И Юлию в этот момент он принял за покойную жену.

– Лена?! – оторопело протянул он.

– Я не Лена, – с таким же ошеломленным видом мотнула головой женщина.

– А я что, что-то сказал? – опомнившись, спросил он.

– Да, вы назвали меня Леной...

– Это у меня галлюцинации.

– И часто это с вами бывает?

– В основном по ночам. Когда во сне, когда наяву...

Павел зажмурил глаза, вспомнив недавнее видение.

Он поднялся среди ночи, отправился в туалет, а, вернувшись, увидел покойную жену. Она сидела на своей половине кровати, спиной к нему и тихонько плакала, закрывая ладонями лицо. Он застыл как вкопанный, но вовсе не потому, что испугался. Просто он знал, что любое его неосторожное движение вспугнет призрак, и Лена исчезнет, растворится в темноте. А он хотел видеть ее, ощущать ее присутствие. И общаться он с ней мог, мысленно. Она плакала, а он беззвучно взывал к ней, говорил, что любит, не может жить без нее. Протянул к ней руки, и она исчезла...

Он ждал ее уже несколько дней, а она все не появлялась.

Павел понимал, что призрак жены – плод его воображения, вызванный чувством вины перед ней. Но лучше быть немного сумасшедшим, чем лишать себя радости таких вот тайных встреч.

– Вам плохо? – взяв его за руку, спросила Юлия.

– Да нет, все в порядке. Голова что-то закружилась... А вы здесь какими судьбами?

– Адвокат позвонил, сказал, что Эдуард здесь. Вот, передачу принесла, – сказала она, показав на сумку, которую держала в руке.

– Передача – это, конечно, хорошо. Только увезли уже вашего Эдуарда... Хотя, может, он еще здесь. Сейчас посмотрим.

Павел вышел на задний двор прокуратуры, и от дежурного милиционера узнал, что автозак с заключенными уже уехал.

Юлия ждала его на улице, у главного входа. В дневном свете можно было заметить, как она изменилась. И прическа интересная, и косметика на лице, и на губах мягкий глянец. Она по-прежнему сутулилась, но уже не так заметно, как прежде.

– Ну, что?

Она пыталась изображать искреннее участие в судьбе мужа, но Павлу казалось, что это не очень хорошо у нее получалось.

– Увезли.

– Какая жалость.

Но слезинку выжать из себя она даже и не пыталась. Знала, что бесполезно.

– И не говорите...

– М-да.

Ей вовсе не хотелось говорить с ним о муже, но и начать разговор о чем-то другом, гораздо более для нее важном, она не решалась. И он старался избежать разговора, который мог стать для него своего рода банановой кожурой. Поскользнуться на чувствах и упасть в объятия женщины, которая, казалось, только этого и ждала... Но ведь у него есть Лена, память о ней. И чувство вины...

– Жаль, Эдуард не пообедал, – суетливо глянув на часы, сказала Юлия.

– Ничего, его накормят.

– Ему, вообще-то, шлют передачи... Семен говорит, что в камере его не обижают и продукты не отбирают.

– Что ж, тем лучше для него.

– А вот я подумала, может, и нам пообедать, – с чувством неловкости предложила она.

– Ну, я знаю одно место... – начал было, но тут же осекся Павел.

На ум вдруг пришел бар «Забегаловка». Может потому, что он подсознательно воспринимал Юлию, как свою жену? Но ведь она не Лена, и никогда не станет ею. И вести ее в святые места просто кощунство.

– Я тоже. Тут ресторан неподалеку, – вне себя от смущения попыталась улыбнуться она.

– Надо, чтобы подалеку, – качнул он головой.

Вдруг в этот ресторанчик кто-нибудь из прокурорских пригласит Ульяну. Что подумает она, когда увидит, с кем обедает Павел? Только досужих вымыслов ему сейчас и не хватало.

– Кафе «Клеопатра», на Солнечной улице. Думаю, подойдет. Только давайте уедем отсюда порознь. Все-таки вы – жена подследственного...

– Да, да, вы правы, – кивнула она. И встревоженно посмотрела на Павла: – А вы приедете?

Павел вдруг вспомнил, как однажды собирался с женой к ее подруге на день рождения. Он не хотел ехать, потому что вернулся с дежурства и очень устал. Но все-таки она уговорила его, и он согласился. Сказал, чтобы она ехала одна и ждала его на месте. «А ты точно приедешь?» – умоляюще смотрела на него Лена. «Ну, конечно же, дорогая, даже не сомневайся». Она поверила ему и уехала. Он побрился, принял душ и отправился за ней. Но так и не доехал, вспомнив, что в тот день была свободна одна из его любовниц. Он позвонил жене, сказал, что его срочно вызывают на службу, а сам провел ночь под чужим одеялом...

– Да, обязательно.

Больно было вспоминать, как он обманывал Лену. Именно поэтому он боялся обидеть Юлию...

Он обогнал ее непритязательный «Пежо» на своей еще более скромной «девятке». Помигал ей огнями аварийной системы, сбавил скорость, чтобы она ехала за ним.

Кафе находилось в сквере недалеко от набережной. В дневное время посетителей здесь было мало, а скудость меню с лихвой компенсировалось уютом и тишиной заведения.

– Я бы чего-нибудь выпила, – волнуясь, сказала Юлия. – Шампанского, например.

– В шампанском газы, – улыбнулся Павел. – А вам еще машину вести.

– Да, да, как-то не подумала...

Он спросил, что она будет заказывать. Юлия ответила, что согласна на любой его выбор.

Павел заказал борщ, голубцы и капустный салат. Сам о том не думая, он устроил женщине маленькую проверку. Лена бы на ее месте восприняла столь скромный заказ, как должное... Юлия тоже привередничать не стала. И от борща не отказалась.

Ела она аккуратно, ложку ко рту подносила точно выверенными движениями. Голову при этом держала высоко и не сутулилась, как обычно.

– Когда я ем, я глух и нем, – скупо улыбнулся Павел.

– Да, все время молчим, – согласилась она. – Как будто поговорить не о чем... Вы допрашивали сегодня моего мужа?

– Вас это интересует? – в лоб спросил он, чем заставил женщину смутиться.

– Нет... То есть, конечно, да, интересует...