Внезапно Дрон ощутил резкий неприятный запах. В тот же миг шедший впереди Скворцов остановился и обернулся:

– Вы ничего не чувствуете?

А сувайвор уже все понял:

– Черти полосатые! Выброс!!

* * *

Когда распределяли роли во всей этой подводно-надводной операции, Шахматист сам вызвался идти на батискафе. Клаустрофобии за ним не водилось, в то время как с качкой на поверхности его организм не шибко справлялся. Отправься Шахматист на борту «Адмирала Макарова», он сомневался, что от него там было бы много толку, поскольку почти наверняка большую часть времени он бы провел, перегнувшись через фальшборт и извергая в море содержимое своего желудка. А здесь, на глубине, тихо и спокойно. И мухи не кусают.

Шахматиста еще с юности, когда он еще вовсе даже не был Шахматистом и носил свое паспортное имя Андрей Петрович Бехтерев, в кругу близких знакомых звали не иначе как Броненосец-в-Потемках, или, для краткости, просто Броненосец. За непрошибаемость. Не в плане тупости, нет, так как с интеллектом у будущего Шахматиста уже тогда все было очень даже неплохо, а из-за психологической устойчивости. Никакие страхи и фобии его не брали, с рефлексией он знаком не был и тревожиться о чем-нибудь, на что никак не мог повлиять, не имел привычки. К тому же он не был особо впечатлительным, и богатое воображение никто бы не назвал его отличительной чертой.

Кого еще и сажать в маленький и тесный подводный аппарат, как не человека с таким складом характера? На кого еще не будет давить многометровая толща воды над головой, мысли о том, что вокруг ядовитый сероводород, что где-то там, впереди, во мраке, скрывается враждебный Сеятель и вот-вот прорвется источник Новы – абсолютного мутагена, возможно, способного справиться даже с сувайворской стойкостью. И ему даже в голову не придет фантазия о том, что тому же самому Сеятелю вполне по силам сотворить гигантского биоморфа, который с легкостью может перекусить пополам не отличающийся крупными размерами и не располагающий никаким вооружением злосчастный батискаф «Удильщик».

Но эта же самая непрошибаемость едва не сыграла с Шахматистом злую шутку, когда Дрон, находящийся на борту «Адмирала Макарова», попытался установить с ним контакт через эгрегор Сеятелей – Шахматист попросту никак не мог ментально раскрыться. Все предыдущие ментальные интеграции, в которых он участвовал, были либо коллективными, да еще под руководством опытных коллег, либо в непосредственной близости от партнера, как, например, с тем же Дроном в Таганайской Зоне. И вот тут уже Шахматисту пришлось понервничать: перспектива подвести команду, когда из-за его неудачи может накрыться медным тазом операция колоссального значения, его изрядно пугала. Когда же установить связь наконец получилось, сувайвору показалось, что он прямо подвиг совершил, и Шахматист едва удержался от того, чтобы прямо тут, в батискафе, исполнить зажигательный танец в честь этого события.

Хотя, по сути, чему тут особенно радоваться? Сделан всего лишь первый шаг, в общем-то самый простой. На всех дальнейших этапах операции все еще столько раз может пойти вкривь и вкось, что лучше об этом даже не думать. Впрочем, «не думать» для Шахматиста как раз проблемы не представляло. Сейчас ему требовалось настроить свое восприятие особых энергий на максимальную чувствительность, чтобы как можно раньше учуять под водой Сеятеля и Нову.

И только сувайвор собрался сконцентрироваться для этого, как его окликнули:

– Шеф, тут проблема…

Экипаж «Удильщика» состоял из трех человек. Четвертым был Шахматист. Для этого маленького подводного аппарата четверо было почти пределом, так что некоторая теснота ощущалась. Обычно на «Удильщике» вообще погружались двое, но в этот раз компанию двум апэбээровцам и сувайвору составил океанолог, который в основном следил за приборами. Он-то и подал голос.

– Какая проблема? – Шахматист мрачно глянул на ученого, готовясь к худшему.

– Кислотность забортной воды растет. Очень быстро.

– Ну, мы же в сероводородном слое. Может, в этом дело?

– Нет, тут хуже.

Сувайвор вздохнул:

– Разите, док. Я ко всему готов.

– Такая кислотность бывает, когда приближаешься к подводному вулкану перед извержением или в самом начале его. Странность в том, что вулканов здесь нет и быть не может.

– Зато есть Сеятель, – пробормотал себе под нос Шахматист, – и источник Новы.

– Что, простите? – не расслышал океанолог.

Шахматист тряхнул головой.

– Неважно, это я так, сам с собой. Что на сонаре?

– Пусто, – отозвался командир батискафа. – Дно далеко, движущихся объектов нет. Да и откуда им тут взяться?

Угу. Откуда, оптимист ты наш? От верблюда! Вопросы дурацкие, будто не знают, куда идут.

– Та-а-ак, – крякнул сувайвор. – Ладно. Проблему я понял. А сейчас, стало быть, прошу меня не отвлекать. Мне нужно сконцентрироваться.

Задачка была непроста – одновременно держать связь с Дроном и вести поиск Сеятеля. Однако пульсации могучей энергии Источника Шахматист запеленговал довольно быстро. И оказались они куда ближе, чем он предполагал. По спине сувайвора пробежал холодок. Пришла пора передавать положение цели напарнику на поверхность. Немного смущало то, что энергетику Новы ощутить не удалось. Шахматист, конечно, понятия не имел, какие именно ощущения должны быть от этой энергетики, но предполагал, что это должно быть что-то мощное и чужеродное. Как бы то ни было, медлить уже нельзя: Сеятель тянуть кота за хвост точно не станет. Точка прорыва Новы должна быть где-то неподалеку от проклятого «метеорита», так что становые глубинные бомбы, сброшенные на Сеятеля, должны накрыть и это место… А если он ошибается? Что, если Нова прорвется где-то далеко отсюда? Например, у берегов Румынии, Турции, Грузии? С другой стороны, если так, то помешать этому уже не удастся. А что Шахматист привык делать с тем, на что не может повлиять? Правильно – выбрасывать из головы.

Сувайвор ощутил прикосновение к своей руке и едва сдержался, чтобы не выругаться в голос: просил же не отвлекать! Неужели это так сложно?! Шахматист открыл глаза и вперил раздраженный взгляд в океанолога.

Тот аж закашлялся:

– Кхм, кхм… извините, я знаю, что вы просили не мешать, но… кислотность воды уже намного превышает вулканическую и продолжает расти.

Раздражение Шахматиста как рукой сняло.

– Превышает, стало быть? И на сколько?

– На триста процентов.

У сувайвора перехватило горло.

– И как быстро растет?

– Десять процентов в секунду. И думаю…

– Короче, – перебил ученого командир, – вокруг нас уже не вода. И эта дрянь стремительно разъедает корпус нашего «Удильщика». Манипуляторы уже разъело. Если мы не свалим отсюда в течение получаса – нам кирдык, ясно?

Куда уж яснее. И еще ясно, что Нову можно больше не искать – она прямо здесь. Вокруг. Шахматисту показалось, что вся кровь его превратилась в жидкий азот. Потому что вариант у него остался только один-единственный.