И почему-то разволновалась. Словно маленькая девочка перед выступлением на утреннике. Но эту уже совсем большую, но еще маленькую девочку беспокоила отнюдь не реакция зрителей.

– Вот так всегда, – сходила с ума Дарья, нервно размышляя о несправедливости бытия. – Стоит только раскатать губу, как хлоп – приходит какая-нибудь добрая душа и быстро тебе ее закатывает.

Сначала она неожиданно поймала странный, пристальный взгляд Леры, которая просто-таки гипнотизировала Сергея. Блондиночка, можно сказать, откровенно таращилась на чужого жениха, напрочь забыв про своего Юрика. Что самое удивительное, Сергей тоже отвечал этой силиконовой Барби взаимностью, строя какие-то выразительные рожи и телепатируя нечто непонятное. Конечно, Даша запросто могла сказать нахалке что-нибудь хлесткое, чтобы ее просто сдуло отсюда. Но отчего-то было стыдно. Унижаться, сцепляясь из-за мужика с таким ничтожеством? Ни за что!

– Симпатичная у Юрки девушка, – невзначай обронила Даша, когда терпеть не было уже никаких сил. Внутреннее давление зашкаливало, грозя сорвать крышечку. – Фигуристая такая.

Но Сергей, вместо того чтобы успокоить ее бдительность каким-нибудь равнодушным междометием, неожиданно покраснел, словно его застукали за чем-то неприличным, и пробормотал, что, мол, да, девушка хорошая.

А Даша надеялась услышать, что он терпеть не может силиконовых дур с силиконовыми мозгами.

Мужчины, словно нарочно, никогда не говорят того, что женщины хотят от них услышать. И вовсе не из вредности. Сильный пол просто не в состоянии угадать, что именно лучше ответить в той или иной ситуации. Они, словно неумелые саперы, раз за разом подрываются на минных полях женской непредсказуемости.

Очень хотелось плакать. До такой степени, что аж щипало глаза. И почему-то было тяжело дышать. Даша словно сквозь пелену смотрела на губастую Леру, которая так и вилась рядом с ними.

– Да что вы говорите? – растягивая гласные, прогундела девица. – На стройке работаете? Как романтично!

– Да, очень, – проникновенно и с чувством подтвердил Сергей. – Хотите, я вам подробно расскажу?

– Пойдемте, расскажете, – тут же согласилась Лера таким голосом, что Дарью чуть не стошнило.

– Просто какой-то секс по телефону, – пробормотала она, стараясь унять бешеную дрожь сердца. Оно не билось, оно истерически тряслось, вызывая дурноту и слабость в ногах.

Даша торопливо протиснулась мимо танцующих и выскочила на улицу. Там было темно, тихо, пустынно – все условия для неконтролируемой истерики. Еще и фонарь у входа в дом отчего-то не горел. Брошенная всеми кавалерами девушка рухнула на скамейку у террасы и даже набрала воздуха, чтобы взвыть со всей страстью и отчаянием, но поплакать ей было не суждено.

В кромешной темноте шумно вздохнуло и завозилось что-то огромное. Вероятнее всего, медведь. Дед рассказывал, что леса тут вокруг дремучие и живность водится разная, вплоть до косолапых хищников.

Если женщина собирается плакать, остановить ее может только нечто абсолютно из ряда вон выходящее. Некоторые советуют пощечину. Но еще более подходящий вариант – не бить, а напугать до смерти. Вот прямо до заикания. Тогда ей и не до слез будет, и не до истерик.

Утробно взвизгнув, Даша повалилась на бок. Конечно, надо было бежать, но ноги отнялись. Более того, как в самом страшном сне, пропал голос. Бывает, что снится человеку кошмар, ему бы и заорать, а никак. Мычит себе во сне, ножками дрыгает, и никакой возможности убежать от надвигающейся угрозы. И просыпается жертва ночных кошмаров обычно в самый кульминационный момент. Но наяву пропавший в момент наивысшей опасности голос – это практически приговор. Даша тихо, жалобно сипела и махала руками, обреченно понимая, что на это тихое вяканье из дома никто не выйдет и не спасет.

«А он там сейчас эту Леру обхаживает, – внезапно с обидой вспомнила Даша. – И это ведь из-за него я сюда вышла! Вот выпрутся завтра все с похмелья, а тут мои косточки обглоданные».

Она попыталась представить себе эту трагическую картину, однако получалось как-то неромантично. Просто-таки «техасская резня бензопилой». И вряд ли Сергей бросится к ее бездыханному телу рыдать и рвать на себе волосы. Как бы его и вовсе не стошнило.

Мысль о том, что в последний раз он увидит свою несостоявшуюся невесту в столь неприглядном виде, придала Дарье сил. В принципе, можно было и побороться.

Когда огромный сгусток темноты навис над ее скукожившимся телом, девушка внезапно резко распрямила ноги и ударила тень куда-то в центр.

– Ай! Кто здесь? – плаксиво взвыл «медведь» абсолютно человеческим голосом. Голос был незнакомым.

– Вы кто? – Даша проворно отползла за скамейку, силясь разглядеть ворочавшуюся тушу.

– А вы?

– Я первая спросила!

– А зачем вы деретесь?

– А зачем вы прячетесь?

– Я не прятался! – возмутился голос. – Я ждал.

– Чего ты ждал в темноте? Жертву? Ты маньяк? – Тут Дашина храбрость мигом улетучилась, так как до нее дошло, что посторонний мужчина в темноте вряд ли планировал какую-то благотворительную акцию. Хорошие люди заходят в дом и здороваются с хозяевами, а не прячутся в потемках. В лучшем случае это был бомж, в худшем – убийца.

– Что вы такое несете? – судя по интонации, обладатель голоса обиделся. – Дерется, оскорбляет! Я к Федору Леонтьевичу приехал.

– Федор Леонтьевич внутри, – ехидно сообщила Даша. Она уже нащупала в темноте какие-то грабли и почувствовала себя увереннее. С граблями такие диалоги вести не в пример легче. – А на дверях звонок есть. Тебя на участок кто впустил?

– Никто. Я через забор перелез. Хорошо, что у вас тут собак нет, – неожиданно радостно подытожил незваный гость.

– А чего не через дверь? Так проще.

– Да неудобно, – неожиданно погрустнел голос. – Я ж слышу: праздник какой-то, музыка, а тут я – и без подарка.

– А почему без подарка-то?

– Ну, не совсем без подарка. Папка бутыль самогона передал. Только это ж по-свойски, по-нашему. А тут так богато, неудобно. Я завтра утречком загляну, когда разъедутся все.

– Так, вернемся к первому вопросу, – потрясла головой Дарья. – Ты кто?

– Вадик.

– Очень приятно. А я Даша. Но ясности это не вносит.

– Почему не вносит? – удивился Вадик. – Если ты Даша, то ты внучка деда Феди.

– Ладно, – согласно кивнула она. – Предположим, я внучка. А ты деду Феде кто?

– Никто. Он с моим батей дружил. Давно, лет сто назад. Он у нас в командировке был, на Урале. А тут они договорились с батей, что я приеду. С гостинцами, но по делу. Ну, я и приехал. А тут праздник какой-то.

– Так юбилей у деда. Он что, не сказал? – изумилась Дарья.

– Не-а. Просто сказал, приезжай. Еще встретить предлагал. Но мне неудобно стало. Все ж пожилой человек, в деревне живет, чего он на вокзал-то потащится? Нешто я сам не доберусь. А село-то тут богатое, я смотрю. У нас такой дом только у главы поселения, и то у него меньше. Но тоже каменный. Вот.