Однако после совершения преступления по какой-то причине они – Невидимка и Матарас – поссорились, что-то не поделили. Или появился другой повод убрать подельника. Скажем, поведение Матараса не гарантировало безопасности, он не мог держать язык за зубами, много болтал, будучи прилично подшофе, тем самым поставив под угрозу всю операцию.

Или просто потерял голову из-за старосты, всколыхнулись студенческие воспоминания, и Левчик напрочь утратил хладнокровие, стал сентиментальным. Поэтому Невидимка решил избавиться от психотерапевта.

Здесь есть два варианта развития.

Первый: Невидимка – это Серж. Здесь все ясно: ставит капельницу ни о чем не подозревающему подельнику и убивает его.

Второй: Невидимка кто-то из остальных, и к дремлющему под капельницей Матарасу крадется либо Михась, либо Жора, либо староста. И Эллу не стоит сбрасывать со счетов!

Вопрос: кто этот неизвестный? И второй вопрос, возможно, ключевой: зачем убивать Лизавету? Чем она-то им помешала?

Петру показалось, что вопросы летят за кораблем подобно чайкам – то одна выбьется вперед, то другая. Так и в версиях: то Жора ему казался главным кандидатом в Невидимки, то Михась, то Серж…

Увы, он рассмотрел не все возможные версии.

Что, если все проще простого и ответ лежит на поверхности?

Если на минуту забыть, что он супруг Эллы, абстрагироваться от этого, то возможно следующее. Эллу изнасиловали, в этом она призналась сама. На теплоходе она случайно узнает, что насильник – Лева Матарас. Как узнает? Скажем, по какому-нибудь признаку, только ей одной известному. Такое вполне могло быть!

В мозгу случилось мимолетное просветление, и догадка – как снег на голову: вот он, сволочь! И сон, приснившийся недавно Петру, полностью подтверждает эту версию! Насильник – Матарас! Все одно к одному!

Впутывать его, бывшего супруга, в это дело Элла по какой-то причине не захотела. А ночью отправилась мстить…

Дальше – сплошные догадки и гипотезы.

Каким образом у нее мог оказаться миорелаксант? История об этом умалчивает. В каюте Матараса она видит дремлющего под капельницей насильника и… приводит приговор в исполнение. Однако случайной свидетельницей становится Лизавета. Дальше – по сценарию.

Никак не вписывается в эту версию записка с номером позвонка. Если Хмельницкую Элла убрала как свидетельницу, то зачем ей понадобилось надругаться над телом однокурсницы, да еще так изощренно? После кровавой расправы над Лизаветой крыша у бывшей супруги поехала окончательно, и она принялась бродить по палубе в соответствующем виде.

Если кое на что закрыть глаза, то получится вполне приемлемая версия. Не стоит забывать, что во время купания с Рябухиным кто-то стащил записку из кармана Петра. Этот поступок меньше всего подходит Элле. Чего ради ей шарить по карманам бывшего супруга? И не справится Элла одна с трупом Лизаветы. Ей нужен помощник. Типа Рябухина!

Они на пару обтяпали это дело, но остались вопросы – вот патологоанатом и пристает с ними к бывшей супруге Петра.

Он почувствовал, что, если не возьмет паузу, не прервет этот затянувшийся мыслительный процесс, то очень скоро сам убьет кого-нибудь. Причем – все равно кого.

В голове пузырилась мешанина, в которой невозможно было разобрать – какая версия более реальная.

То, что казалось еще недавно вполне логичным, при ближайшем рассмотрении вдруг начинало трещать по швам. И наоборот, самый фантастический сюжет вдруг обретал черты реальности и претендовал на место главной версии.

Что и говорить – задал Невидимка задачку, круче некуда.

И как распутать этот клубок – неизвестно.

Проходя мимо туалета, Петр едва не столкнулся с Сержем. Следом за Сержем вышел щекастый матрос, который, как догадался Петр, сопровождал гинеколога до туалета.

– Видишь, как мы вынуждены справлять нужду, – пожаловался тот однокурснику, – под конвоем. Это вам хорошо, кто в палатах люкс квартирует. А мы, босота и голытьба…

– Можно тебя на пару ласковых? – Не дав однокурснику закончить, Петр потянул его за рукав. За другую руку Сержа тотчас схватился матрос:

– У меня приказ: никаких контактов!

– А мы в твоем присутствии, – успокоил его Петр. – Отойдем только на несколько шагов.

– Товарищ капитан! – крикнул неожиданно матрос в проем, ведущий на палубу. – Тут они посоветоваться хотят. Разрешить?

Мимо проходивший капитан заглянул на окрик, увидел Петра с Сержем.

– Пусть советуются, потом чтоб по каютам.

Выйдя на палубу, Серж с Петром достали сигареты.

– Отчего ж не покурить, – усмехнулся гинеколог, – раз капитан разрешил.

– Который час? – поинтересовался Петр, выпуская дым.

– Вроде около одиннадцати. А что?

– Я думал, ты глянешь на свои швейцарские, – разочарованно протянул Петр. – А ты их что, посеял?

– Почему же посеял? В каюте оставил, – зевнув, пояснил гинеколог. – Мне показалось, что в такой нервной обстановке лишний раз сверкать ими ни к чему. Зачем раздражать однокурсников? Одно дело вчера: радость, эмоции, позитив. И совсем другое – сегодня: траур, раздражение, взаимные оскорбления.

– И поэтому ты их не носишь?

– Типа того…

Потеряв к гинекологу всякий интерес, Петр выбросил сигарету за борт и направился дальше по палубе.

Неосмотренным оставался ящик с песком, в котором нашли труп Лизаветы. Вернее, его осмотрели матросы. Но они вряд ли были внимательными.

Петр вспомнил их лица: у них адреналин зашкаливал! Какой там осмотр!

У ящика он задержался. Вокруг никого не было. Петр даже подошел к перилам, заглянул оттуда вниз и вверх. Потом быстро кинулся к ящику, приоткрыл крышку и… увидел клочок знакомой бумажки. Тот самый, который вчера обнаружил в кармане плаща Матараса. Знакомым почерком было выведено «Th10». Петр перевернул бумажку и вздрогнул. Тем же почерком на другой стороне значилось: «Лопата находится в машинном отделении».

В этот момент по громкоговорителю неожиданно прозвучало: «В связи с чрезвычайными обстоятельствами всем пассажирам просьба вернуться в свои каюты и до прибытия на теплоход опергруппы находиться там. Просьба также сдать мобильные телефоны, ноутбуки, планшеты и прочую имеющуюся оргтехнику».

Грохот ботинок по палубе и суета матросов красноречивей всего свидетельствовали о том, что прыщавый уже наверняка стоит возле их с Эллой каюты, перетаптываясь с ноги на ногу. Значит, путь в машинное отделение свободен!

Медленно двигаясь по палубе, Петр размышлял. А вдруг это приманка, подстава? Или, к примеру, письмо от друга, который не желает засвечиваться и помогает «следствию» тайно?

«С чего, Фролов, ты вообще взял, что записку из кармана твоего плаща спер Невидимка? Исчезла она – да, но кто ее вытащил – еще вопрос! Не стоит культивировать «образ врага», есть на корабле и сторонники. И эту подсказку тайный доброжелатель написал именно на той самой замусоленной бумажке, где был указан номер позвонка. Это подсказка, чтобы ты сразу понял, о чем речь.