процесс чистки трубки, подготовки и набивания табака, наконец, его зажигания. Еще не докончив работу, он добродушно (!) предложил:

- Говорите уж, товарищ Романов, - конечно, по приговорам трибунала можно и вешать, но мне кажется, вы предложите другой путь, более гуманистический.

Последнее слово он произнес презрительно, чем еще раз утвердил попаданца во мнении – давить на жалость И.В. Сталина не имеет никакого смысла. Что же, пойдем с позиции сугубого прагматизма. Практик это, безусловно, поймет и примет:

- Товарищ Сталин, так ведь зло берет. У меня очень людей не хватает, ни одной дивизии в группе нет полностью укомплектованной или, хотя бы, полновесной!

Посмотрел на Хозяина. Кажется, частично он его уже уговорил. Кому как не Вождю знать о нехватке людских резервов в армии и в целом в стране. Только вот, сильно загруженный тяжелой текучкой, он придет к мнению о неправильности прежней политики только через долгий и нехороший год. Хотя постепенное смягчение будет в нем замечаться на всем протяжении всего 1942 года.

Ну, ничего, сегодня я его легонечко, мягко, но сильно подопну, хе-хе, покажу другой, более эффективный и правильный путь наказания виновных, когда те, если и умирают, то в борьбе с внешним врагом, а не перед расстрельной командой.

- Тут ведь такое дело, - неторопливо, но четко, без мутной водицы славословия, сказал он, - с одной стороны, людей на фронте остро не хватает, хоть криком кричи. И пополнения не найти, его просто нет. С другой стороны, на фронте сейчас существует масса нехороших людей, которых надо обязательно наказать, чтобы и им и остальным было ясно – так вести себя больше нельзя, ведь это принципиально плохо.

Я и предлагаю работникам НКВД – давайте, дорогие товарищи, посмотрим на другие различные страны. Они ведь тоже воюют массовыми армиями и у них есть такие же внутренние проблемы. Даже наш кровный враг Германия!

Сергей Александрович говорил, а сам украдкой смотрел – какова будет реакция у Хозяина, одобряет ли или нет концепцию собеседника. А то так ведь договоришься до лагеря ГУЛАГа, а то небольшого подарка в виде девяти граммов свинца.

Пока И.В. Сталин, вроде бы соглашался. Еще бы, попаданец же говорит об обычной практике сталинского времени, правда, иной реальности. Тут такая тонкость – сам Хозяин до этого еще не дошел и, если слишком настойчиво будешь подталкивать, то ведь и получишь в ответ пинка, хоть морального, хоть физического.

Но раз как бы слушает, знает существующие проблемы в СССР – и пополнения, и наказания и понимает, что надо что-то менять. Значит, продолжим!

- Я к чему это говорю, товарищ Сталин. У меня перед группой на вражеской позиции который день торчит немецкий штрафной батальон. Сначала он заменил моторизованный полк, занял широкую полосу. Потом попытался отбить у нас полосу, но неудачно. А когда группа стала наступать, штрафбат стал идти последним. Мол, берите, русские свиньи, что нам самим совсем не надо! Эти люди, которые выброшены из немецкого общества, но ведь по-прежнему приносят пользу.

- Это весьма интересно, - оживился, наконец, И.В. Сталин, - а дополнительная полезная информация у вас имеется, товарищ Романов?

- Так точно, товарищ Сталин, - согласно кивнул головой Сергей Александрович, - я в свое время обратил внимание на немецких штрафников начальника разведки группы майора Королева и тот постарался. Есть документация штрафбата, пленные, как штрафники, так и постоянного состава.

В общем, штаб группы набрал достаточно сведений по укомплектованию, на боевые и административные задачи, на положение в батальоне. И, кстати, все это было немедленно отправлено в центральные структуры НКВД и в Генштаб.

Ну, это ладно. А как вам, товарищ Сталин, такое предложение – создать два штрафбата в моей войсковой группе под наблюдением специальной комиссии. И если получится (если!), организовать один – два штрафных батальона на каждом фронте, в которые можно будет собирать все асоциальные элементы?

Невооруженным взглядом было видно – Вождю в целом такой подход нравится. Но именно, что в целом. Слишком уж радикальный переход получается для И.В. Сталина и он осторожничает, хотя и понимает, что в их военное время это наиболее принимаемый вариант.

Хозяин, не торопясь, закурил – трубка на этот раз не погасла – окутался табачным дымом, аккуратно обдумав со всех сторон предлагаемую ему занимательную затею. Наконец медленно, взвешивая, спросил:

- Так вы говорите, товарищ Романов, все обвиняемые пойдут в штрафные батальоны?

Ага, клюнул товарищ! - внутренне возликовал попаданец, - ну, я сейчас тебе расскажу, товарищ Сталин, что было у тебя же, но в другой реальности!

- Что касается конкретики, товарищ Сталин, - что я предлагаю в данные реформы, хотя бы в первые штрафбаты?

Общий штат – 1000 человек, командирские должности на постоянной основе занимают не судимые кандидатуры, по возможности партийцы или комсомольцы. Командиры должны получать звания на две ступени выше общевойсковых, а их должности тоже на две ступени превышают общевойсковые. Таким образом, командир штрафвзвода – капитан, права общевойскового командира батальона, командир штрафроты – майор, права командира полка, и командир штрафбата – полковник, права командира дивизии.

Штрафники же собираются по окружным трибуналам, причем я предлагаю тут делать некоторый отсев – дезертиры вторично, предатели Родины, которые сотрудничали с немцами, в штрафбаты не отправляются, в их отношении приговор, а это, как правило, расстрел, выполняется обязательно.

- Это правильно! - одобрительно сказал Вождь, - совсем уж гниды и негодяи нам не нужны!

- Да, товарищ Сталин, - получив соответствующий карт-бланш, продолжил Сергей Александрович, - дальше, по документации и по показаниям пленных, я увидел, что в германские штрафбаты штрафники ссылаются практически навсегда. Оттуда их можно оправдать только по приговору суда, а на это уходит много времени. Поэтому немецкие штрафники при всем, при том, весьма не надежны. Они понимают, что сюда их отправили только умирать.

Я же считаю, что в СССР, при некотором дополнительном отсеивании, штрафники должны иметь надежду на помилование, скорое и твердое. Поэтому из штрафбата можно выйти:

- по ранению, так сказать, смыв вину кровью;

- по сроку наказания, прослужив весь положенный срок;

- за личную доблесть. И вышестоящие командиры должны знать – само освобождение из штрафбата уже является частичной наградой. И только если подвиг был большим, можно еще говорить о медали или даже об ордене.

Сергей Александрович, выговорив самое важное, замолчал, выжидая, что скажет Хозяин. Еще выскажет «пфе» и