О! — он покопался в ящике стола и вытащил моточек медной проволоки. — Бертик, детка, я надеюсь, ты не решишь, что я собираюсь тебя съесть, если я попрошу у тебя по одной капле крови на каждый амулет? — спросил он, не глядя на Берта, и быстро сворачивая проволоку в замысловатый узор. Берт похолодел. Вот оно! Начинается! — Ну, что ты, дружок! — на неуловимый миг поднял на него глаза вампир. — Это всего лишь переводчики! Тот, что у тебя на шее, сделан тоже на твоей крови, только очень уж топорно! — Берт схватился за свой новый крест. На крови?!! Вампиры переглянулись. Дон прыснул, а Йэльф вздохнул и посмотрел на Берта даже сочувственно, как на убогого и скорбного разумом. Как на дурака посмотрел, которого и жалко, и помочь нечем. Берт и почувствовал себя дураком и протянул палец, мысленно отвесив себе пинка. Захотят — съедят в момент, и спрашивать не станут, зачем же трусом себя выставлять? Йэльф работал быстро и умело. Через десять минут все трое уже повесили себе на шеи амулеты, и разговор пошел веселей.

— Кстати, можешь теперь попробовать ещё раз, может, что и выйдет, — с этими словами Йэльф протянул Берту пачку листов, в которых он с удивлением узнал свои переводы. Ах, вот кто «прилежно изучал» его труды! Йэльф неожиданно подмигнул, переглянулся с Донни и они оба необидно засмеялись. Берт, в конечном счёте, тоже криво улыбнулся. Попробует, как не попробовать! Тем более теперь, когда он знает, кому и зачем это надо. — Ладно, работаем! — и они стали работать.

Направляемый умелыми вопросами, Берт и сам удивился, как много, оказывается, он знает и помнит! Всё, что он когда-то читал или слышал о вампирах — всё это интересовало Йэльфа чрезвычайно. Предания, слухи, первые упоминания — всё. Почему-то очень насторожило его искушение Христа в пустыне, и он заставил Берта вспомнить всё до последнего слова. Берт удивился, и Йэльф объяснил, что это очень похоже на то, как подманивает жертву голодный ординар, по какой-то причине не способный передвигаться самостоятельно. Берт был шокирован, но… действительно, похоже, что ж тут скажешь! Теперь, узнав так много о вампирах, Берт это тоже видел. Донни быстро конспектировал, дублируя запись беседы на видеошаре, и в разговор не вмешивался. Через три часа Берту уже казалось, что его выжали, как лимон, и вспомнить больше ничего полезного не смог, как ни старался.

— И что же, ты сам хоть раз видел, как они превращались в туман? — нахмурился Йэльф.

— Два раза, — кивнул Берт. — Одного я всё-таки потом выследил и уничтожил, а второй — тот, что попал сюда. В предыдущий раз он туманом от меня и ушёл.

— Да что ты? Скверно, — озабоченно побарабанил пальцами по столу Йэльф.

— А что, мы это действительно умеем? — удивился Донни.

— Да обойди тебя Жнец когда-нибудь попробовать! — взвился Йэльф. — Это же полный распад личности! Не утрата с уходом в растительное состояние, как у кормлецов, а распад с сохранением дееспособности. Ты же понимаешь, весь смысл поднятия — удержание личности и интеллекта в первозданном виде, а после стадии тумана остаётся просто хищник! У тебя есть представления о нормах поведения, моральные, социальные установки — уж какие есть, но есть. Убери их — что останется? Мимикрирующий кровосос, упырь! Зомби и то лучше, они хоть послушные.

— А почему я об этом ничего не знаю? — возмутился Донни. — Опять блокировка информации?

— Ой, да что ты? Отстань, — скривился Йэльф. — Всё раскрыть и всем всё сказать, да? Замечательная идея!

— Не всем, а мне! — пожал плечами Донни. — При чём тут все?

— Ай, молодец! А сам-то не наелся ещё? В зеркало посмотри? Вот именно! Сколько мы с тобой уже говорили, а тебе — как об стену горох! Чтобы дойти до стадии тумана без ритуала, надо спиться окончательно и проспать пару сотен лет. И когда у нас последний такой случай был, не помнишь?

— Н-нет… — задумался Дон. Говорить о том, что он сам совсем недавно чуть было не стал «таким случаем», он, естественно, не собирался никому, тем более — Старейшине.

— Райн Фрамин говорил: больше трёх тысяч лет назад, — вспомнил Берт. И поймал себя на тщеславии. Он, святой отец, кичится тем, что смог вставить слово в разговор двух вампиров? Начал было читать в уме покаянную молитву, но тут же решил отложить до возвращения — уж очень интересные вещи обсуждались.

— Вот именно, — ласково кивнул ему Йэльф. — Теперь прикинь: ритуал на крови с использованием чужой жизненной энергии, причём однородной, так что заканчивается чаще всего смертью донора. А получишь в результате новый труп и неуправляемую, вечно голодную тварь. И зачем, скажи, распространять такие сведения? Чтобы кто-нибудь соблазнился и действительно попробовал? Со скуки?

— Всё равно неправильно, — упрямо нахмурился Дон. — Надо…

— Да что ты? Я тебе уже объяснял сто раз, что наибольшую угрозу обществу несут именно те, кто точно знает, КАК НАДО! Как должны жить все окружающие. Не уподобляйся, ладно? — Йэльф сказал это негромко и спокойно, но Дон вдруг завял на глазах, а Берт очень удивился. Такая мысль не приходила ему в голову. Наоборот, он считал всегда, что это очень хорошо — знать, как надо. И наставлять других на путь истинный — а как иначе? Йэльф заметил его растерянность и счёл нужным объяснить: — Непонятно? Ой, да что ты? Ай, детка, все знают, как оно надо, но у каждого есть ещё и «хочу». И совпадают они очень редко, чаще приходят в конфликт и мешают друг другу, и у одного человека, и между людьми. Поэтому в половине случаев выходит, как получится, ещё в сорока восьми процентах — как придётся, и только в двух случаях из ста — как надо. И в этом спасение Мира! Не понимаешь? Да что ты? Самое страшное — когда какая-то одна идея овладевает многими умами полностью. И начинает насаждаться силой. Силой мнения большинства. Неважно, какая, даже самая правильная, но силой! Самые опасные слова: «надо, чтобы все», именно они приводит к войнам. Законы природы вполне применимы и к обществу, каждое действие вызывает противодействие. И, пожалуйста — война. Разве в твоём мире этого не было? — Берт подумал, и не смог не согласиться. Ещё как было-то! И сейчас есть. Но ведь это война за правое дело! Не заметив, он произнёс последние слова вслух, и Йэльф опять ехидно скривился: — Ой, да что ты? И откуда