на трое суток. Именно «суток», без преувеличений. Торжество проходило в режиме нон-стоп, и днём, и ночью, практически без перерывов. И дело не в том, что разгулявшиеся менникайны не хотели покидать пиршественный стол. Существовал определённый регламент, если можно так выразиться.

Так что, хочешь не хочешь, а пришлось ему принимать участие. К тому же традиции однозначно требовали присутствия кланового вождя, причём с самого начала приготовлений. Поэтому Эдик накинул на плечи плащ, заблаговременно приготовленный старейшиной, и вышел вслед за ним во двор.

Там уже царила суета, обязательная для любого знаменательного события подобного масштаба. Люди и менникайны тащили и устанавливали столы со скамьями. Мебели требовалась уйма, чтобы рассадить прорву народа. Откуда только взялось такое количество? Не иначе Стор Эровар заранее озаботился. Собственно, старейшина всем и распоряжался, оставляя Альдеррийскому лорду роль приглашённого почётного гостя. Эдика поначалу тяготило отведённое ему положение, но потом он смирился и даже стал получать удовольствие от процесса. Да и денёк выдался на загляденье. Первый, с по-настоящему весенней погодой. Солнышко уже забралось на чистое, без единого облачка небо и пригревало оттуда ласковым теплом.

— Это что будет? — раздался не очень довольный голос, незаметно подошедшего наставника.

— Тризна, учитель, — пояснил Эдик, — обряд менникайнов в честь погибших товарищей.

— Я знаю значение слова «тризна», Эддард. Значит, мы сегодня остались без завтрака. Позовёте, когда всё начнётся, я у себя буду, — Аларок судя по настроению, ещё не совсем пришёл в себя, хоть и проспал всю ночь и половину прошедшего дня.

У Эдика тоже с утра маковой росинки во рту не было, но ради грядущего пиршества можно и поголодать немного. Потом больше влезет. Размах предстоящего обжорства можно было представить по бычьей туше, насаженной целиком на большущий вертел. Костёр для немного необычной готовки развели прямо на площади — выбрали подходящее местечко недалеко от ворот. И специально выделенная команда из трёх менникайнов колдовала над процессом, методично вращая вертел, подкидывая дрова в огонь и периодически поливая тушу пивом. Для этой цели приготовили целый бочонок хмельного напитка. Повара нет-нет и сами с наслаждением прикладывались к кружке. Хотя проделывали они это с некоторой опаской. С опаской — потому что можно было люлей от кастелянши выхватить за нецелевое использование ресурса. Нилда активно участвовала во всех приготовлениях, неожиданно появляясь с проверкой в самое неподходящее для проверяемых время. Но гномы, несмотря на явную и непосредственную опасность, всё равно не могли отказать себе в удовольствии. Да и кто отказался бы? Праздник всё-таки. хоть и повод печальный. Но у менникайнов подход другой. Об этом уже говорилось, и повторяться не стоит.

Запах жареного мяса вызывал обильное слюноотделение, но отвлечься не представлялось возможным. Еда сейчас была повсюду, куда ни повернись. Ну, или предметы, тесно с едой связанные. Столы уже расставили, образовав конструкцию, похожую на букву «П» и служанки начали сервировать их посудой. Немудрёной, учитывая предполагаемое количество участников. Деревянные тарелки, ложки, кружки, а ножи и так есть у каждого. Без ножей менникайны не ходили в принципе, даже их женщины и дети.

Прямо у крыльца расставили разнокалиберные бочки, поднятые из винного погреба. Вино, пиво, грог, медовуха. Надписей на ёмкостях не было, но догадаться о содержимом труда не составляло. Назначенный виночерпий деловито вкручивал краны, вышибал днища и протирал специальные черпаки на длинных ручках, между делом снимая пробу с продукта. Ответственно относился к возложенному на него поручению. Прикинув количество алкоголя, Эдик понял, что слабо себе представляет запасы замковых кладовых. Но это только лишний плюс старейшине и дополнительный повод для радости.

Тем временем столы начали постепенно заполняться яствами. Простыми, но в большом количестве. Изысков с деликатесами не было. Хоть пир и проходил в замке владетельного лорда, но до королевского застолья ему было далеко. Да никто и не претендовал на изысканность. Менникайны — народ, не избалованный излишествами. Им запечённые лебеди, фаршированные перепелами павлины и паштеты из языков жаворонков даром не сдались. Было бы мяса вдосталь, солений простых, да гарнир нехитрый. Остальное — неважно. Естественно, пиво и грог к остальному не относятся ни в коей мере.

В силу озвученных причин и сервировка была соответственной. Никакой ресторанной подачи, нарезки и индивидуальных, выверенных до грамма, порций. Содержание калорий в блюдах тоже никто не высчитывал. Жареные куры выставлялись десятками, варёные яйца — корзинами, колбасы — горами, а сыры — головами. Квашеную капусту в комплекте с солёными огурцами-помидорами, так и вообще вёдрами приносили. Но это для понимания объёма примеры, в действительности всё выглядело очень пристойно и где-то даже эстетично. Да и ассортимент был гораздо богаче, просто если полностью перечислять меню, то очень уж длинный список получится.

Протяжный хрип сигнального рога возвестил о начале тризны далеко за полдень. Народ, уже давно прослышавший про пиршественное мероприятие, успел проголодаться и повалил толпами, едва прозвучал сигнал. По такому случаю даже ворота открыли нараспашку, да так и оставили, чтобы не создавать лишней суеты и заторов. Места всем желающим ожидаемо не хватило. Но никто особенно не унывал. Те, кто успел, расселись за столами, остальные же скапливались за их спинами, у бочонков и у костра с бычьей тушей. Место во главе стола занял тингмар со своими ближниками, что естественно. Он и взял первое слово.

Не сам, конечно же, а с подачи Стор Эровара, который торжественно поднёс лорду Эддарду церемониальный рог яка, красиво отделанный серебром. И не пустой, а до краёв наполненный крепким перчёным грогом. Дань традициям надо уважать, но рог навскидку вмещал не меньше полу-литра, а это уже не шутки. И обязательно следовало выпить ядрёное гномье пойло до дна, после вступительной речи. А ни к тому ни к другому Эдик готов не был. Употребить столько крепкого алкоголя на пустой желудок — затея сомнительная, а красиво и долго говорить он вообще не мастер. Но, тем не менее положение обязывало, и нужно было как-то выкручиваться. Эдик встал, заставив остальных замереть в ожидании торжественной речи.

Можно было услышать, как пролетела муха, но мухи ещё не летали по причине ранней весны. Прошло уже три минуты, а Эдик всё молчал, мучительно перебирая слова для торжественного вступления. Ни один, пришедший на ум, вариант его не устраивал, а молчать дальше уже становилось неприличным. Наконец, он собрался с духом и поднял вверх кубок.