– Вот так вот… Получилось…

Содержательного диалога явно не получалось.

– Ты нормально разговаривать можешь? – не выдержала Алевтина.

– Нет, – ответил Артем.

Байбакова подскочила к сыну и вырвала у него рекламный проспект.

– Ты что меня перед человеком позоришь?! – заорала она. – Мало того, что институт бросил, постоянно деньги вымогаешь, ничего не делаешь, да еще и морду тут кривить будешь?

– Мать, отстань, а! – лениво буркнул Артем. – Меня спрашивают, я отвечаю как могу. Чем недовольны-то?

Он взглянул на Ларису, как бы адресуя этот вопрос и ей тоже.

– Понимаешь, Артем… – терпеливо продолжила Котова. – Меня интересует все, что связано с Соловьевым. В том числе и отношения с тобой… Все, что его касается, понимаешь…

– Понимаю, – чуть ухмыльнулся Байбаков. – А что вас интересует? То, что я с ним не ладил, – это не я виноват, а он.

– У тебя вечно все виноваты, кроме тебя самого! – в сердцах бросила Алевтина.

– Потому что он вел себя как… ну, это… неправильно, короче… Да и вообще, он мне кто – даже не отчим, должен был только им стать. Да вот… Не получилось.

– Да как у тебя язык поворачивается! – на глаза Алевтины навернулись слезы. – Он за тебя в институте платил, из милиции вон тебя один раз вытащил, когда ты с дружками своими набедокурил. Да и квартиру свою тебе оставлял…

– Мать, мать, ты чего несешь? – заволновался Артем. – Какая милиция, ты что? Ты что?

Лариса внимательно слушала и не вмешивалась. Ее, безусловно, заинтересовало упоминание о милиции, а особенно насторожил тот факт, что Артем после этого упоминания резко засуетился. Было видно, что он если и не напуган, то здорово обеспокоен. Пытаясь поправить обстановку, он моментально скинул с себя равнодушно-нагловатый вид и обратился к Ларисе:

– Вы мне задавайте вопросы по порядку, мне так легче отвечать.

– Хорошо, – кивнула Лариса, порадовавшись, что фраза насчет милиции пошла на пользу. – Давай поконкретнее объясни, что значит – «неправильно себя вел»?

– Ну, распоряжался тут, как хотел… – Артем все же заметно поубавил тон и на мать смотрел уже не так недружелюбно, как в начале разговора. – Меня воспитывать пытался… Строить, короче. Он же спортсмен, понимаете, наверное… Нет, я ничего такого не хочу сказать, – спохватился Артем, покосившись на мать. – Может, он и нормальный мужик был, но чего ко мне-то придираться? То ему не так, это ему не эдак, машину вон мать подговорил у меня отобрать.

– Слово-то какое нашел, подговорил! – не выдержала Алевтина. – Он, вообще-то, в первую очередь с тобой сто раз говорил, чтобы ты пьяный за руль не садился! А тебе хрен по деревне! Спасибо должен ему сказать, а то бы в аварию сто раз уже попал! Он за тебя же и волновался!

Высказав все это, Алевтина поднялась.

– В общем, так! – сказала она. – Мне надоело все это слушать! Уши сворачиваются от твоих речей. Вырос сынок неблагодарный. Я лучше на кухню пойду, чтобы не слушать тебя.

Она быстро вышла из комнаты.

– Ну и иди, – пробурчал ей вслед Артем.

– Артем, я надеюсь, что мы все-таки поговорим откровенно, – дружелюбно обратилась к нему Лариса. – Я понимаю, что тебе не нравилось то, что Виталий Владиславович пытался влиять на твою жизнь. Но его уже нет, а я и хочу всего лишь выяснить, кто в этом виноват.

– Уж во всяком случае не я, – заявил Байбаков. – Зачем мне это нужно? Или вы так подумали из-за того, что я про него плохо сказал? Так это я так… ляпнул сгоряча.

– Но ведь ты считаешь, что он тебя ущемлял, так? Отобрал машину, денежное содержание тебе, наверное, здорово урезали с его появлением…

Артем вздохнул, снова взял в руки рекламный проспект и уставился в него. Он молчал некоторое время, потом не поднимая головы ответил:

– В общем, он… Злой, конечно, был чувак. Но зачем мне его гробить-то? Да и вообще… Вы же, наверное, лучше меня понимаете в этих делах. Сами посудите – это что же, мне нужно ехать в Чехию, где я никогда не был? Искать его там где-то, ловить… Пистолет еще где-то доставать. Зачем? Да и потом уж, в конце концов, мать права – он мне квартиру свою оставлял, не век же я с матерью буду жить! Тут вообще казарменный режим. Никого не приведи, домой к девяти часам, сам равняйсь-смирно, денег не дают… Ну и все такое, – Артем явно передергивал, расписывая мнимые тяготы своей беспечной жизни. – А у него квартира отдельная, не в центре, правда, ну и что? Зато своя. Машину они мне все равно бы отдали сразу, как поженились, я же мать знаю. Так что он мне не мешал, наоборот. А теперь квартира вообще черт знает кому досталась…

– Только ты почему-то все равно доволен им не был, – заметила Лариса. – По твоим же словам.

– Да это я… Да нет. Я просто… – снова засуетился Артем. – Словом, я это больше в знак протеста… собачился с ним. Просто он же не мой отец, понимаете? Чего он от меня хотел? Лучше бы своими детьми занимался!

– Но у него нет своих детей, – улыбнулась Лариса. – Да и тебе он наверняка ничего плохого не хотел.

Артем вдруг надулся и замолчал, отвернувшись в сторону и нахмурившись, словно размышляя о чем-то своем.

– И все же, Артем, мне нужно сделать такую вещь, как проверить твое алиби на время смерти Виталия Владиславовича, – выждав паузу, сказала Лариса.

– Да что его проверять? Я, что ли, виноват? Вы что думаете, я совсем, что ли, чокнутый? Ну ругались мы с ним – и что, убивать из-за этого? Мать вон с ума сходила, когда его убили, мне это надо, что ли? – Артем заговорил горячо, эмоционально, даже с возмущением.

– И все же, – выслушав его, стояла на своем Лариса. – Раз ты не виноват, что тебе скрывать? Мне просто нужно знать, где ты находился в тот день и ночь. То есть с восьмого на девятое.

– Уж во всяком случае не в Чехии, – буркнул в сторону Артем.

– А где же? – терпеливо продолжала Лариса.

Артем немного помолчал.

– Да здесь я был, дома! Где мне еще быть-то?

– Неужели никуда не выходил? – Лариса улыбнулась краешками губ.

Артем пожал плечами:

– А куда особо выходить?

Лариса в очередной раз вздохнула. Разговаривать с парнем действительно было тяжело – он или не понимал, или не хотел понимать, что от него требуется.

– Алиби, Артем, только тогда алиби, когда подтверждено кем-то еще, понял? Так что давай, найди хотя бы кого-нибудь из своих друзей, готовых подтвердить, где ты был в это время.

– Так… Так я и не знаю… Не помню, – нахмурился Байбаков. – Кого из друзей? Я и с друзьями-то, по-моему, тогда не встречался.

– Неужели тебе никто даже не звонил?

– Вроде нет.

– Знаешь что, Артем, ты не производишь впечатление затворника и домоседа. И тем более чтобы ты в отсутствие матери сидел один? Я ни за что не поверю. Где ты был?