Этот аргумент справедлив. Но, как это часто бывает в деликтном праве, ответственность обычно возлагают на того, у кого самый толстый кошелек и кто способен выплатить наибольшую компенсацию. Любительские ассоциации, государственные школы и клубные футбольные команды не соответствуют этому критерию. Университеты обычно чуть богаче, но все равно их не сравнить с НФЛ, ворочающей миллиардами долларов. Именно это обстоятельство делает ее очевидной мишенью. Другие структуры, связанные с американским футболом, тоже не без греха, однако это не освобождает профессиональную лигу от ответственности за ее немалый вклад в проблему.

Общественность имеет право на полное и адекватное информирование. Но в данном случае не было получено информированного согласия. Ситуация начала улучшаться благодаря накоплению знаний о сотрясениях мозга и повышению доступности этих сведений (публикации в медицинской литературе и общественных источниках информации), но это случилось слишком поздно для Оуэна Томаса и многих других бывших игроков НФЛ, страдающих хронической травматической энцефалопатией. Если НФЛ знала об этой проблеме и сознательно утаивала эти знания от игроков, как утверждается в исках, ее вина очевидна. В этом случае НФЛ оказывается в том же положении, что и производители табака, которые, как было доказано, скрывали данные о вреде курения.

29 августа 2013 года, как сообщалось в статье Кена Белсона, НФЛ и профсоюз игроков заключили мировое соглашение по коллективному иску. Лига согласилась заплатить $760 млн; $675 млн в качестве компенсаций 18 000 бывших игроков, $75 млн на покрытие расходов на медицинские обследования и $10 млн на финансирование исследований в области черепно-мозговых травм. При этом было оговорено, что мировое соглашение не является признанием вины со стороны лиги. С компенсацией тоже все было не так просто. В продолжении своей статьи от 29 августа Кен Белсон сообщил, что число бывших игроков НФЛ, имеющих право на компенсацию, может быть намного меньше $18 000. В конфиденциальном письме, направленном 9 октября 2013 года в одну из юридических фирм, представляющих игроков, было указано, что право на компенсацию имеют только игроки с самыми тяжелыми травмами. Кроме того, из этого списка исключались семьи игроков, которые умерли до 2006 года. Размер компенсации должен был зависеть от возраста игрока, его стажа в НФЛ и состояния здоровья.

14 января 2014 года окружной судья Анита Броди отменила первоначальное мировое соглашение на $760 млн, заявив, что, по ее мнению, эта сумма была слишком небольшой, чтобы обеспечить адекватную компенсацию пострадавшим игрокам. Судья сказала, что ей требуется время для изучения всех фактов, приведших к установлению такой суммы компенсации, а также сослалась на очевидные усилия защитить футбольные команды учебных заведений от подобных исков.

Необходимо ввести более жесткое регулирование в отношении занятия детей этим видом спорта. Американский футбол следует запретить для детей младше 16 лет. Учитывая имеющуюся на сегодня информацию о черепно-мозговых травмах, все взрослые, и в первую очередь родители, просто обязаны оградить младшее поколение от этого опасного спорта. Занятия футболом в старших классах школы должны тщательно контролироваться. Если исследования покажут его опасность и для этой возрастной группы (старше 16 лет), необходимо также принять жесткие меры. По крайней мере родители детей, занимающихся американским футболом, должны получать всю эту информацию в понятной и доступной форме и давать свое информированное согласие. Я уже говорил о том, что хирург обязан сообщать пациенту обо всех рисках и преимуществах хирургического вмешательства. Нужно обязать спортивные клубы поступать так же — информировать о рисках тех, кто собирается заниматься контактными видами спорта, и их родственников. Я думаю, что большинство родителей не захотят подвергать свое чадо подобным опасностям, если их надлежащим образом проинформируют об этом.

В восьмом классе школы я был ресивером (принимающим) в юниорской футбольной команде. Я хотел продолжить играть и на следующий год, но родители строго-настрого запретили мне это. Мне не разрешили даже пробовать. Я был возмущен и считал, что на этот раз мои заботливые родители перешли все границы разумного. Недаром родителей из этого поколения впоследствии называли «вертолетами» — чрезмерно опекающими своих детей и постоянно кружащими над ними в стремлении оградить от любой опасности.

Тогда я не понимал, насколько они прозорливы. Хотя мои родители были образованными людьми, они не знали всего, о чем я вам здесь говорю. Просто они интуитивно понимали, что ежедневно сталкиваться лоб в лоб с объектами сопоставимой с тобой массы не очень полезно для здоровья.

«Играй в гольф или теннис», — сказали они.

Я так и сделал. О моих успехах вы уже знаете.

Все сказанное мной в этой главе вызовет волну негодования в Техасе, где школьный футбол — это легенда, увековеченная в книгах, фильмах и телешоу. Меня это не волнует. Каждый американский родитель, чей ребенок хочет играть в американский футбол, должен иметь эту информацию и принять информированное решение, поскольку по мере увеличения наших знаний о контактном футболе становится очевидно, что в данном случае «спорт» и «здоровье» — понятия взаимоисключающие.

Это касается не только американского футбола. В равной степени это относится к регби, обычному футболу, лякроссу, горным лыжам и любому другому виду спорта, где головы, особенно незрелые головы, могут подвергаться «тысячам небольших ударов».

Но это еще не вся информация, которая способна встревожить. Как показывают исследования, травмы головы влияют не только на головной мозг. Существует такое заболевание, как боковой амиотрофический склероз (БАС); другое его название — болезнь Лy Герига. Это медленно прогрессирующее неизлечимое дегенеративное заболевание, затрагивающее двигательные нейроны спинного мозга. БАС — безжалостная болезнь, которая постепенно лишает пациента способности использовать свои мышцы. Начинается она с потери координации и мышечной слабости, охватывающей все больше частей тела; затем развиваются атрофия мышц, непроизвольные мышечные подергивания и судороги; в конце концов наступает паралич. Поскольку поражается также дыхательная мускулатура, больной умирает от медленного удушья или рецидивирующей пневмонии.

Эта болезнь (наверное, к сожалению) не влияет на умственные способности. Поэтому больной осознает все происходящее вплоть до самого конца. БАС может развиваться по-разному. Чаще всего с момента появления первых симптомов до смерти больного проходит около двух лет, как в случае с американским бейсболистом Лу Геригом, чье имя фигурирует в названии болезни. Однако иногда дегенеративный процесс может быть более медленным и даже стабилизироваться, как это произошло со всемирно известным физиком Стивеном Хокингом, являющим собой наглядный пример того, что интеллектуальные способности при этой болезни полностью сохраняются.

Поскольку причины заболевания неизвестны, лечения от него на сегодняшний день не существует. Между тем недавние исследования показали, что в некоторых случаях заболевание может провоцироваться повторными травмами головы. Если эта информация подтвердится, можно предположить, что существуют две разные формы бокового амиотрофического склероза. Это значит, что у Jly Герига могла быть не классическая спонтанная форма, а «посттравматическая» разновидность заболевания. Поскольку на протяжении спортивной карьеры Гериг подвергался многочисленным травмам головы, именно они могли стать причиной его болезни. Однако мы никогда этого не узнаем, поскольку тело Герига было кремировано.