Я усмехаюсь и покидаю кухню, на пороге вожусь со шнурками от кед. Отряхиваю рубашку и заправляю в брюки. Открываю двери и вижу фигуру мужчины, стоящего ко мне спиной. Я вспоминал о Винни каждую минуту с момента нашего расставания в тот день. Больше она не появлялась в этом доме, не пришла на похороны, от нее не было даже сообщения. Она выбрала его, и вот этот человек появился на пороге моего дома. Спускаюсь с лестницы и становлюсь рядом с ним.

– Какими судьбами? – засовываю руки в карманы брюк и смотрю вдаль.

– Я предполагал, что ты молодой недоумок, но бросить девчонку и довести до такого, мог только бездушный выродок. – Я вскидываю руку, чтобы ударить его в челюсть, мужчина тут же ее перехватывает и сжимает. – Я хорошо обучен, сопляк. И если однажды позволил себя ударить – это было продуманно, в данной ситуации я сломаю твою руку и пришью тебе сопротивление во время взятия за хранение порошка. Теперь поговорим?

Я отдергиваю руку и становлюсь прямо перед ним, Нокс вытаскивает мне листок и подает.

– Твоя предсмертная записка? – подкалываю его, беру в руки бумагу и разворачиваю. Это какая-то распечатка с телефона. Я не знаю, что это, но стихотворение заставляет мое сердце сделать прыжок.

Прощай… Не знаю много или мало

Прольется с неба капелек дождя.

Прощай. Раз ты читаешь, то меня не стало.

Прощаюсь, молча в строчках этого письма.

Ты не скучай и не реви, а может, и не будешь.

Никто не выдержит быть грушей для битья.

Пускай осудят. Только жизнь не жизнь, когда ты любишь,

Вот только зря все это. Не взаимно. Зря…

Прощай. Мой голос хриплый и слегка простужен.

Поэтому не буду молча умолять, шептать о том,

Что ты мне нужен. Боже, как ты нужен.

Что было – в прошлом… В будущем покой.

Не плачу. Нет, я не боюсь знакомства с смертью.

Окончен путь. Все звезды пали незаметно вниз.

Прощай. Будь счастлив за меня. А я портретом

Осяду в памяти. Таков последний мой каприз.

Я снова и снова перечитываю строки, они принадлежат Винни, но никак не могу понять, она прощается… со мной?

– Что это такое? – складываю бумагу и засовываю ее в карман, он ее уже точно не получит.

– Сообщение, не дошедшее до адресата. Она явно не мне его писала, учитывая, что отправляла на твой номер. – Он протягивает руку, я ее тут же отталкиваю грубо от себя.

– Что произошло? Она же была с тобой! Я думал, что она встала перед выбором. – Он щурит глаза, осматривает меня, как слизняка под лупой. – То есть она не осталась с тобой?

– Она всегда принадлежала тебе… – Мужчина идет к машине, садится в нее. – Ты переоденешься или так поедешь?

Я в прострации не могу сообразить, что вообще сейчас происходит. Винни, стихотворение, Нокс… Из дома вываливаются мои братья, удерживаемые Уиллоу.

– Терренс, тебе помощь нужна? – орут мои братья.

Нокс наполовину высовывается из машины оглядывает мою семью, и оказывается весьма впечатлен гигантами, стоящими на пороге. Я снова поправляю рубашку и иду к машине, махнув рукой моим братьям, чтобы они поняли, что все хорошо. Как только за мной захлопывается дверь, я вижу в боковое зеркало как выскочила из дома Уиллоу, в ее руках телефон, направленный на машину.

– А девчонка не промах, – смеется Нокс, – она только что позвонила в полицию и назвала номер моей машины, обвинив в похищении. – Он качает головой, берет рацию, по которой голос сообщает о случившемся. – Хороший у тебя тыл. И мне очень жаль, прими мои соболезнования.

Загрязнение ума

Врачи, сделав обход, начали выходить из палаты. Но со мной все еще оставалась психолог, она бесконечно допрашивала меня о зависимостях, принадлежности к сектам, и причинах, которые толкнули меня на самоубийство. За дни, проведенные в больнице, ко мне каждый день приходил Нокс, он внимательно следил за мной и помогал не чувствовать себя одинокой. Мне казалось, со мной не бывший любовник, а отец. Его мягкий голос будил меня, заставляя попить воды или поправить подушку. Волосы превратились в кусок грязной копны, мужчина даже согласился подержать душ, пока я мою их. Подобная забота от человека была очень странной, и в то же время мне приятно такое отношение.

До сих пор не понимаю, как оказалась здесь, Нокс не стремился рассказывать, а я перестала спрашивать. Иногда мне казалось, что он не имеет права находиться здесь, например, пока меня рвало, или мне ставили системы. Но один его взгляд, и врачи вели себя иначе. Даже определенный нажим со стороны психолога очень быстро им пресекался.

– Я оставлю вам свой контактный номер, если вдруг вы захотите поговорить. Или вам станет одиноко. – Девушка психолог встает со стула и подает мне лист с рекомендациями. – Никогда не превышайте дозу лекарств.

– У меня все нормально, я уже говорила, что это было ошибкой. – Я переодеваюсь в свои вещи, натягиваю носки. Стараюсь не смотреть на девушку, там и так было понятно, что их не провести. Но то, что я не собираюсь больше решать таблетками проблему – это точно.

– Когда вы будете испытывать тревожность или страх, наберите меня. – Она выходит за двери палаты, а я, наполовину натянув конверсы, останавливаюсь.

Теперь люди будут думать, что я ненормальная, психопатка, которая рано или поздно сведет свои счеты с жизнью. Я читала о том, что, если однажды человек сделает это, и у него не получится, он повторит это снова, но уже сделает все продуманно. Всем кажется, что я это сделала, как обычный подросток из-за неразделенной любви, и никому не приходит в голову, что меня замучили демоны, живущие во мне. Те, которые медленно высасывают из меня все соки и питаются моими страхами. Страх разрушить жизни других, в том числе и Кингов. Им и так хватило в жизни, чтобы их таскали из-за чокнутой девушки.

Полежав эти дни в больнице, мне совершенно точно хочется начать новую жизнь, забыть обо всем, уехать подальше от этих мест и переродиться.

Двери приоткрываются, и в палату заходит Терренс Кинг. Он сейчас выглядит уставшим, с синими кругами под глазами и бледной кожей. Одетый в свою повседневную одежду, поправляет карманы, внутрь которых засунул свои руки. Я натягиваю кроссовки и завязываю шнурки. Парень становится рядом со мной, немного помешкав, наклоняется и целует в щеку.

– Я рад, что ты выжила, – сипло произносит он. – Столько всего произошло за эти дни. Даже не успел опомниться. Но я счастлив тебя видеть

– Это взаимно, – тихо отвечаю я и нечаянно завязываю узел на тонких шнурках. – Черт.

Дергаю несчастные веревки, словно они виноваты во всех моих проблемах.