по рублю с каждого солдата на подшивку и гуталин, но ни подшивки, ни гуталина никто не видел, а на вопрос — товарищ старший прапорщик, а где «дровишки», отвечал, что все уже выдал.

У меня пока не было случаев убедиться в воровстве со стороны интендантов. Возможно, какие-то случаи и были, если по мелочи, так кто станет привлекать внимание императора к мелочам? Из того, что до меня дошло — факт продажи муки, предназначенной для военной пекарни. Не то, чтобы начальник склада продал много муки — мешков двадцать, но здесь важен сам факт. Воровать — это вообще нехорошо, а украсть у солдата, это все равно что свою родину продать. Поэтому, если бы такую кражу совершил человек гражданский — одна статья, а коли лицо облечено званием и погонами (то есть, погоны-то не на лице, а на плечах), тут совсем иное. И закатали начсклада на восемь лет, с конфискацией. И не нужно говорить — вон, эти воруют вагонами, им все с рук сходит, а за какие-то двадцать мешков каторжные работы. Но не расстреливать же! У англичан в канаты, что отправлялись на военно-морской флот, вплеталась красная нить. Дескать — у субъектов, не имеющих отношение к королевскому флоту, такой канат отыщут, сразу виселица. Но ведь один хрен воровали и виселицы не боялись!

Кое-что все-таки до меня доходило. И то, в основном, благодаря доброхотам, приносящим своему императору кое-какие сведения. Или цидульку, проходящую сквозь сито моих канцеляристов и секретарей. Здесь начальник склада ГСМ продал некому неустановленному господину цистерну соляры, тут начальник тыловой службы корпуса позволил подчиненным продавать боеприпасы к винтовкам Мосина. Такие доброхоты имеются на любом уровне. А что поделать, приходится отдавать приказ Мезинцеву или Кутепову все проверять. Не отмахнешься ведь. И любопытственно — кому может понадобиться цистерна солярки? Ладно, если землевладельцу, что заготавливает горючее впрок, на следующую весну. А если имеется какая-то преступная организация?

Ловят мои службисты воришек и воров покрупнее, наказывают потихоньку. А вот про составы, которыми кто-то ворует — тут явное преувеличение.

Но здесь, хотя и не железнодорожный состав, а на вагон или два. И попался очень большой начальник.

Служба Мезинцева выявила, что генерал-лейтенант Бровинский спустил налево десять тысяч пар обуви. Солдатской. И не простой, а из самых первых экспериментальных партий, кирзовых.

Нет, с кирзовыми сапогами у нас уже были заморочки. Но такие, скажем так, забавные, не случались. «Кирза», в которую обулся государь-император, а также все министры и генералы, на самом деле сработала, словно забор Тома Сойера. Заставь я народ переобуваться в дешевые сапоги, стали бы возмущаться. Глядишь, в народе бы поднялась волна. А так, новый вид обуви вызвал небывалый ажиотаж. Понятно, что первыми раздобыли «кирзу» штабные крыски, кто находится далеко от фронтов. Но это неизбежное зло. Бороться с этим бесполезно.

Но было и другое. На уровне командующих армий, корпусов мои генералы стремились поскорее заполучить себе «модную» обувь. Не для себя — им-то ее привезли, а для личного состава. Кирзовые сапоги, как показатель крутизны! На что только не шли седовласые полководцы, чтобы урвать! И внутри подразделений шла конкуренция — кому же достанутся? Дошло до того, что командование полков получали кирзовые сапоги за особые заслуги, проявленные бойцами. И тут, разумеется, не обходилось без уговоров и даже взяток нашим интендантам. А те, заполучившие строгое распоряжение от Говорова — в первую очередь обувать новобранцев, отказывались пойти навстречу.

А тут такое свинство, если не сказать больше.

Вот я сижу и читаю рапорт, написанный самим Мезинцевым. Мало того, что украдено десять тысяч пар сапог, но еще и перепроданы… итальянцам.

Ничего не понимаю. Италия во все времена славилась собственной модельной обувью. А тут, кирзовые сапоги. В них что, итальянские манекенщики будут бродить по подиумам? Или их планируют перепродать итальянской армии? Так у той, вроде бы, сапоги не в обычае, ботинки носят. Виноград собирать? Тоже, нерационально. Ладно, итальянцам виднее, куда они собираются использовать «кирзачи».

К рапорту были подколоты и другие документы. Сапоги вывезены из России совершенно легально, отправлены по железной дороге в Одессу, а там перегружены в итальянское торговое судно.

Так, итальянцы, вроде бы, не при чем. Покупали они обувь через гражданскую фирму, законно существовавшую… два месяца и зарегистрированную на тестя Бровинского — отставного статского советника Пряхина. И таможня не нашла ничего предосудительного.

Вся обувь была упакована в картонные коробки, маркировка, что сапоги украдены из военного ведомства отсутствовала. М-да… Представил себе кирзовые сапоги, упакованные в красивую коробку!

А вот в «мирную» фирму сапоги поступили как брак, от которого отказалась армия. И, вроде бы, тесть Бровинского заплатил в казну аж десять тысяч рублей! То есть, за одну «бракованную» пару по рублю. Если бы это и на самом деле был брак, так вроде и ничего. А брак-то с какого места? Голенища пробиты, каблук отвалился или подошва картонная? Читал, что во время Крымской войны интенданты такие в армию поставляли.

Но что именно не устроило армию в бракованных сапогах не указано. А ведь должен быть еще и акт, подписанный тремя должностными лицами. А нет его.

А вот итальянцам Пряхин перепродал всю партию за сто тысяч. По итальянским меркам, вроде и недорого, а по нашим…? Себестоимость пары кирзовых сапог составляет пять рублей семьдесят копеек, а стоимость кожаных сапог — двадцать два рубля. Разница, извините, существенная. И с кожей у нас проблемы. В Монголии черт те что творится, не до торговли, а забирать кожу у своих (простите, не у людей!), тоже чревато.

Предположим, Бровинский с Пряхиным выручили почти пятьдесят тысяч рублей. Неплохо. А вот ограничились ли они лишь этой партией? Вполне возможно, что за душой преступного семейства имеются еще какие-нибудь «художества». Да что там — наверняка имеются. Начальник управления регулирует все поставки от сапог и до служебных квартир.

Значит, тестя с зятем арестовать, имущество описать, на банковские счета наложить арест, а потом выбить из них информацию о прошлых деяниях. И всех, кто мало-мальски причастен к их махинациям туда же, под арест. Начальник управления — фигура крупная, он наверху некой вертикали. А что там внизу? Что ж, будут копать и докопаются.

А что с таможней? Вроде, не виноваты, но все равно отпишу Мезинцеву — пусть проверит. Пугать только не нужно. У нас сейчас торговля с заграницей плохая. Еще бы… Технику закупала та же Франция с Германией, а нынче им не до нас. И техника — которая двойного назначения, типа грузовичков, не используется ли в союзнической армии?

А напугаешь таможню, станут они на воду дуть, всего бояться.

Но вор должен сидеть. Нет, тюрьма — это слишком шикарно. Вор должен вкалывать, чтобы возместить нанесенный ущерб. А вор при исполнении — висеть.

Глава 23

Мечты султана Османской империи

Алжир долгие годы был основой благосостояния Франции. Алжирское сырьё было залогом богатства немалого количества представителей французской буржуазии. Классика жанра — вывозить сырье за бесценок, обменивая на стеклянные бусы, а потом ввозить готовую продукцию, обменивая её на ещё большее количество сырья, постепенно высасывая соки из страны.

Несмотря на налаженную систему, французам приходилось держать в Алжире приличное количество сил. Свободолюбивые арабы то и дело поднимали восстания. Они хоть и были смещены с административных должностей в собственной стране, однако не были глухими и слепыми. Простой народ понимал, что их обирают и делают это хитро, подло, а главное по закону, и поделать с этим ничего не могли. Подливал масла в огонь тот факт, что арабы, несмотря на европейскую верхушку, всё равно подчинялись племенным вождям.

Да, многие вожди поддерживали политику Франции, а после смены власти и Германии, но основная масса этих вождей, хоть и соглашалась с решениями колонизаторов, но были в корне с ними не согласны и мечтали о свободе, а главное о независимости своего народа от заморских хозяев.

Европейцы приводили в действие старую как мир и проверенную тактику — разделяй и властвуй. Они стравливали друг с другом племена, тем самым отвлекая их от себя, сбивая с толку племенных вождей, которые ожесточённо и кроваво воевали между собой, порой из-за пустяковых причин, раздутых нарочно. И причины эти постоянно возникали, их «как будто» специально подбрасывали извне.

Европейцы всегда помогали своим подопечным оружием и боеприпасами. Правда, поддержку охотнее оказывали тем племенам, которые поддерживали их власть, хотя зачастую оружие получали обе