в голову и уходили вверх, под потолок, соединялись с прозрачными колбами, полными желто-зеленой фосфоресцирующей жидкости, и исчезали выше в темноте, куда не добивал свет экранов.

Сарада постояла над бесчувственным человеком. Все сомневалась, жив ли он? Прогулялась перед компьютерной системой, заглянула в экраны. Самый левый мигал серыми полосами. Сломался. Остальные показывали какие-то графики и сменяющиеся крупные цифры.

Сарада вздохнула. Кабуто все-таки стоило отыскать. Орочимару направил ее к нему, сказал, тот решит, что делать с навыками ирьениндзюцу и стоит ли развиваться в этом направлении дальше. Сарада уже не надеялась. Если не помогла Цунаде-сама, то что говорить о Кабуто?

Она заглянула в другую комнату. Тут звук электричества заглушало бурление. В комнате помещались цилиндрические капсулы, наполненные красной пузырящейся жидкостью. Цилиндры были огромными. Сверху и снизу их ограничивали металлические установки. На полу валялись толстые кабели. Такие же кабели тянулись от верхушек капсул к потолку.

Здесь не было ничего интересного. Кабуто тоже не было. Сарада хотела уже уйти дальше по коридору, но ее окликнул голос:

— Эй. Учиха.

Она резко обернулась. В лаборатории все так же никого не было.

— Кто здесь? — с легкой угрозой спросила Сарада и напрягла все свое чутье, чтобы ощутить хоть какой-то намек на чакру.

Пусть она и не Карин, но чувствовать присутствие не скрывающегося шиноби умела. Чутье твердило, что чакра есть везде, почти в каждом цилиндре этой комнаты. Сарада прошлась между капсулами, пристально вглядываясь в красную жидкость.

Пусто. Прозрачно. Никого.

— Нажми на кнопочку, — сказал тот же голос, певучий и чуть слащавый.

Совсем рядом, у самого плеча. Сарада крутанулась на месте и уставилась на пустую капсулу.

— Где ты?

Она нервно поправила очки. С ней бессовестно забавлялись, и ее начинало это раздражать. Стоило на мгновение отвести взгляд от цилиндра в сторону, как голос снова заговорил:

— Красная кнопочка. Жми.

Сарада осмотрелась. На нижней металлической панели цилиндра действительно была красная кнопка, а рядом клавиатура и маленький дисплей. Кабуто и Орочимару уже успели проинструктировать ее: ничего не трогать, ничего не нажимать, никого не слушать и никому не доверять.

— Не буду я нажимать никакую кнопочку, — сказала она сердито и не мигая уставилась на пустой цилиндр, из которого доносился голос.

В лаборатории стало тихо. Только жидкость в капсулах продолжала бурлить. Невидимый собеседник решил зайти с другой стороны:

— Я покажусь, только если нажать кнопочку.

Голос будто играл с ней. Сарада фыркнула. Она не любила розыгрыши, а еще более не любила, если объектом розыгрышей становилась она сама.

— Мне-то что.

Она демонстративно развернулась и направилась к выходу.

Голос занервничал.

— Эй-эй, Учиха, погоди! — донеслось вслед.

Но Сарада была непреклонна. Она вышла в коридор и вдруг столкнулась с Кабуто.

— Сарада-сан?

Кабуто подозрительно взглянул на приоткрытую дверь, отстранил Сараду с дороги и зашел в комнату с капсулами. Судя по всему, он слышал слащавое воркование про кнопочку.

— Суйгецу, опять ты? — спросил он с укором.

Лаборатория не откликнулась. Все так же мерно бурлила жидкость в цилиндрах. Голос молчал.

****

К стенам помещения в ряд были прикованы полуобнаженные мужчины. Большинство просто висело на руках, уронив голову на грудь, без сознания. Другие все еще шевелились, пытались стоять на слабых ногах, но ноги не держали их, и эти люди тоже со стоном провисали на цепях. Сарада старалась не смотреть на них, но краем глаза все равно замечала, какими взглядами они следят за ней.

На операционном столе лежал голый человек — Кабуто, как правило, не смущали такие мелочи. Кожа подопытного мужчины была настолько бледной, что Сараде показалось, он давно мертв, но едва уловимое движение грудной клетки во время редких вдохов подсказывало: жив.

В руке Кабуто в свете хирургической лампы сверкнул скальпель. Сарада стойко наблюдала, как Кабуто делает надрез на животе подопытного, и сновала взглядом от заплывающей алой кровью щели в плоти к красивому лицу молодого мужчины.Тело пробрала нервная дрожь.

Боги. Зачем я здесь? Зачем я сюда пришла?

— Используй свои навыки, чтобы залечить это, — приказал Кабуто.

Сарада протянула дрожащие руки над раной. Их обволокло зеленым светом медицинской техники. С виду все выглядело нормально, но Сарада чувствовала: она не может сконцентрироваться. Руки дрожали, мысли лихорадочно вертелись в голове, чакра не слушалась, а от рук к сердцу и голове приливала слабость.

Так нельзя. Это же не рыба… Это — человек. Нельзя же его ранить специально для того, чтобы…

— Сконцентрируйся. Так дело не пойдет, — строго сказал Кабуто.

Он четко видел изъяны ее техники. Сарада чувствовала себя максимально некомфортно на чужом поле деятельности, но первый шок понемногу прошел, и она сосредоточилась на ране и ирьениндзюцу.

В конце концов порез кое-как затянулся, оставив грубый шрам. Сакура залечила бы его за пару минут и следа бы не осталось.

— Понятно, — сказал Кабуто и поправил очки.

— Есть ли мне вообще смысл заниматься медициной? — жестко спросила Сарада.

— Кхм… Основы ты знаешь. Почему бы и нет?

Сарада кивнула на грубый шрам на животе подопытного.

— Мне это не дается. Все медики, которых я знаю, владеют в первую очередь стихиями Воды и Земли. Я не подхожу.

Она протестующе мотнула головой, так что волосы хлестнули ее по лицу.

— Какое категоричное заявление. Ты можешь открыть суйтон, если тебе станет от этого легче. Думаешь, поможет?

Сарада, опустив глаза, изучала взглядом белую кожу обнаженного мужчины.

— Все упирается в правильное преобразование чакры. Тебе это удается не до конца. Ты, как и Саске-кун, используешь катон и райтон. Если оплошность допустит медик с предрасположенностью к суйтону, пациенту хуже не станет, но малейшая ошибка с твоей стороны, и чакра, которая должна была исцелять, напротив, отравляет, сводит на нет эффект от твоего лечения и даже делает хуже.

Сарада тупо пялилась на шрам от пореза: плод своих бестолковых трудов.

— Стоит ли продолжать, решай сама.

****

Проходя мимо душевой, Сарада услышала какие-то странные звуки и командный голос Карин.

— Активнее! Активнее!

Она осторожно заглянула внутрь. Карин стояла, уперев руки в бока, а несколько мужчин в одинаковой серой одежде терли щетками стены в предбаннике и в самой душевой. От воды штукатурку размывало, она смешивалась с черной плесенью и стекала бурыми потеками на пол.

Еще пару дней назад Сарада пожаловалась Орочимару на антисанитарию