меркнуть, в зале воцарилась тишина. Через тридцать секунд во всем помещении будет полностью темно. Чёрт. В момент прибытия Хьюго все смотрели на него, но теперь он сделался невидимым.

Урсула прикусила губу. Может, кто-то всё ещё пялится на него?

Она глянула на ложу слева от себя. Женщина лет пятидесяти, втиснувшаяся в красное платье с корсетом, навела свой бинокль и смотрела на верхний балкон.

Урсула проследила за её взглядом. Действительно, там оказался Хьюго, и его щёки выглядели чуть бледнее, чем при их первой встрече. Может, он знал, что его ждало… смерть сегодня пришла за ним в оперу, надушившись лавандой и облачившись в платье из серого шёлка.

Урсула протяжно выдохнула. Она нашла свою мишень. Теперь надо просто дождаться конца первого акта, и тогда она подойдёт к нему, опробует свой новый шёлковый метод с вербальными ласками и шёпотом про вечное счастье.

Вот только тут мало приватных местечек для тет-а-тета. Ей опять придётся идти за ним в туалет? Когда Кестер говорил, что надо «не привлекать к себе внимания и работать в тени», Урсула не осознавала, что понадобится работать рядом с писсуарами.

Через несколько мгновений в зале стало совершенно темно, а затем прожектор осветил оркестр и седого дирижера. Тот поклонился, и аудитория взревела аплодисментами. Затем, повернувшись к оркестру, он поднял руки. Взмах его запястья, и музыканты заиграли.

Когда по залу разнеслись первые ноты, огромная золотая штора поднялась, открывая взгляду сцену. Урсула ожидала нечто роскошное, но вместо этого увидела декорации захудалой комнатки — лачуги, как выразился бы Кестер.

Но сама музыка была столь же изящной, как и театр, звуки скрипок и труб омывали Урсулу величественной волной. Когда музыка стала нарастать, она подалась вперёд на своём сиденье. Мужчина с тёмными волосами вышел в центр сцены и начал петь насыщенным баритоном, полным страсти. Второй мужчина вышел на сцену и присоединился к нему чистым тенором. «Если бы я только знала, о чем они поют».

По костюмам Урсула понимала, что персонажи бедны, но то, как они пели друг другу, указывало на их тёплые отношения. Пока музыка струилась вокруг неё, она подумала о Кейти, о том, как они на выходных вместе изучали забытые каналы Лондона, поскольку ни на что другое денег не было. Тогда она была вполне счастлива, верно? Возможно, она романтизировала те времена в своей изоляции, но хотя бы за её голову не была назначена награда, и богиня адского пламени не хотела замучить её до смерти. И более того, хотя бы у неё была Кейти. В данный момент одиночество угрожало поглотить её целиком.

На сцене к тенору присоединилась молодая женщина, кутавшаяся в шерстяную шаль и потиравшая руки, пока он пел ей серенады. Amore. Это слово Урсула узнавала: любовь. Эмоциональные излияния тенора не содержали в себе притворства, шёлка или стали, он просто обнажал свою душу. Музыка нарастала, и Урсула едва не забыла, как дышать, её грудь ныла.

Когда ария достигла кульминации, она невольно представила, как кто-то смотрит на неё так, как тенор на свою возлюбленную. Буквально на секунду она закрыла глаза, и перед глазами встал образ — до боли красивый мужчина с искорками звёзд в глазах, тёмных и глубоких как ночное небо.

Дёрнувшись, Урсула осознала, кого именно она представляла — раненого демона, спавшего в её квартире.

Какого чёрта?

Глава 22

Занервничав, Урсула оглянулась по сторонам и медленно выдохнула, мельком заметив, как одетая в алое платье Зи пробирается в её ряд. Вовремя она появилась.

Заняв своё место, Зи посмотрела на Урсулу с выражением, напоминавшим что-то среднее между раздражением и беспокойством.

— У тебя снова плохой день?

— О чём ты говоришь? — но сказав эти слова, Урсула осознала, что по её щекам стекало несколько слезинок. Она начала вытирать глаза, но Зи отвела её руку.

— Макияж испортишь, — прошептала она. — Дай я сама.

Зи открыла сумочку, достала салфетку и промокнула щёки Урсулы.

— Я тоже плакала, когда впервые увидела La bohème, — шепнула она.

— Ты любишь оперу?

— Я люблю романтику. Пуччини понимал, каково это — когда любовь сбивает тебя с ног, — в её словах звучала некая тоска, глаза заблестели. Ледяная принцесса на мгновение исчезла, а затем её ясный взгляд снова сосредоточился. — Но мы тут не ради музыки. Где мишень?

— Наверху, вон там, — Урсула кивком показала на ложу верхнего уровня, где Хьюго перешёптывался с Вирджинией. Может, всё пройдёт легче, чем она ожидала.

Первый акт завершился, и Урсула втянула вдох. Сейчас или никогда. Она повернулась к Зи.

— Мы можем подойти к ним в ложе? Ты сумеешь снова очаровать его девушку?

— Само собой.

Зи выскользнула из ложи, и Урсула последовала за ней. В коридоре гости оперы общались, попивая вино из бокалов. Зи скользила между ними как лань, петлявшая среди деревьев в лесу, а Урсула спешила за ней.

— Спасибо, что помогаешь мне, Зи.

— Не за что. Мне за это платят, — она ступила на изогнутую лестницу. — Но тебе надо расслабиться. Ты выглядишь нервничающей.

— Я не нервничаю. Я в ужасе от своей роли в этом.

— О. Все эти вечные пытки. Ну, Хьюго сам о таком попросил.

— Как думаешь, у меня есть другой выход, без сбора душ?

Зи бросила на неё резкий взгляд.

— Говори тише. И нет. Кестер говорит правду, иначе он сам давным-давно освободился бы. Думаешь, ему это нравится больше, чем тебе?

— Ты ему доверяешь? — Урсула отчаянно хотела спросить Зи об истекающем кровью мужчине в её квартире. Что, если ему нужна помощь? Что, если Кестер поместил его туда? Пока что Урсула придержала эти вопросы.

— Конечно, я доверяю Кестеру. Я знаю его очень давно, — они добрались до вершины лестницы, до уровня Хьюго. — Не думаю, что ему нравится собирать души больше, чем тебе. Но другого варианта нет, поверь мне.

Они прошли по коридору к ложе Хьюго, и Урсула стиснула свою сумочку из кожи змия.

— Ты знаешь, зачем Кестер вырезал на себе метку?

— Да, но я не вправе такое рассказывать, — Зи помедлила у двери. — Думаю, это ложа Хьюго. Хочешь, чтобы я зашла первой?

— Думаю, это хорошая идея. Скорее всего, он встревожится, когда увидит надвигающийся на него злой рок, — к тому же, Зи могла зачаровать всех вокруг. Урсула достала ручку из сумочки, тоже приготовившись очаровывать Хьюго.

Зи открыла дверь, а Урсула задержалась на пороге, оставаясь в тени… как и подобает хорошей адской гончей.

— О, привет, Зи! — пропела Вирджиния, вскидывая руки в воздух. — Я не знала, что ты сегодня будешь в