— Эй! Нельзя лазить по чужим сумкам!

— А я и не лазил. Зайчик свисал здесь, — с улыбкой он показал на угол сумочки. — Я просто потянул его за лапку.

— Всë равно, — я отобрала ключи и положила в сумочку, застегнула еë.

— Зайка любит заек, — промурлыкал Сир.

— Дурак!

Раскрытой ладонью я хлопнула его по груди. Сир пожаловался и подивился одновременно, чего это такая колючая? Он взял меня за руку, провëл пальцем по острым лучикам солнышка, изучая подвеску. Потянул меня за запястье, притягивая к себе.

— И кто же носит второй браслет? — серьëзно и строго, даже глаза его будто потемнели.

— Мия, — пискнула в ответ от удивления и набежавшего вдруг страха.

— Ты понимаешь, Зайка, что парные браслеты носят пары?

Я заморгала в ответ, а Сир лишь вздохнул. Погладил меня по щеке, провëл подушечкой большого пальца по нижней губе. Смотрел на меня с таким вожделением, что я ощущала, как от одного лишь взгляда горит моя кожа. Сначала уши и щëки, затем и шея, а после мне стало так жарко, что я вовсе не заметила, как он приблизился. Его губы были слегка приоткрыты.

— Зачем запускают фонари и кораблики? — пискнула я, смутившись и желая отвлечь мужчину от себя.

— Фонари с пожеланиями здоровья близким. Со внутренней стороны корабликов пишут свои желания, — нисколько не отвлëкшись, мягко проговорил он низким голосом и невесомо коснулся моих губ.

— Интересно, — протянула я отстраняясь. — Неужели все они сбываются?

— С этой ночи начинается пора магии, но нет, не все, нависал Сир надо мной, а я всë отползала.

Мужчина хмыкнул и откинулся на траву. Положил одну руку под голову, а второй держал меня, переплетая наши пальцы.

— Я бы хотела, чтобы праздник не заканчивался, — призналась честно.

— Я тоже.

— Почему?

— Всë-то тебе расскажи.

— Только про праздник.

— Харутте даëт свободу, Зайка. Мы можем делать и предлагать другим то, что не всегда осмелимся в обычной жизни. Например: станешь моей?

Мои щëки опалило жаром. Мужчина схватил меня и повалил на траву, подгребая под себя. Я сжалась и напряглась, но Сир ничего не делал. Только смотрел и ждал. Когда я успокоилась, заговорил тихо и ласково.

— Зайка, не сбегай от меня.

— Хорошо, — сглотнула. — Сегодня не убегу, но при одном условии, — я сощурила глаза, надеясь напугать его своим грозным видом.

— Каком?

— Сначала запустим кораблики!

Сир криво улыбнулся, но отстранился.

— А ты, — я отвела взгляд, не найдя в себе смелости смотреть в его глаза, — про праздник или нет?

— О чëм? — его дыхание коснулось моего уха.

С трудом произнося слова, повторила предложение стать его. Сир тихонько хихикнул и погладил меня по щеке.

— Если захочешь, то и после тоже.

С этими словами мужчина поднялся с примятой травы и пошëл обратно к громкой музыке, разноцветным фонарикам и празднующими. Слегка запоздало я тоже поднялась и догнала Сира по пути.

Нам удалось найти бумагу для корабликов и цветные карандаши. Сир старательно что-то выводил на листе, а после быстро-быстро сложил в кораблик. Я не торопилась. Задумалась. Засмотрелась на Сира. Он пошëл к реке, но остановился, поджидая меня.

И тогда я поняла, какое желание хочу загадать. Пусть не сбудется. Пусть глупость. Если Сир позволяет себе быть ребëнком, позволю и я.

«Пусть моим женихом окажется Сир», — чëтко вывела я и сложила кривоватый кораблик. Мы вместе запустили припозднившиеся судна. Я хотела спросить: что Сир загадал?

Захотела повязать ленточку на его запястье.

Сир смотрел на воду, а я неуклюже потянулась к его руке. Пальцы не слушались, пока обвязывала ленту. Сир терпеливо ждал. Вовсе не вскоре на его запястье образовался розовый бантик, кривой и перекошенный. Мужчина повертел запястьем, разглядывая труды моего творения, и я закрыла глаза, ожидая услышать какое-нибудь колкое замечание.

— Вот вы где! — к нам подошëл Рю. — Прости, Лели, но я его забираю.

— Сейчас? — Сир нахмурился.

— Да.

Сир выругался. Извинился передо мной и пошëл следом за Рю.

— Так просто уйдëшь? — расстроилась я.

Сир развернулся. В два шага возвратился и заключил моë лицо в свои ладони. Он целовал страстно, ярко и горячо, прикусывая губы. И прошептал мне в приоткрытый рот:

— Ты моя.

И побежал за Рю, который, казалось, ждать не собирался. Обида и приятная нега смешались, отчего меня одновременно одолели мурашки и неприятная тяжесть в животе.

Отвернувшись к реке я зажмурилась. Открыв глаза, разглядела наши кораблики. Медленно они покачивались на воде, отдаляясь от берега.

Тогда я не думала, как выгляжу со стороны. Кто бы о таком задумался?

Лезла в воду прямо в одежде. Платье мешало, путалось, утяжеляло. Я не сдавалась. Вода становилась всë глубже. Мягкое, илистое дно расползалось под ногами, не давая опоры. Кораблик Сира маячил прямо перед глазами, но дотянуться до него не получалось. Я поплыла. Кораблик застрял в тине. Протянула руку к намокшей бумаге. Схватилась и от радости забыла, что оказалась на глубине.

— Да! — вскрикнула я и ушла под воду.

К берегу торопилась как никогда. Старательно держала кораблик повыше. Очень уж не хотелось, чтобы бумага слиплась между собой.

На берегу мне было плевать на то, что платье вымокло и провоняло тиной. Неважно, что в волосах что-то запуталось. Я медленно, осторожно разворачивала кораблик. Вгляделась в написанное и взвыла от разочарования.

Ну конечно! На каком ещë языке Сир будет писать своë желание? Саадская вязь. Я закрыла глаза и открыла. Мало того что язык сложный, так ещë и знаки поплыли.

Смяв бывший кораблик в комок, швырнула обратно в воду и плюхнулась под деревом. Хотелось тоже сжаться в комок. К лицу прилипли водоросли. Ночной ветерок проказливо задувал под одежды. В носу засвербило.

Спустя время я неохотно поднялась из-под дерева и пошла к танцующим. Мия сидела на скамье и что-то жевала. На меня она смотрела широко раскрытыми глазами.

— Сир выкинул тебя в реку.

— Сама упала.

— Надеюсь, когда он ушëл? — осторожно поинтересовалась.

— После, — успокоила подругу.

Без лишних слов Мия передала мне свою тарелку. В ней лежали нарезанные фрукты с каким-то сладким соусом. Мы общались и наблюдали за танцующими парами. Мия хвасталась своей смелостью. Я поделилась своей. Рассказала о ленте.

— Здорово! — порадовалась Мия. — Ты молодец, Лели. Он богатый и вообще.

— Мия! — укоризненно покачала я головой и полезла в сумочку за платком. — Мне его деньги не нужны.

— Зато твоему отцу понадобятся. Думаешь, отдаст единственную дочурку за непойми кого?

Я промолчала, ведь, по сути, Сир неизвестно кто.

Мы макали фрукты в соус и веселились, обсуждая танцующих.

— Лели и Мия. Мия и