и тянулся ладонью за пояс, на котором висело оружие. Мой взмах ладони вызвал в воздухе волну, которая ударила его в голову на расстоянии, протащила по полу и вырубила от столкновения со стеной.

Больше в поле моего зрения врагов не было.

Я тяжело выдохнул, словно пытался восполнить потраченную энергию через воздух. Как я понимал, мне предстояло идти дальше в ту дверь, где лежал придушенный недруг. Кроме него дальше по коридору был кто-то ещё, ведь не зря же он звал на помощь? Похоже, враг решил затаиться в засаде, и выходить не спешил.

«Что же, если гора не идёт к Магомеду, то Магомед идёт к горе сам» - подумал я.

Ступая по длинному коридору, я прислушивался к звукам дома, но не слышал почти ничего, будто всё замерло, затаилось и вымерло. Дверь в конце коридора была открыта, и напротив меня была часть стены комнаты. Пси-зрение резким импульсом выхватило, на самом пределе моего восприятия, две фигуры, стоящие за углом.

Я сосредоточился, и незримая рука резко сжалась вокруг горла одного из врагов. Раздался тревожный крик, и я повел на него телом схваченного врага, намереваясь сбить второго противника с ног. Изрыгая ругательства, он странным импульсом отбросил от себя мои незримые щупальца, и захваченный мною враг покатился по полу, тяжело дыша. Сам же недруг, всё ещё невредимый, высунулся половиной туловища в проход, и наставил оружие на меня.

Я увидел длинную и тяжелую винтовку, которую враг держал обеими руками перед собой. Из её широкого сопла на месте дула истекал яркий свет. Прежде чем я успел что-либо сделать, он наставил на меня винтовку, и выстрелил огромным горящим сгустком голубого цвета, похожим на плотное, пламенеющее облако газа.

Заметавшись по узкому коридору взглядом, я уже собирался падать навзничь, чтобы уклониться от пылающего снаряда. Сгусток горючего газа, грозный на вид, двигался довольно медленно, чтобы я даже обдумал мысль отступить из коридора, и с сожалением отказался от неё – я мог не успеть. Игломёт сам прыгнул мне в руки, и я уже собрался стрелять, когда вдруг, в схватку властно вмешался Шут.

- Дай я, - потребовал он, и пошел вперёд – прямо в пламя голубой плазмы. Выставленную ладонь лизнули лепестки голубого огня, и моего лица коснулся жар, вскоре опав без вреда. Шар плазмы отпрыгнул от руки Шута, словно мячик для детских забав, и расплескался по полу. Впереди в нашу сторону летели ещё сгустки пламени, и когда я уже ожидал повторения трюка с отбиванием снаряда ладонью, что-то случилось.

Я, словно стремительный снаряд, рассек пространство, и оказался лицом к лицу со стрелявшим в меня врагом. Голубые глаза раскрылись в удивлении и страхе, прежде чем моя рука со страшной силой ударила, сминая чужую грудную клетку, и отбрасывая в стену.

Метнувшись молнией, я мгновенно оказался возле второго врага, и расчетливо укрылся за ним от третьего, который всё это время сидел в засаде – грузный мужчина лет сорока встретил меня проницательным взглядом своих чёрных глаз, и я ощутил настойчивое шевеление в голове чужих щупалец. В его руке, приопущенный, лежал пистолет, но враг был слишком сосредоточен на ментальной, чтобы стрелять.

Мои губы сами собой изогнулись в шутовской зловещей улыбке, пока чужой телепатический взор скользил вдоль крепкой раковины моего сознания, не в силах пробраться в закрытую щель. Вместо того чтобы противостоять ему, я одной рукой поднял второго противника в воздух, и швырнул его, словно великан, в дверной проём.

Враг ещё в полёте задел кнопку на панели плечом, и дверь беззвучно открылась. В крохотной каморке, в кромешной тьме, которую лишь теперь разогнал наш свет, сидела Белка. Бледная, с расширившимися от изумления глазами, она встала с места. В бирюзовых глазах набрякли слёзы дождём, прочертив пыльные пути на лице. Она только сейчас подняла взгляд на меня, поняв причину всей суматохи.

Порывисто сделав шаг, она вдруг взглянула мне прямо в глаза, и споткнулась на месте. Уж не знаю, насколько ей удалось узнать меня в моём новом обличье, но ясно одно – уже по одному взгляду она смогла понять, что перед нею – Шут. Счастье на её лице сменил страх. А мои губы скривились в понимающей усмешке. Из моего горла сам по себе попросился торжествующий, хриплый кашель. Я был всё ещё Шут – и я помнил, что он обещал сделать с Белкой, когда она вновь ему попадётся.

Я забился перепуганной птицей о стенки сознания, пытаясь предупредить её.

- Белка, беги! – из глубины моего разума рвался крик. Словно раздвигая перед собой волны, он вырвался наружу и коснулся её сознания, как протянутая сквозь пространство рука.

Девушка подскочила на месте, словно ужаленная. Моя мысленная команда, похоже, вывела её из ступора. Рванувшись с места в карьер, она побежала в тот же проход, из которого секунду назад пришел я.

Шут издал странный смешок, с удовольствием наблюдая за Белкой. Она пробежала от нас так близко, что я задохнулся от страха – он легко мог выставить ногу и подставить девушке подножку, или просто схватить её сразу за шиворот. Ему помешал, верно, лишь оставшийся недобитым враг, который именно в этот миг бросил попытки достать меня телепатией.

Досадливо скривившись, главарь поднял пистолет и попытался нажать на спуск. Но по непонятной причине, это у него не вышло. Спусковой крючок не сдвинулся ни на миллиметр, зато нехорошая усмешка на лице Шута стала шире. Он взмахнул ладонью, и пистолет вырвался из рук мужчины, после чего покатился по полу.

Вновь что-то случилось, из-за чего Шут оказался к врагу вдруг вплотную, и я увидел растекающийся в чужих глазах страх. Он не успел ничего сделать, когда мой кулак погрузился глубоко ему в бок. Мужчина с чёрными глазами охнул, и осел на пол. Шут схватил его за волосы, запрокинул ему голову и заставил взглянуть на себя.

- Ты здесь главный, не так ли? – впервые я услышал холодный голос Шута собственными ушами, и вздрогнул от странного чувства. Голос, звучавший внутри моей головы всё это время, почти не отличался от моего. У него поменялся немного тембр и тон, и Шут говорил в другом ритме, резко и бесцеремонно – но у него был мой голос.