с радостью, — усаживаясь за стол, покряхтел от удовольствия Афанасий Кузьмич.

Настроение за непринужденной беседой заметно улучшилось. Афанасий Кузьмич рассказал о большой проблеме соседнего дома. У них такие страшные лярвы завелись, что не приведи Господь!

— А кто такие лярвы? — поинтересовалась я.

— А это сущности такие, что цепляются к человеку, который пить начал и никакими заговорами-уговорами они уже не отцепятся.

— А как же тогда?

— А никак. Если у человека сила воли большая и он пить бросит, то тогда и лярва усыхать будет, а вот если он опять прикладываться к бутылке станет, она опять расти начнет и пить его энергию. От нее уже не отделаться, — вздохнул домовой.

— Так это навсегда? — удивилась я.

— Да, пока не помрет хозяин лярвы.

— А потом она куда девается?

— Если в семье никто не пьет и прицепиться не к кому, то тогда и она исчезает, но в многоквартирном доме жертву она себе всегда найдет.

— Какой ужас.

— Да уж. Вот и хожу по квартирам, да выпивох пугаю. Мне таких подарков не надо.

Вечер мы все же закончили на мажорной ноте — посмотрели какой-то ужастик, правда Мирон с Афанасием Кузьмичем критиковали режиссера фильма за то, что он ничего не понимает в привидениях и полтергейсте. Было весело за этим наблюдать, это было даже интереснее, чем содержание фильма.

Проснулась я рано, хоть суд должен был состояться вечером, я начала готовиться с утра. Приняла ванну, долго перебирала свой гардероб в поисках наиболее подходящей одежды. Остановилась на офисном варианте — брючном костюме. Время тянулось как резина, Мирон не отсвечивал, боясь накосячить в чем-нибудь — вдруг я передумаю и не возьму его с собой. Я его успокоила, что раз обещала, значит возьму. В восемь вечера в дверь позвонили — это был Влад. Он стоял с мотоциклетным шлемом под мышкой.

— Ну уж нет, — сказала я ему. — Поедем на моей машине.

— Боишься запачкаться? — улыбаясь спросил он.

— Мотоцикл конечно хороший вид транспорта, но не всегда удобен, — ответила я, беря с полочки ключи от машины.

Мирон запрыгнул в объемную кожаную сумку, и мы вышли из квартиры.

— Ты его с собой берешь? — указал взглядом на сумку Влад.

— А ты против?

— Да мне все-равно, просто помощники обычно остаются дома.

— Я не обычный помощник, — послышалось из сумки.

— Ему интересно, а я не против и давай закончим на этом.

— Хорошо.

Влад сказал адрес, это оказался городской суд. Я подняла вопросительный взгляд на своего спутника.

— Чему ты удивляешься? Да, мы используем здание городского суда, во-первых — это удобно, во-вторых — это нейтральная территория Игоря Борисовича и туда могут прийти без опаски все желающие.

Когда мы вошли в здание суда, я поняла, что мы прибыли далеко не первые. В зал заседаний нас как свидетелей не пустили и попросили пройти в комнату ожидания. В коридоре толпился разношерстный люд, везде были представители ночного мира, я почти никого не знала. В воздухе витало легкое возбуждение, в каждом углу шептались и переговаривались, выдвигая свои версии будущего приговора. Нас с Владом развели по разным комнатам, видимо во избежание нашего сговора и мы стали ждать начала суда. Нам с Мироном пришлось ждать не меньше часа, пока за мной не пришли. В дверях появился высокий светло-русый молодой человек в костюме тройке и вежливо попросил пройти меня в зал суда. Он терпеливо подождал пока я не выйду в коридор, закрыл комнату ожиданий и повел меня за собой. Открыв двери зала суда, он остался снаружи, я вошла в зал. Это было большое помещение с большим количеством посадочных мест, расположенных амфитеатром. На меня смотрели сотни пар любопытных глаз. Прямо передо мной за большим столом сидели судьи во главе с Софьей, они были одеты в черные судейские мантии. Все трое — Софья, Анна Геннадьевна и Игорь Борисович были сосредоточены и серьезны. Немного в стороне сидела девушка секретарь и стенографировала весь процесс.

— Пройдите, пожалуйста, за трибуну, мисс, — обратился ко мне прокурор.

Прокурор был мужчиной невысокого роста, плотного телосложения. Он не мигая гипнотизировал меня маленькими глазками из-под круглых очков. Приблизившись вплотную к трибуне, он начал свой допрос.

— Вас зовут Градова Светлана Сергеевна?

— Да.

— Как давно вы инициированы в Хозяйку снов?

— С мая этого года.

— Вы знакомы с подсудимым? И, если да, то как давно?

— Да. Мы познакомились в доме моих родителей.

— Подсудимый предлагал вам сотрудничество?

— Да, но я отказалась.

— Сколько раз вы встречались с подсудимым?

— Дважды. Второй раз был во время похищения.

— Что хотел от вас подсудимый? Он был один?

— Нет, он был со своим куратором Штефаном Бальсой, так он представился. Они требовали найти книгу прадеда Штефана.

— Вы согласились на их требования?

— Для вида да, но книгу я им отдавать не собиралась.

— Вы нашли книгу?

— Нет.

— Они вам угрожали?

— Лично мне нет, но у них в плену был член Совета, которому они угрожали отрезать каждый день по пальцу, если я не помогу им.

— Что случилось потом?

— Мне и члену Совета помогла освободиться из плена Верховная ведьма. Штефана я больше не видела.

Светлые кустистые брови прокурора поползли вверх. По залу пополз шепот.

— Верховная ведьма? А какой ее интерес в вашем освобождении?

— Однажды я оказала ей услугу, она вернула долг.

— И все?

— Все.

— У меня больше нет вопросов.

— У защиты есть вопросы к свидетелю? — спросила Софья.

Со стороны защиты поднялся щеголеватый ухоженный адвокат с манерами человека нетрадиционной ориентации. На мизинце левой руки сверкал огромный бриллиант. Во всем его облике была видна пресыщенность жизнью.

— У защиты нет вопросов к свидетелю.

— Вы можете остаться в зале суда, — сказала Софья.

Я на негнущихся ногах сошла с трибуны, из зала мне махнул рукой Влад и я поплелась в его сторону. В спину я чувствовала недоверчивый взгляд прокурора. Мирон намертво затаился в сумке и только тогда, когда я села на свое место, он высунул свою мордочку наружу и с любопытством стал разглядывать окружающую обстановку.

— Слово предоставляется обвинению, — объявила судья.

В наступившей тишине прокурор, откашлявшись, начал свою обвинительную речь:

— Уважаемые дамы и господа, уважаемый Совет, проведя расследование и опросив всех свидетелей по делу, сторона обвинения видит в подсудимом жестокого и расчетливого преступника, который ради личной наживы и собственной выгоды готов совершить и совершил тяжкое преступление против нескольких представителей мира Ночи, один из которых погиб, выполняя свой долг. Также погибла невинная жертва, которой оказался младенец — не являющимся представителем мира Ночи. Остальным представителям повезло больше — они остались