Кстати, про проклятье мышонок мне тоже поведал. Та ведьма сильно насолила его светлости, сделав его не властным над своей волчьей половиной. Именно поэтому, заметив проблески зверя во взгляде герцога, я поспешила уйти. Если в зверя перекинется – сожрёт ведь. Пусть потом и поймёт, что я была права, а толку-то?

– Что ты сказала? – я уже успела пройти коридор и взялась за ручку двери в свою комнатку, как герцог нагнал меня и схватил за плечо.

– Ничего, – отозвалась я, стараясь сгладить наш конфликт.

– Нет, ты повтори, – стоял он на своём. – Как ты посмела меня назвать?

– Как слышали, – смело повторила я, взглянув ему в глаза.

– Проклятым. И это неоспоримый факт.

– Ты не боишься, что однажды я спрошу за все слова, что ты допускаешь в мой адрес? – прорычал Ройд, нависая надо мной. – Думаешь, ты первая, кто хочет научить нас жить? Знаешь, сколько было таких, как ты, пришлая? Но все они уже на погосте.

– На самом деле, – как и он, я перестала выкать, скидывая его руку с моего предплечья. – Я больше переживаю за твою дочь. Ты так трясёшься над памятью об умершей супруге, что сам не замечаешь, как убиваешь живых. Считаешь, если держишь дочь взаперти, то так делаешь лучше ей? Нет. Только себе. Тешишь себя мыслью, что всё под контролем. Как и оранжерею. Ты сам давно там был? Памятное место? Там слой грязи в пять сантиметров и пустые, растрескавшиеся горшки. Хороша память. Молодец. Я уверена, что Камилла с ужасом смотрит на то, во что ты превратил свою жизнь. Как и жизнь вашей дочери.

Я видела, как с каждым моим словом герцог всё больше приходит в ярость, но остановиться не могла. И, кажется, я всё же переборщила.

– Ой… – выдохнула я, с ужасом наблюдая, как тяжело задышал герцог.

Ткань его рубашки начала буквально трещать по швам от раздавшихся мышц.

– Беги, пришлая, – прорычал он с нечеловеческим воем, опустившись на колени и запрокинув голову.

Бежать? Надо было. Очень надо! Жизненно необходимо, я бы сказала.

Но ноги не слушались.

Словно зачарованная, я продолжала стоять на месте, до побелевших костяшек пальцев вцепившись в дверную ручку, и расширенными от ужаса глазами смотрела на то, как герцог теряет человеческий облик.

Одежда разлетелась в лоскуты, кожа покрылась густой чёрной шерстью, лицо потеряло свои очертания, превращаясь в морду. В грозно скалящуюся на меня морду.

Не знаю, как я сумела перебороть свой ступор, но я побежала. Коридор, лестница, парадный вход…

Не помня себя от ужаса, я выскочила на улицу. Было плевать, что стоял лютый холод, что на мне было надето лишь лёгкое платье. Я не чувствовала ничего. Даже обжигающие кожу порывы ледяного ветра. Все мои ощущения сводились лишь к тяжёлому дыханию бегущего за мной зверя.

Все очень напоминало приснившийся мне кошмар. Я бежала, теряя скорость из-за глубоко мягкого снега. Постоянно оглядывалась на оборотня, который словно играл со мной. Преследовал, держался в паре метров позади. Я понимала, что ему ничего не стоит нагнать меня одним прыжком и впиться в горло… но он этого не делал. Играл, наслаждаясь азартом охоты. Получал удовольствие от запаха моего страха.

В какой-то момент я обессиленно упала, начав барахтаться в снегу и ожидая нападения. Я не знала, как далеко от замка мы сейчас находились. Да и как долго продолжалась наша гонка. Одно я понимала: никто меня не услышит. Никто не придёт на помощь.

– Не надо! – взмолилась я, рефлекторно прикрывая руками голову, услышав, как зверь вновь зарычал.

Беззвучно плача, я ожидала нападения, но секунды шли, а оборотень так и продолжал рычать.

– Что… – выдохнула я, медленно убрав руки и посмотрев на зверя.

Он рычал не на меня. Его внимание привлекло что-то за моей спиной.

Обернувшись, я лишь сдавленно вскрикнула, заметив, как в мою сторону бросилась огромная тёмная тень.

Глава 32. Чудовище и… чудовище

– Мамочки! – запищала я, прикрывая голову руками и сжимаясь в комок.

Все же герцог был прав, моя жизнь в этом мире оказалась пустой, безрадостной и короткой. Но вместо удара когтей или впившихся в горло острых клыков я почувствовала только толчок в спину. Болезненный, но не смертельный.

– А-а-а! – закричала я, когда распахнула от ужаса глаза и поползла, перебирая руками по снегу, путаясь во множестве юбок, падая, поднимаясь, но не отводя взгляда от двух дерущихся волков.

Они катались по земле, рычали, скалились, клацали огромными пастями, бросались друг на друга, расходились и окрашивали снег в яркие алые пятна.

– О господи! О боже! – мне хотелось вспомнить хоть одну молитву, но мозг выдавал лишь хаотичные слова и клятву Гиппократа. Она точно мне сейчас ничем помочь не могла. – Помоги. Спаси. Боже.

Звери продолжали сражаться. Яростно и беспощадно. Каждый из них хотел нанести последний удар. Смертельный!

– А-а-а! – заверещала я, когда один из волков бросился на меня. – Мамочки! Мамочки! – повторяла, глядя в желтые глаза и цепенея от ужаса.

– Ар-р-рх, – волчья пасть щелкнула в нескольких сантиметрах от моего лица, обдавая смрадных дыханием гнилой плоти. Темный зверь не дал напасть на меня, впиваясь в заднюю лапу противника и оттаскивая его.

Если я выживу, клянусь, никогда и слова не скажу герцогу против. Буду образцом послушания. Самой примерной иномирянкой за всю историю этого мира.

Перед глазами кружили не только редкие снежинки, падающие с неба и комья, взрытые лапами животного, но и весь мир.

– М-м-м, – я подавила спазм, растирая ледяными ладонями лицо и ища укрытие. – Господин Эдфлед, – прошептала я, замечая конюха.

– Эй! – крикнул он, сжимая в руках мушкет. Стрелять в сцепившихся в схватке волков было глупо. – Эй! – крикнул он и поднял дуло в воздух, производя выстрел. – Пошел вон! А ну пошел! – он наступал на оборотней.

– Да черт бы тебя побрал, – прохрипела я. – И зачем я спасала твою ногу?.. – ругалась, поднимаясь на ноги.

За первым прогремел второй и третий выстрел.

Я только успевала закрывать уши руками и вздрагивать.

Крики, грохот, запах пороха, звон металла.

Меня кто-то дернул за руку.

– Вернуться надо, – кричала Анна, жестикулируя и показывая на замок. – В безопасность. Идемте! Идемте! – она потащила меня, а я пыталась рассмотреть происходящее.

– Герцог там…

– Так отбили его мужики. Жив наш хозяин.

Этой информации мне хватило, чтобы перестать сопротивляться и послушно переставлять ноги.

– Что ж там произошло? – спросила женщина, заводя меня на кухню и усаживая у самого очага. – Сейчас питья горячего сделаю. Сейчас, – повторила она,