Вынув короткий меч и подняв левой рукой круглый щит, я услышал топот мчащегося орла и вырвался на открытое место как раз тогда, когда тот собирался нырнуть в чащу. Круто свернув влево, я бритвенно-острым краем щита ударил барска по шее. Я почувствовал, как тот качнулся назад, но Ларас уже проскакала мимо, и я ринулся прямиком на вторую пару врагов, которых ранил раньше.

Взглянув на орла, я понял, что он близок к смерти. Он хромал, из обрубков его рук струилась темная кровь. Но его наездник, барск, не был ранен и поднял топор, чтобы встретить мою неистовую атаку. Когда мы сшиблись, я блокировал смертоносное копье и сделал горизонтальный выпад, целя в горло врага.

Обмен ударами не решил исхода битвы, но толчок заставил орла упасть на колени, и барска сбросило с его спины – он не смог удержаться за костяные рукояти. Развернув кобылу, я увидел, что с головы барска слетел шлем, который стоит на коленях и тянется к своему топору.

У меня осталось очень мало времени, поэтому я вложил короткий меч в ножны, вернул на место щит и, вскинув лук, выпустил в барска три стрелы – быстро, одну за другой. Одна попала ему в шею, и барск, дернувшись, опрокинулся вперед.

Но я уже мчался к последней паре, снова сменив оружие и высоко вскинув щит, чтобы прикрыть голову, держа меч под углом сорок пять градусов.

Третий барск направил на меня длинное копье, и я крепко сжал коленями бока кобылы, готовясь встретить удар. Когда мы сблизились, я увидел на груди его доспехов изображение тройного серебряного шипа и понял, что имею дело с предводителем отряда – с тем самым, с которым столкнулся раньше в саду.

Я ухитрился отразить грозивший мне смертью наконечник копья, но сила столкновения сбросила меня с седла. Я тяжело ударился о землю, сделал кувырок и встал на колени, все еще сжимая щит и меч.

Вскочив, я повернулся лицом к страшному седоку, барску, который снова направил на меня копье, и к орлу, чьи острые когти блестели как кинжалы, когда он ринулся на меня.

Широко расставив ноги, я приготовился встретить атаку. Моей целью станет орл.

Я снова прикрыл голову щитом, но в последнее мгновение шагнул вбок, чтобы разминуться с копьем. Ко мне тут же метнулись руки орла, и я с силой опустил на них нижний край щита.

Создание испустило длинный пронзительный вопль: щит рубанул его по левой руке, врезавшись до кости. Орл крутнулся, его тяжелый хвост метнулся ко мне, как змея. Я увернулся, упал ничком на траву и успел откатиться в сторону, когда барск ткнул в меня копьем сверху вниз. Он промахнулся лишь на волосок.

Я почувствовал на своем лице дыхание орла, разящее тухлым мясом, и снова пустил в дело щит, вогнав его в раскрытую пасть и услышав, как металл стукнулся о зубы. Орл снова закричал и метнулся прочь, но я вскочил и погнался за ним.

Барск старался совладать со своим «верховым»; в тот миг, когда он остановил и развернул его, я ударил изо всех сил, и кончик меча, пронзив левый глаз орла, вошел глубоко в мозг. Он тут же рухнул на колени, хотя его наездник все еще ухитрялся держаться. В тот же миг я прыгнул на спину упавшему орлу и обрушил на голову, спину и плечи барска град ударов щитом и мечом.

Ошеломленный яростной атакой, барск повернул голову и недоумевающе посмотрел на меня. Несколько секунд спустя с него слетел шлем, а потом я с силой нанес удар мечом, пробив череп и пронзив мозг.

Соскользнув со спины мертвого орла, я упал на колени на траву, дрожа после пережитого напряжения, и делал глубокие медленные вдохи до тех пор, пока мир не перестал вращаться вокруг меня.

Только теперь я понял, что совершил.

Я без всякой помощи убил трех барсков разом с их внушающими страх «верховыми». А таких воинов-гентхаев, как я, было много.

Да, через год мы сможем добраться до Высокой Стены и защитить ее от любой угрозы. За Стеной могут находиться другие ужасные противники, но этот первый этап был нам вполне по плечу. Барски, орлы, разиры и создания вроде Шалатан – все они могли пасть под натиском клинков и стрел гентхаев. Однако теперь я знал, что по другую сторону Стены есть более сильные джинны и что еще больше живет на континентах, лежащих где-то за островом.

Услышав топот, я повернулся и увидел, что ко мне рысцой бежит моя кобыла. Я погладил ее и осмотрел раны на ее шее. Это были всего лишь царапины, кровь больше не текла. Я уже собирался сесть верхом, чтобы продолжить путь на юг, когда меня осенила внезапная мысль.

Шалатан говорила о новом рождении из лона ее матери, и я слышал истории о том, что Хоб может восстанавливать раненые сущности. Что, если барски и орлы тоже на такое способны и через несколько дней или даже часов смогут продолжить преследование?

Я решил не рисковать. Они были бинарными джиннами, поэтому я предположил, что надо расправиться только с барсками. Одна часть джинна не сможет полноценно функционировать без другой.

Я нашел голову первого барска, а после с помощью меча обезглавил двух остальных. Покончив с ними, я поскакал на юг и, едва рассвело, добрался до вершины склона и посмотрел оттуда на далекий город и на Высокую Стену. Придется сильно отклониться на восток, но я должен был убедиться, что головы унесет так далеко, что не останется надежды на регенерацию.

Наконец я добрался до высокого утеса, под которым разбивалась о камни вода. Там я одну за другой швырнул головы барсков в реку и понаблюдал, как они исчезают за краем. Их пронесет мимо стен города и увлечет дальше, в океан, где они станут пищей для любых голодных тварей, таящихся в глубине.

После этого я продолжил путь на юг – меня ожидали долгие недели путешествия. Вместе с картой, надежно хранящейся в моей голове, я вез много других ценных сведений.

Лейф

Дни мелькали за днями, я быстро продвигался вперед и наконец добрался до каменного моста. Почти наступил полдень, стояла ясная погода, ярко светило солнце, и я был в отличном настроении, потому что путь был гладким. Скоро я снова буду с Квин.

И тут я увидел посередине моста восемь силуэтов, и мое хорошее настроение испарилось: меня поджидала еще одна опасность. Без сомнения, это были светловолосые воины из народа, принесшего клятву верности Шалатан. Если это так, они могут попытаться убить меня или взять в плен – они ведь не знают, что Шалатан меня освободила. А может, они снова взбунтовались? В любом случае они не встретят дружелюбно человека, едущего через их мост.

Я задумался, не отступить ли, чтобы попытаться переправиться позже, в темноте, – но я заехал уже так далеко и столько всего вынес… Теперь меня не остановить!