была назначена целая череда встреч с представителями инженерных групп, которые хотели предложить для рейда свои разработки и доработки. Именно поэтому я должен был присутствовать в Ассоциации первые дни, а потом начать чередовать их с самообучением дома.

Вот во время этих встреч я и хлебнул первых отрицательных впечатлений о своём наставнике.

Всё по-прежнему происходило в Боксе. Работающие вокруг инженеры не оставались без надзора. И теперь Мичлав ухитрялся не только контролировать их работу, но и общаться с лидерами групп, одновременно нагружая мою голову новыми познаниями о тех вещах, которые они предлагали. Как я понял, в Ассоциации было пять инженерных звеньев по пятнадцать групп в каждом, а это около четырёхсот человек. В общем же, организация содержала в себе тысячу сотрудников.

Лидерам групп, являвшимся в Бокс по очереди, меня представляли как «а это вот мой ученик, Леокади Алисар». После чего я неизменно зарабатывал тяжёлый хлопок по плечу. Коллеги сдержанно жали мне руку. И, кажется, не знали как на меня дальше реагировать. Но я старался держаться в стороне, просто под рукой у своего наставника, как и положено начинающему помощнику.

Однако Мичлавом мне это не было позволено. Он начал привлекать меня к происходящему — подзывал посмотреть на что-то ближе, взять это, принести вон то вон оттуда, сбегать передать тому рыжему, чтобы поторапливался, ведь эта штука нужна уже через полчаса, и дуть обратно, потому что ещё вот это мне нужно объяснить. Нет, я был готов носиться по любому приказанию, просто… Грубоватая манера общения охотника немного вышибала из колеи. Как оказалось, наедине это воспринимается гораздо проще! А сейчас, при участии других людей, я чувствовал себя до жути неловко. Имя моё называлось только один раз, при знакомстве, а затем я превращался обратно в «малыша» и «парня». А один раз, когда чуть было не грохнул брошенную мне в руки тяжеленную пушку-цельноствол сорок пятой доработанной модели, был назван «щенком», хоть пока и беззлобно.

Впрочем, остальные присутствующие огребали едва ли меньше. С лидерами групп он общался так же, как и с инженерами в зале — без реверансов, тоном довольно развязным. Но понять, что он имеет этим тоном в виду, я не мог. Высокомерие, насмешку, раздражение, нажим, равнодушие? Нет, ни одно из этих слов не подходит. Не знаю! Только и я, и текущий визитёр каждую секунду внимательно прислушивались к тому, что господин Мичлав изволил говорить. А говорил он много — либо объясняя что-то мне (остальным приходилось покорно ждать), либо расписывая лидерам почему их новое барахло никуда не годится. Лишь малая часть увиденного нами за полтора дня снискала его одобрение. Он быстро видел недостатки и резко о них заявлял, не давая никому шанса оправдаться.

— Я отвечаю за результат работы, а не они, — пояснил он мне, раздражённый после очередной неудачной идеи, критику которой ещё попытались и оспорить. — Я знаю, что такое идти посреди болота с этой хренью наперевес на звериное стадо! А они — теоретики, которые сидят за стенкой и ни черта не слушают, что им говорят.

По истечении второго дня я здорово оробел, участвуя, как мог, в этих встречах.

А к концу третьих суток — понял, ЧТО ЖЕ в будущем будет для меня САМЫМ СЛОЖНЫМ. Кинестетический тип восприятия моего наставника.

Я познаю мир на слух, кто-то обладает зрительной восприимчивостью, а вот у господина Мичлава глазами являлись руки. В первую очередь он всегда брал предмет, который ему предлагали на рассмотрение, вертел его всячески и ощупывал. Я заметил — вот он обсуждает новшество с лидером, даже не смотрит на то, что держит, но пальцы, как щупальца, непрерывно крутят эту вещь, обстукивают, сжимают, щёлкают. Точно так же было и с людьми — а уж мне, как его ученику, щенку и малышу, доставалось по полной. Это оказалось самым тяжёлым, тем более что я из тех, кого называют недотрогами. Но мой наставник не знал о существовании подобного типа людей. Я долго ещё не мог смириться с постоянными хлопками по плечам, ерошеньем волос, толчками в бок, в спину, под рёбра, под лопатки, в затылок, в поясницу. Впрочем, не только руки являлись основным нервом наставника. Наверное, из-за большого роста иногда ему было удобнее воспользоваться ногой. Скажу ещё раз — ногой. Ладно, ещё можно стерпеть, когда к разговору тебя приглашают, стуча своим ботинком по твоему ботинку, не тратясь на слова. Но вот когда тебя отодвигают с дороги коленом!..

На третий день я чувствовал себя выжатым лимоном. Казалось бы, надо всего лишь корректно озвучить свои претензии и прийти к компромиссу. Но… Вот меня награждают благодушным оскалом, в очередной раз хлопают по спине и говорят, что я всё шикарно схватываю, надо продолжать в том же духе. И… я решаю, что, наверное, разговор состоится как-нибудь потом!

Глава 6

— Время 5:30! Прошу вас проснуться! Прошу вас проснуться! Время 5:30!

Странное ощущение. Впервые за почти всю мою жизнь мне не надо никуда идти в будний день. Но! Работа всё равно есть.

Едва позавтракав, я сразу засел на материалы, предоставленные Мичлавом для самостоятельного изучения. Их было очень-очень-очень много. Вся информация по острову Инсулия, перечень оборудования, используемого в рейде, отдельно перечень оружия, списки медицинских средств и инструментов. Распределив нагрузку по дням и разбив сегодняшнюю дозу на шестнадцать частей, я опять задумался о прошедших днях.

Легко тут явно не будет. Да и нигде не будет!

На стене пламенела фотография извергающегося вулкана. Надо же, странное совпадение — ведь на Инсулии тоже есть вулкан…

Если отбросить разные нюансы… Да, голос у моего наставника зычный, как пятистворчатая труба, и иногда прорезает диссонансом до самых кишок. Да, он с лёгкостью толкает перед собой даже самые тяжёлые агрегаты. Да, все, в том числе и я, стоят перед ним по стойке смирно. Да, иногда бывает, он оригинально выражается.

Но когда речь заходит о деле, мне не приходится задавать лишних вопросов. На уроки тратится минимум из возможного времени. И хоть он заливает, что это благодаря моим способностям, я же знаю, что нет. Всё вокруг организовано строго и чётко, ничего не надо угадывать. Вне всякого сомнения, несмотря на странную и грубую оболочку, передо мной находится человек умный. Просто… будто зачем-то это скрывающий…

«…всё гладко идти точно не будет. Но с тобой-то мы сработаемся, верно?»

Решительно вздохнув, я принялся за учёбу.

Процесс шёл с переменным успехом. Нет, мне было интересно, но мысли постоянно