Ей понравилась идея Ольга, но она не хотела снова подвергать экипаж опасности. Старшие фигуры легко могли бросить пешек-рабочих на произвол судьбы и пустить в расход вместе с «Аве Асандаро». С другой стороны, Лис предложил именно то, для чего она попросила помощи у Леовена Алеманда.

После разговора с Леворуким Лем засомневалась в плане и начала обдумывать визит к Верахвии Талвак. Это было рискованно. Пронюхай археолог о ее сотрудничестве с Альконтом, с потрохами продала бы, например, даже цверговому Измаилу Чевли. Верахвия придерживалась своих принципов и отпускала сведения тем, кто больше платил.

– Капитан, – каким-то шестым чувством Вильгельм ощутил сомнения Лем, – к «Аве Асандаро» больше никто и никогда не подойдет незамеченным.

– Ты уверен? – она посмотрела ему в глаза.

– Абсолютно, – штурман ударил кулаком по ладони. – А из работничков я вытрясу все.

Капитан растянула губы в улыбке и повернулась к Ольгу:

– Продолжай, Лис.

Крылатая пехота.

Феппер. 6.07.2015

Каждая культура влияет на язык; если не на грамматику, то на лексику и фразеологизмы. Чаще всего это связано с верованиями, преобладающими в конкретных областях материка. Например, в Альконте об удачливом человеке говорят, что ему улыбается Белое Солнце, а на Венетре и в Гите, где почитают Младших Богов, скажут «приемыш Слепой Гадалки» или «Гадалкин приемыш».

Уже отмечалось, религия Младших Богов богата символами и склонна наполнять простые предметы и понятия глубоким смыслом. Круглые черные камни – «слезы Подгорной Хозяйки», стук игральных костей – «смех Слепой Гадалки». К слову, игральные кости поминают в связи с богиней удачи при каждом удобном случае: кубик с шестью точками на каждой грани является ее символом.

Томас Фенкере. Заметки о традициях и суевериях Королевства Альконт

Карты порхали в руках Ольга Фолакриса диковинными бабочками: перелетали из ладони в ладонь, мелькали между пальцами – неуловимые, яркие, стремительные. Тусклый свет кабака флиртовал со знаками мастей и пестрыми рубашками. От стола, за которым играл Лис, доносились все возраставшие ставки.

В восемнадцатой боевой группе играть с Ольгом Фолакрисом решались или самые азартные, или не жалевшие денег чудаки. Никто ни разу не поймал Лиса на жульничестве, и весь экипаж за глаза называл его то «Гадалкиным пасынком», то «хитрозадым жуликом». Покровительница удачи не скрывала свою любовь: Ольгу фартило в девяноста девяти случаях из ста.

В восемнадцатой боевой группе о фолакрисовском везении знали, в Вердиче – только начинали знакомиться. Ольг без труда вжился в роль азартного транжиры и с удовольствием засел за игорный стол.

Вначале ставил по мелочи, не привлекая внимания. Завершал кон за коном и небрежно бросал интересовавшие его вопросы, зная, как охотно увлеченные игрой люди выбалтывают секреты. Порой нарочно отдавал соперникам победу, чтобы не нарываться. Особенно после того, как один из завсегдатаев словно бы ненароком заглянул ему в правый рукав. Безрезультатно. Ольг не пользовался подобными дешевыми уловками.

Соперник шлепнул карты на стол и огорченно выдал:

– Шоб тебя! Парень, ты хто? Приемыш Гадалки, што ли?

– Родителей не знал, так что, может, вообще сынуля. – Лис собрал колоду и подмигнул: – Еще партийку?

– Иди ты! Ни шиша в кармане больше нету…

Ольг ехидно улыбнулся, сгреб выигрыш и начал пересчитывать – чужой успех всегда привлекал желающих испытать удачу. Мелочи набралось на сорок пять с половиной гата.

Лис уже приготовился убрать деньги в карман, когда напротив сел тощий мужчина с глубоким шрамом на подбородке. От потертой куртки несло пивом, а в речи звучало раскатистое греонское «р»:

– Р-рискни со мной, игр-р-руля. Я сдам.

– Легко! – Лис озорно отдал колоду. – Начнем с двадцати пяти?

– С четвер-р-рти гата? Ладно, – хмыкнул греонец, мешая карты. – Кто таков будешь? Я – Стр-р-риж, наемничаю тут вр-р-ременами…

– Лис, – представился Ольг. – Капитана Декс знаешь?

– Слыхал, – Стриж дал ему сбить колоду.

– Сам не авиатор, случайно?

– Случайно, – греонец пожал плечами, раздал карты и высыпал на стол монеты; медные кругляши завертелись среди кружек. – Не такой известный, как Декс, канешн… Самый обычный.

Лис посмотрел свою «руку». Выигрыш в феппере приносила одна из десяти комбинаций, которые различались по старшинству. Победителем становился везунчик, завладевший наиболее значимой. Сложность заключалась в том, что на руке должен был остаться «чистый» расклад. Собрать его часто оказывалось непросто. Пока колода не заканчивалась, соперники каждый кон тянули по две карты и до трех карт любой игрок в начале своего хода мог отдать оппоненту.

– Ты, вижу, тоже скучаешь, игр-р-руля?

– Да не. Не то чтоб… – Ольг, недовольный «рукой», вытянул две карты и сбросил греонцу три. – Кэп тут ищет…

– Кого? – Стриж добавил их к своим.

– Какие-то уроды ее кинули. Она бесится и чистит пушки.

– Слыхал че-та кр-р-раем уха… Как успехи?

– Двоих достала. Выбивает из них, че знают.

– Понятно… – пробормотал греонец.

Несколько ходов лишь шуршали карты и таяла колода. Стриж молчал, потом резковато спросил:

– Сам-то че об этом думаешь?

Ольг вытянул из колоды предпоследнюю карту, и в его глазах вспыхнули лукавые искры, словно только что получил одну из старших комбинаций. Греонец помрачнел. Он явно уже считал себя победителем, поэтому энтузиазм Лиса ему не понравился.

«А блефовать-то ты не умеешь…» – мысленно улыбнулся Ольг и подождал, пока Стриж выложит карты на стол. Потом показал собственную «руку» и ответил на вопрос:

– Да ну, не люблю чужие разборки.

– А че в них лезешь? – Стриж, скривившись, подтолкнул к Лису выигрыш.

– Дык, деваться некуда, – Ольг накрыл монеты ладонью. – Вот чую: допрыгается кэп – по всем палить начнут. И по старым ее парням, и по нам. А мы-то с друзьями ни с кем не ссорились.

– Платит она тебе, че ли, мало?

– Да не, норм. Но мы ж не самоубийцы какие!

В темных глазах Стрижа на краткий миг сверкнул довольный огонек. Ольг так и рассчитывал.

– Сдашь еще, или кошелек опустел? – он кивнул на карты с нетерпением жадного до денег везунчика.

Греонец снова перетасовал колоду.

– Ты свер-р-рх жалованья себе звон только игр-р-рой добываешь?

– Всем подряд. Я не чистоплюй.

– Тогда не р-рассмотр-р-ришь ли одно пр-р-редложеньице?.. – Стриж сбросил маску ленивого пропойцы.

К концу вечера состояние Лиса выросло еще на два гата.