Время текло до неприятного медленно. Ещё и Георг вдруг стал каким-то излишне добрым. Он даже не устроил мне допрос по поводу инцидента с Шаршем. Вообще никаких неоднозначностей с его стороны! Правитель Эстраола банально потягивал из бокала вино.

Когда заветный час наконец настал, Георг наклонился ко мне и спросил:

– Так что? Может всё-таки потанцуем?

Намекал на первый танец, который открывает бал, и я, разумеется, отказалась.

Тут произошла новая неприятность, которая взбодрила меня не хуже цистерны энергетика. Тяжко вздохнув, Георг поднялся с трона и, спустившись в зал, протянул руку какой-то неприятного вида особе.

То есть девушка была красивой, в великолепном платье, и вполне себе интересная, но… какого чёрта, позвольте спросить!

Я аж привстала.

Но бабушка спасла от позора, прошептав:

– Марго, уймись, на тебя все смотрят.

Я, конечно, успокоилась. Упала обратно на скамейку и задала себе логичный вопрос – а почему я вообще завожусь?

Права негодовать у меня по-прежнему не было. Мой отказ оставался в силе, но то, как Георг играл на моих эмоциях…

– Да он издевается, – не выдержав, прокомментировала я.

Пользуясь случаем, повернулась к королеве-матери. Та прикрывала нижнюю часть лица веером, но глаза смотрели лукаво.

Тоже дразнит? Вот зараза!

– Марго, уймись, – повторила Филиния, и я заставила себя вновь сосредоточиться на маме.

Георг и та неизвестная мне девушка открывали бал. Очень скоро к ним начали присоединяться и другие пары. Мама и Крэйв были в числе этих танцующих, и я искренне залюбовалась.

Потом снова не выдержала и, опять повернувшись к леди Мирре, спросила:

– Ваше величество, а как давно леди Марианна и его величество Крэйв объявили о помолвке?

Уж кто, а Мирра точно должна знать!

Королева не подвела, ответила не задумываясь:

– Примерно год назад.

Интересно…

– А почему до сих пор не поженились?

– Точно неизвестно. Но ходят слухи, что причина в леди Марианне. Якобы именно она затягивает.

– Якобы? – переспросила я.

– Ну разве возможно чтобы по уши влюблённая леди не стремилась замуж? Да ещё за короля.

Мирра хитро стрельнула глазками, а лично мне вспомнилось одно обещание… Когда родители развелись, в моей ещё детской голове зародился страх нового замужества мамы.

Я мучалась несколько недель, воображая ужасного отчима – этакого подлого улыбчивого гада, а когда всё-таки сказала о своих переживаниях, мама подняла руку и поклялась, что не выйдет замуж без моего искреннего, всамделишного одобрения.

Позже моё одобрение стало даже своеобразным щитом. На вопрос «почему не выходишь замуж?» мама отвечала – «потому что до сих пор не встретила мужчину, которого одобрит моя Маргаритка».

Хм… А готова ли я одобрить Крэйва?

При том, что я совершенно не знаю этого похожего на дикаря громилу? Но мамины глаза светятся как звёзды, когда она смотрит на него?

Я вздохнула и пришла к выводу, что с размышлениями пора завязывать.

Ревность тоже нужно запихнуть подальше – она к добру не приведёт.

Лучше выпить водички, дождаться возвращения его величества и дальнейшего манёвра Филинии – бабушка обещала, что устроит нам обеим нормальную встречу с Марианной.

И вот Георг вернулся. Он опустился на трон, а Филиния прокашлялась и сказала самым сладким голосом:

– Ваше величество, позвольте нам с Маргаритой покинуть вас на несколько минут.

Плавный поворот головы, хищный взгляд и мягкое:

– Зачем, леди Филиния?

Герцогиня слегка растерялась, но ответила:

– Нам нужно отлучиться по исключительно женским делам.

Намёк на посещение дамской комнаты был вроде и прозрачным, но…

– Каким именно?

Филиния аж подпрыгнула, посмотрела на монарха с возмущением.

– Интимным, ваше величество. Нос попудрить.

Вот теперь король кивнул, но вместо адекватного «идите» мы услышали:

– Я провожу.

В наших с Георгом отношениях уже был случай, когда меня караулили под дверью туалета, но Филиния о таком не знала. Лицо бабушки вытянулось, а Георг начал вставать!

– Подождите, – опомнилась герцогиня. – Ваше величество, что вы говорите? Это неприлично. Мужчины не…

– Я король. А значит именно я решаю, что допустимо, а что постыдно. Если захочу, могу приказать переписать учебники этикета и подрядить гвардию следить за выполнением нового правила.

Он вроде шутил, а… а вроде и нет.

Глаза Филинии стали размером с блюдца, и бабушка поспешила за помощью к «тяжёлой артиллерии» – к королеве. Но та, как назло, очень увлечённо болтала с подступившей к её трону фрейлиной. Потом вообще встала и, не оглядываясь, отошла от нас на несколько шагов.

В эти секунды герцогиня Сонтор напомнила самого Георга, когда у того начинается перегрев мозга. Как давно кипящий чайник, чья крышечка, под действием раскалённого пара, норовит улететь к небесам.

Единственным, что она в итоге смогла сказать, стало:

– Ваше величество!

И монарх неожиданно смягчился.

– Ладно, идите. – И уже деловито: – А я тем временем побеседую с его величеством Крэйвом и леди Марианной.

Да он издевается!

Количество кипящих чайников резко увеличилось. Мы с Филинией негодующе уставились на Георга уже вдвоём.

– Ну а теперь-то что не так? – удивился сюзерен.

Но уголки его губ предательски дрогнули – в общем, наш интерес к леди Марианне незамеченным не остался. Теперь кое-кто не желал давать нам возможность пообщаться нормально.

Пришлось отбросить конспирацию и вступить в переговоры:

– Хорошо, – сказала я. – Чего ты хочешь?

Король улыбнулся широко и зловеще!

– Присутствовать, Марго. А ещё ответов на свои вопросы.

Я прикрыла глаза и мысленно назвала Георга очень нехорошим, нецензурным словом. Заодно отругала себя за то, что не сумела скрыть чувства по отношению к маме. Да ещё и Филинию зачем-то предупредила!

Впрочем, может оно и к лучшему? Ведь род Сонторов сильно зависит от Георга, а наш сюзерен всё это время действовал в наших же интересах – если не считать заочный раздел герцогства, конечно. Я не могу упрекнуть правителя Эстраола в подлости или чём-то подобном, скорее наоборот.

Вдох, выдох, взгляд на Филинию, и… я всё-таки кивнула.