Маме явно было неуютно, возможно даже совестно, но…

– Марго, вот ты представь… Прихожу я к тебе и говорю: дочь, я магесса редкой специализации, я – портальщица. Умею ходить между мирами, и прямо сейчас пытаюсь обустроиться в мире, из которого пришла твоя бабушка.

Я издала очень тяжкий, очень протяжный вздох.

М-да. Привет, психушка. Именно к врачу бы я маму после таких заявлений и отправила.

А если бы она выкатила такое своему брату, то дела повернулись бы ещё хуже. Вот уж кто законченный материалист!

Но я всё равно попыталась возразить:

– А вещи, доказывающие существование другого мира? А фотографии? Ты могла предоставить аргументы.

– И ты бы поверила?

Для начала я запыхтела.

И лишь после этого поняла: ну да, для нормального человека подобные улики ничем не отличаются от устных рассказов. У нас, на Земле, можно найти любые штуки, стилизованные под средневековье. Про безграничные возможности фоторедакторов вообще молчу.

– Я готовилась к этому разговору, – сказала Марианна, – но собиралась начать его чуть позже. После того, как решу все проблемы здесь, и после того, как разовью дар настолько, чтобы суметь переместить вместе с собой хотя бы одного человека.

– А сейчас ты переместить не можешь? – удивилась я.

– Магии пока не хватает. Если пытаюсь переместиться не одна, телепортация попросту не срабатывает, – с грустью ответила мама.

Понятно. Но как всё-таки интересно совпали наши желания. Она хотела забрать в этот мир меня, а я – её. И тоже размышляла о том, что, услышав мои признания, мама, для начала, покрутит пальцем у виска.

Повисло недолгое молчание, а потом мама спросила:

– Марго, а ты? Как ты здесь очутилась?

Вздох и честное:

– Меня привёл портальщик по имени Боксби. Он предложил Филинии свои услуги, – тут я посмотрела на Георга, вспомнила всю подноготную нашей изначальной сделки и… – по поиску родственницы.

Увы, прозвучало неестественно. Но дело даже не в этом – ситуация была крайне серьёзная, да и вообще.

– Не надо, Маргарита, – тихо сказала герцогиня. – Не умалчивай. Рассказывай как есть.

После небольшой заминки я исправилась:

– Он предложил Филинии найти девушку, которую можно выдать за внучку и наследницу.

Пить Георг перестал.

Король посмотрел на герцогиню Сонтор ну очень укоризненно. Всё верно. Он был в курсе, что я прямой потомок Альбрины, но о том, что изначально вся наша затея была фикцией, ему никто не докладывал.

– То есть вы полагали, что Марго вам совершенно посторонняя? – уточнил Георг аккуратно. В голосе прозвучала претензия.

Филиния пожала плечами.

– Ну да. Ведь у меня не было наследницы, а вы хотели раздать мои земли всяким проходимцам. Пришлось выкручиваться.

Насчёт проходимцев король точно мог поспорить, но не в этом суть.

– Чья была идея? – грозно бахнул он. – Ваша?

– Нет, – неожиданно призналась бабушка. – Отыскать девушку-двойника предложил именно Боксби. Он был очень настойчив. Добился встречи со мной, потом предложил организовать подлог и уверял, что непременно найдёт подходящую, идеальную кандидатуру. Я до последнего не верила, но, когда в мою гостиную вошла Маргарита, все сомнения отпали.

Настроение сюзерена не улучшилось. Он, мягко говоря, действия пожилой леди не одобрял.

– То есть изначально вы не знали и даже не допускали мысли о том, что Марго вам родная? – повторил он.

Потом прищурился и напомнил:

– А как же проверка артефактом, которую проводила для вас королева-мать? Ведь артефакт чётко показал, что вы родственницы!

– Мы с Маргаритой подписали контракт, – объяснила бабушка. – Разумеется, магический. По контракту Марго признавалась моей внучкой, и я была убеждена, что именно на эту договорённость артефакт и отреагировал. Причин думать о настоящем родстве у меня не имелось. Ведь я хорошо знаю своё родовое древо, там не могло быть никаких побочных детей.

Снова пауза. Все выдохнули, и даже Георг начал успокаиваться.

Но ему точно было о-очень неприятно, что кто-то водил его за нос и врал в глаза несколько недель. Ведь одно дело двоюродная внучка, выданная за родную, и совсем другое – безродная иномирянка.

– Филиния, я лишу вас места в Парламенте, – совсем уж неожиданно заявил самодержец.

Леди Сонтор вскинулась:

– По какому это праву?

– По такому! – рявкнул Георг.

Как по мне, обещание было пустым. Он сказал просто для того, чтобы сказать. Пригрозить хоть чем-то. Хоть как-то напомнить о том, что за подобные фортели вообще-то положено наказание.

Ситуацию спас его величество Крэйв.

– Боксби говорите? – протянул биормец задумчиво. – Знакомое прозвище. Что-то я о нём слышал.

И новое неожиданное заявление от Георга:

– Это имя фигурирует в последнем донесении от моих агентов. Пару лет назад некто Боксби активно интересовался герцогством Сонтор и даже купил кое-какую информацию о Филинии. Дело было давно, но мы уже начали осторожные поиски этого человека. Правда, сведения о его специализации слышу впервые. В донесениях говорится, что Боксби – слабый менталист.

У-у-у! Вспомнилась та встреча в кафе, и как мужчина воздействовал на меня, не позволив встать и удалиться.

Теперь, изучая магию в Академии, я знала, что то воздействие было даже не слабым, а крошечным. Как дуновение ветра. Как одна дождинка в сравнении с ливнем. Неужели от настоящего вмешательства меня спас тот самый, теоретически существующий барьер?

– В моё сознание Боксби точно не лез, – сказала Филиния. – Я согласилась на авантюру добровольно.

Георг опять посмотрел на герцогиню негодующе!

Мне же вспомнилась информация, что специализация часто бывает как бы сдвоенной. То есть основное умение плюс незначительный, слабенький бонус. Как у той же баронессы Фитор. Но не суть.

Главное сейчас – Боксби!

– Не верю в случайность, – сказала мама. – Этот портальщик знал кого ведёт.

Вывод был очевидным, но на Марианну все уставились очень внимательно.

Боксби знал где искать меня, а мама наверняка была в курсе того, что в действительности произошло с Альбриной.

Вот и Георг подумал о том же:

– Леди Марианна, ваша мать рассказывала о том нападении? Она говорила кто и зачем перенёс её в чужой мир?

Марианна вяло улыбнулась. А Крэйв потянулся, поймал её руку и успокаивающе сжал пальцы.

– Да, разумеется, – мамин голос дрогнул.