Противнику под землей тоже делать было нечего. Ему требовалось отслеживать наши перемещения, и сейчас он пытался сменить позицию, чтобы лучше контролировать пути нашего предполагаемого отхода. Мои руки сжимали оружие, вполне способное уничтожить робота-разведчика, но для этого я должен был его увидеть, а показываться противник не желал. Пару раз он стрелял в сторону нашего укрытия, но при этом совершенно не стремился оказаться в прицеле моей винтовки. Попасть он, судя по всему, не рассчитывал, а вот предельно доходчиво продемонстрировать нам, что дергаться не стоит явно намеревался.

Что ж, эту игру ему следовало срочно сломать. Я бросил взгляд на индикатор заряда, и убедился, что десятка полтора выстрелов у меня еще точно есть. К тому же в разгрузочном жилете Энрике я видел резервную энергоячейку, так что возникшая идея не показалась мне безнадежной. Отмотав на минуту назад запись, сделанную фронтальной камерой шлема, я внимательно осмотрел остатки цеха, под прикрытием стен которого сейчас перемещался робот, и довольно точно определил слабые точки и без того изрядно поврежденного здания. То, с какой легкостью мне удалось это сделать, удивило меня самого, но посторонние мысли были тут же смыты более насущными проблемами. Я крепче сжал в руках винтовку, чуть задержал дыхание и слегка высунулся из-за укрытия. Не настолько, чтобы противник смог в меня выстрелить, но вполне достаточно для реализации задуманного.

Выстрел! Небольшой, но ярко светящийся плазменный шар огненным росчерком бьет под искривленную металлическую балку в месте ее стыка с пластобетонной опорой. Вспышка, грохот взрыва, перестук каменной шрапнели по стенам цеха, и пока больше никаких результатов.

Смещение прицела на несколько градусов. Задержка дыхания… Выстрел! Теперь раскаленная плазма влетает в пролом и ударяет в противоположную стену под самым межъярусным перекрытием. Там сканер ухитрился под слоем пластобетона рассмотреть сочленение несущих конструкций. Треск разрушаемого звездными температурами камня. Облако раскаленной пыли и протяжный скрежет разрываемой арматуры…

Прячусь за колонну, и в нее тут же прилетает ответка от робота. Меня он не видит, но вполне здраво считает, что близкий взрыв плазменного заряда на поверхности металлической конструкции вряд ли человека обрадует. Защитная экипировка – штука хорошая, однако брызги расплавленного металла, летящие со скоростью пули, могут сильно меня огорчить даже при ее наличии.

Смена позиции. Выбор у меня небольшой, но немного сместиться влево я всё-таки могу. Выбираю новую цель. Выстрел! Я веду огонь не по роботу, а по тяжелым, но неустойчивым конструкциям высоко над ним. Поэтому он всё еще меня не видит, и даже не может сменить позицию с таким расчетом, чтобы его ответный огонь меня доставал. Теоретически по поврежденным стенам робот-разведчик перемещаться может, но всё-таки он не настоящий паук. Слишком тяжел и не настолько ловок, чтобы исполнять подобные цирковые трюки. Выстрел!

Потолок цеха, в котором скрывается робот, с глухим рокотом рассекает трещина. Стены ощутимо подрагивают, исторгая пыль и мелкие обломки из сочленений пластобетонных плит. Выстрел! Межъярусное перекрытие начинает медленно проседать, но пока еще держится. Однако роботу становится неуютно, если, конечно, так можно сказать о бездушной железяке. Его алгоритмы оценки обстановки разрываются между двумя решениями. Выходить на открытое место опасно и чревато срывом выполнения полученной задачи, но и оставаться под прикрытием стен цеха – значит, подвергать себя риску попасть под завал. Выстрел!

Противник принимает решение и бросается к пролому в стене. Он знает, откуда я буду в него стрелять, и отрывает огонь на подавление. Вот только меня там уже нет. Я теряю полторы секунды, но успеваю обогнуть колонну с другой стороны. Вряд ли враг даст мне больше одного шанса. Выстрел!

Прямого попадания нет, но близкий взрыв отрывает пауку одну из восьми суставчатых ног и отбрасывает его обратно в темноту цеха. Оттуда немедленно вылетает плазменный шар, и я распластываюсь на груде обломков. Это вряд ли может помочь, но неожиданно помогает. Противник получил повреждения, и точность его огня снижена. Темнота в помещении, куда отбросило робота, сканеру не помеха. Я вижу врага и уже прижимаю спусковой крючок, чтобы его добить, но в этот момент откуда-то справа раздается знакомый визг гаусс-пушки. Перекрытие над роботом разлетается веером осколков и стремительно обрушивается, погребая его под собой.

В наушниках шлема звучит сигнал тревоги, однако сканер оповещает меня не о неизвестном стрелке, а о новом летающем дроне Роя, прибывшем, видимо, по вызову робота-разведчика. Прятаться уже бессмысленно. Мы слишком сильно засветились. Разворачиваюсь в сторону новой угрозы, но ничего сделать не успеваю. Новый вой гаусс пушки, и гиперзвуковой снаряд разрывает дрон Роя на несколько частей, падающих в Руины бесформенными обломками.

Четко понимаю, что следующий снаряд – мой. Прыгаю обратно за колонну к скорчившемуся в позе эмбриона Энрике, но гаусс-пушка больше не стреляет, и я понимаю, что у нас появился шанс.

- Вперед! – ору скорее для себя, чем для полностью дезориентированного боевика.

Взваливаю раненого на плечо и бегу, пытаясь как можно меньше времени проводить на отрытых местах, по возможности прикрываясь остатками стен и промышленного оборудования. Не знаю, как я успеваю в такой обстановке обо всём этом думать, но разбираться с этим буду позже. Если оно будет, это позже.

Меня посещает очень нехорошая мысль, и я резко меняю направление бега. Теперь я не приближаюсь к разрушенному мегаполису, а удаляюсь от него, но зато центральный вычислитель Роя вряд ли будет ждать от меня подобных действий. Пока нас было двое, я еще надеялся, что Рой не станет тратить ракеты на столь ничтожную цель, но мы как-то уж слишком сильно его сегодня обидели, да и новое вмешательство стрелка с гаусс-пушкой наверняка привело к переоценке вражеским вычислителем опасности нашего отряда.

Я как знал! Ракетный удар накрывает изрядную площадь между нами и городом. Рой умеет считать. Если бы я продолжал бежать в прежнем направлении, то сейчас как раз оказался бы в центре локального армагеддона. Следом за яркими вспышками и грохотом взрывов в небо поднимается огромное облако пыли и дыма, которое ветер начинает медленно сносить к развалинам города. В Руинах что-то жарко пылает, хотя чему там гореть? Возможно, взрывы раскурочили какой-нибудь чудом уцелевший резервуар с горючими химикатами.

Минут через пятнадцать я ощутил, что силы начинают меня покидать. Боевой коктейль пока еще действовал, но ресурсы организма в любом случае не беспредельны, а тащить Энрике мне предстояло еще не меньше часа, и это только до охранного периметра, отделяющего город от нейтралки. А что там делается у вояк, мне даже подумать было страшно. Они, наверное, все резервы сектора на уши подняли, насмотревшись на устроенную нами иллюминацию.

- Не ссы, Рич, - неожиданно произнес Энрике. – Ты всё правильно сделал. Скажу честно, не ожидал. Вояк я, если что, возьму на себя, но лучше нам, конечно, им не попадаться. Мне к лекарю нужно, причем к нормальному и быстро, да и тебе не помешает. Коктейль последнего шанса – не игрушка. Давай здесь направо. Там места спокойнее.