так не свойственного первому месяцу алма-атинского лета, не было нигде. С самого утра Сабина сидела в своей комнате, обложенная книгами, конспектами, репродукциями и чашками из-под выпитого кофе, разомлевшая от жары и тщетных попыток запихать в гудевшую от напряжения голову хотя бы минимум информации о творчестве малых голландцев. На носу был последний экзамен по истории искусств, и ее пятилетним мучениям в университете подходил конец.

Глядя отупевшим взглядом в раскрытую книгу и понимая, что не в силах запомнить ни строчки, она решила сделать перерыв и позвонить Аиде, тем более что в последнее время они общались непростительно мало. Будучи замужней женщиной, живущей с родителями мужа (надежды Аиды на отдельное жилье пока не оправдывались), подруга уже не могла часами висеть на телефоне или проводить с Сабиной время после занятий и в выходные дни. Теперь она сломя голову неслась готовить обед или наводить чистоту в большом трехэтажном доме – слишком большом, на ее субъективный взгляд, – в котором она, как молодая келин41, трудилась не покладая рук. Порой Сабине даже хотелось пожалеть вечно спешащую, задерганную бытом подругу, но потом она вспоминала, что на самом деле, несмотря на эти досадные мелочи, в жалости Аида не нуждалась. Она была замужем за любимым человеком, жила в его доме, не тревожась о хлебе насущном и ни минуты не беспокоясь за свое хоть и предсказуемое, но стабильное будущее, а домашняя рутина и необходимость угождать родителям мужа были посильной платой за эту спокойную, устроенную жизнь.

Хотя сама Сабина сомневалась, что желала бы себе подобной участи: скорее всего, ее свободолюбивая натура быстро взбунтовалась бы против бремени такого рода обязательств и почти подневольного существования. Она, конечно, тоже убирала в квартире, мыла посуду и иногда, по настроению, готовила ужин, но делала это по собственной воле, а не по принуждению, поэтому сама мысль о том, чтобы кто-то заставлял ее что-либо делать по дому и тем более контролировал качество выполнения работ, приводила ее в содрогание. При этом она все так же мечтала выйти замуж за Армана, не вполне, очевидно, сознавая, что, воплотив свою мечту в реальность, оказалась бы в точно такой же ситуации и должна была бы каждое утро встречать на кухне мужа и его родителей, подавая им чай и свежеприготовленные баурсаки42.

И все же, несмотря на теперешнюю разницу в семейном статусе и образе жизни, девушки по-прежнему оставались лучшими подругами и старались использовать малейшую возможность пообщаться. Зная, что в это время дня Аида может быть дома одна, Сабина набрала ее номер, надеясь, что хотя бы сегодня им никто не помешает. К счастью, им повезло, и подруги проболтали пару часов, обсудив каверзные вопросы предстоящего экзамена, вспомнив о намерении устроить выпускной и не без удовольствия перемыв косточки некоторым общим друзьям и знакомым.

Они уже собирались распрощаться, чтобы продолжить штудирование так надоевшего обеим мирового культурного наследия, когда Аида все-таки затронула тему, обсуждения которой Сабине хотелось бы избежать:

– Как там Арман? Звонит?

Сабина напряглась, изыскивая способ уйти от ответа, но, ничего не придумав, созналась:

– Звонит, но редко, – в упавшем голосе слышались нотки уныния.

– Ладно тебе, не грусти, – Аида попыталась утешить подругу. – Ты же знаешь, какой у него график, наверняка нет ни одной свободной минуты.

– Знаю, но… на это ведь не нужно много времени – позвонить и спросить, как у меня дела, жива ли я еще, все ли у меня в порядке.

– Да, конечно, ты права, но это же мужчины. Это нам нужно внимание, долгие разговоры, бесконечные признания в любви, а у них все просто: позвонил раз в два дня, узнал, что все нормально, и можно не париться.

– Три дня.

– Что «три дня»?

– Он уже три дня не звонил.

– Так позвони сама!

– Не хочу навязываться.

– Сабина, я тебя умоляю! Разве лучше сидеть и терзаться в неведении?

– Не лучше, но доставать его звонками и письмами я не буду, соскучится – сам позвонит.

– Слушай, подруга, ты со своей гордостью далеко не уедешь, проще надо быть!

– Знаю, но не хочу себя ломать: я потом сама себе противна.

– Все с вами ясно: один в запарке, другая в заморочках, так и разбежаться недолго.

– Не сыпь мне соль на рану! И вообще, давай о чем-нибудь другом.

– Ладно, не раскисай. Может, сходим куда-нибудь в выходные? Заодно отметим сдачу экзамена.

– Да, осталось его только сдать. Моя оперативная память перегружена – вообще ничего не влезает.

– Не говори, я тоже как застряла на классицизме, так и сижу: читаю и ни слова не понимаю. Надо взбодриться. Пойти, что ли, посуду помыть?

– Помой-помой, Золушка, смотри только не перетрудись!

– Издеваешься? Ну ничего, вот выйдешь замуж – отольются тебе мои слезки!

– Напугала! Такими темпами мне это до пенсии не грозит. – Как всегда при упоминании темы замужества, Сабина почувствовала приближение ненавистной хандры и, опасаясь зациклиться на этом, решила срочно поменять направление беседы: – Быстрее бы с экзаменами отмучиться – сил уже нет! Отдохнуть хочу.

– Поддерживаю! Только отдыхать будем активно: предлагаю в пятницу на дискотеку. Ты же сможешь?

– Не знаю. – Сабина искала убедительную причину для отказа, но мозг, переполненный информацией, был нежизнеспособен. – Скорее всего, не смогу.

– Подруга, прекращай, и так целый год дома сидишь, никуда не выходишь! Думаешь, кто-то это ценит?

– Я не ради него стараюсь, просто самой не хочется.

– Дорогая, завязывай с ролью царевны Несмеяны, тебе не идет! Все, решено, в пятницу идем клубиться! «Метро» или «Эйфория»?

– Без разницы, все равно без меня.

– Нет, милая моя, не выйдет! На этот раз я от тебя не отстану! Я, можно сказать, ради клуба жизнью рискую, а она не пойдет!

– Прямо жизнью? – полусонный разум Сабины продолжал вялые поиски путей к отступлению и ухватился за брошенную Аидой за фразу.

– Конечно. Если моя мегера узнает – не сносить мне головы.

– Так она же обязательно узнает.

– Не факт! Она со своим подкаблучником в Талдык43 уезжает, так что я буду в полном твоем распоряжении.

– Недурно ты о своих свекре и свекрови! – Сабина рассмеялась, хотя на самом деле ей было не до смеха. Аида явно была готова на все, чтобы привести в исполнение план с дискотекой, а это означало, что остановить ее будет непросто, но стоило хотя бы попытаться, поэтому Сабина упорно не оставляла проблему взаимоотношений подруги с родителями мужа, ведь это хоть и маловероятно, но все-таки могло отвлечь Аиду от ее задумки. – А он что, реально подкаблучник?

– Еще какой! Вечно в