На этот раз вход отыскали быстро. И вот они опять в столь хорошо знакомом пыльном коридоре. На какой-то миг у Ани возникло странное ощущение, словно это происходит во сне, настолько все было похоже. Но это чувство быстро рассеялось, потому что Макс, как всегда, начал валять дурака.

Однако сейчас Аня была ему за это даже благодарна, так как это помогало отойти от стресса после боя с патрулем.

– «Вновь я посетил…», – продекламировал он. – Как там дальше, Анюша?

– «…тот уголок земли…», – ответила она.

– А дальше?

– А дальше я не помню.

– Что вы цитируете? – поинтересовался Серж. – Это Пушкин?

– Да, Серж. К чему спрашивать, если вы сами все знаете?

– Нет, – серьезно ответил Серж. – Я знаю не все. – Он сделал ударение на слове «я». – Тут как раз я был не уверен.

– Но вы знаете продолжение? – спросил Макс.

– Нет. Я тоже помню только ту часть, которую вы процитировали.

Все трое рассмеялись, но, конечно, тут же закашлялись.

– Черт бы побрал эту пыль! – ругнулся Макс. – Жизни не хватит от нее отплеваться!

– Маловато вы намерены жить, Макс, – сыронизировал Серж. – Настройтесь лучше на долгую жизнь, именно такое настроение нам сейчас требуется.

– Я так и настроен, господин Дюмон, – ответил Макс, – жить долго и отплевываться.

Аня и Серж улыбнулись, а Серж даже слегка похлопал в ладоши.

– Помните, – начала Аня, – вы говорили, что все эти ходы в основном обнаружил Отто Ран.

– Да, это так.

– А кто он был?

– Он был исследователем, ученым. Очень талантливым молодым человеком.

– «Молодым человеком»? Почему вы его так называете?

– Потому что он так и остался молодым.

– Он погиб?

– Можно сказать и так.

– То есть?

– Он умер при невыясненных обстоятельствах. В Альпах. Отправился на прогулку в горы и не вернулся.

– Вы думаете, его убили? – спросил Макс.

– Его в любом случае довели до смерти, – мрачно ответил Серж.

– Его затравили? Это вы хотели сказать?

– Да, пожалуй. Вначале его исследованиями заинтересовалось «Аненербе».

– Я где-то слышал это, – заметил Макс.

– Это структура, которая возникла как научно-исследовательская организация, ставившая своей целью поиск и изучение древних артефактов, преданий, а также сбор и анализ археологических и прочих свидетельств, подтверждающих древность, высокую духовность и творческую энергию нордической расы.

– Вот как! – прокомментировал Макс. – Ну и как, собрали?

– Кое-что собрали, – ответил Серж.

– Ясно.

– Основателем и первым директором «Аненербе» был Герман Вирт. Но затем их деятельностью заинтересовался Гиммлер. Он взял организацию под свой контроль и включил ее в структуру СС. В итоге она сильно разрослась и превратилась в мощную сеть исследовательских институтов и лабораторий, занимавшихся широким спектром проблем.

– Чем же они там занимались?

– В их задачи входили: разработка новых технологий, управление мыслями и манипуляция сознанием посредством магического воздействия, а также выведение нового человека и новой расы генетическими и селективными методами.

– Ничего себе! – отреагировала Аня. – А чем же их заинтересовал Ран?

– Ран занимался поисками Грааля. Он думал, что им владели катары, и потому тщательно изучал все с ними связанное, в особенности Монсегюр. Гиммлер, как вы помните, тоже интересовался этим. Рана привлекли к работе в «Аненербе», приняли в СС.

– Он был эсэсовцем?

– Поневоле. Он этим тяготился. По сути, он стал внутренним эмигрантом. Кроме первой книги, привлекшей внимание рейхсфюрера, все его последующие работы были приняты в рейхе более чем холодно. В общем, судьба его была трагична. Как и у многих в те годы.

– А все-таки у «Аненербе» были достижения?

– Достижения были в основном в сфере биологических исследований. Например, при изучении возможностей человеческого организма. Но многие из них были достигнуты варварскими методами – экспериментами над заключенными, то есть военными преступлениями. И это хуже всего.

Какое-то время они шли молча, размышляя над сказанным. Но затем Макс прервал паузу, спросив:

– Я где-то читал, что они там в основном занимались лженаукой. Это правда?

– «Аненербе» рассматривало безумные проекты.

– Например?

– Концепция полой Земли.

– Что-что?! – изумился Макс. – Это как понимать?

– А так и понимать, как сказано: Земля пустая, как гнилой орех.

– Ничего себе! Кто это до такого додумался?

– Бендер.

– Его, случайно, не Остапом звали? – уточнил Макс, смеясь.

Не удержалась от смеха и Аня.

– Бендер умел подкинуть хорошую идею! – добавил Макс. – Я себе представляю.

Серж смотрел на своих молодых спутников с удивлением, а затем уже с тревогой. Очевидно, у него возникло предположение о том, что у его молодых спутников истерика. Но почему?

– В чем дело, молодые люди? – обеспокоенно спросил он.

– Извините, Серж, – первой сумела успокоиться Аня. – Но мы ничего не могли поделать: это было слишком смешно. – Она испытывала чувство неловкости. – Понимаете… – начала она.

– Я понял, – сказал Серж. – В России это, очевидно, какой-то комический персонаж, так?

– Да, Серж.

– Странно, – произнес он, – ведь это немецкая фамилия. Вполне обычная. Примерно как у русских Михайлов, скажем.

– Ну, кем он только не был, но немцем-то уж точно нет, – со смехом отозвался Макс.

– Это – главный герой юмористических романов, фонтанирующий идеями в постоянном режиме, – объяснила Аня.

– Понятно, – заключил Серж. – Но тот Бендер, о котором я говорю, был немцем. В Первую мировую войну он был пилотом, и он обратил внимание на то, что с высоты земная поверхность кажется вогнутой.

– Это действительно так?

– Да, с тех высот, на которых тогда летали, это действительно выглядит так. Обман зрения. Из этого наблюдения он сделал вывод о том, что Земля внутри полая, и мы живем на ее внутренней – вогнутой – стороне, которая сообщается с наружной поверхностью отверстиями на полюсах.

– Ну и бред! – эмоционально отреагировал Макс.

– Бред, разумеется, – совершенно спокойно согласился Серж. – Что, однако же, не помешало ему получить высочайшее одобрение в рейхе и стать предметом изучения в «Аненербе».