До опушки мы дошли вместе. Первым на открытое пространство вышел, чуть пригнувшись и прикрываясь щитом, капитан. За ним последовали гном и магесса, выстроившись по бокам и чуть позади. Мы с эльфом остались прикрывать отряд из леса.

Пока разведка крадучись пробиралась по полю, я во все глаза разглядывал открывшийся мне вид. Длинная, по большей части разрушенная крепостная стена с развалинами ворот стояла в ста метрах от меня. Сквозь бреши были видны руины каких-то строений. Развалины выглядели очень старыми, обветренными, и местами заросшие травой.

– Что здесь было? – спросил я эльфа, не сильно надеясь на ответ.

– Город.

Я все ждал продолжения рассказа, но Эредор застыл, как статуя. Спустя несколько минут из бывших ворот появился капитан и замахал нам рукой.

– Пошли, – скомандовал эльф и вытолкнул меня из леса.

Чем ближе я подходил к остаткам городских стен, тем неуютнее становилось от увиденного. Это было похоже на руины Брестской крепости после бомбардировки. Часть толстенных четырехметровых стен была разрушена до основания. Оставшиеся бастионы надвратных башен были испещрены круглыми отверстиями разного диаметра, которые я издалека принял за попадания пуль и снарядов. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это не выбоины, а идеально ровные отверстия. Правая башня не просто обрушилась, она оплавилась, как огарок свечи. Расплавленный камень, стекая лавовым ручейком, застыл у ее подножия. Тут жгли даже не напалмом, а чем-то гораздо мощнее. Под ногами среди травы проступила мощеная дорога, природа медленно, но верно брала свое.

От левой башни сохранилось больше. Она возвышалась метров на пятнадцать, вершина была обломана, но нижняя часть выглядела неповрежденной. Пройдя нахоженной тропкой среди громоздившихся обломков, я проследовал за эльфом, и перед моими глазами предстала еще более удивительная картина. Земля под древним городом провалилась, и он сползал в огромную воронку, похожую на кратер вулкана. По краям и стенкам воронки сохранилось довольно много строений, у большинства домов сохранились стены в два-три этажа да печные трубы. Ближе к центру угадывались лишь фундаменты. В центре кратера чернел разлом, в него стекала небольшая речушка, исчезая в неведомой глубине и оставляя после себя в облаке водяной пыли радугу.

– Это чего тут такое случилось? – спросил я остановившегося рядом гнома. Но он меня полностью проигнорировал, и обратился к Эредору. Они о чем-то тихо поговорили, после чего эльф быстрым шагом направился к входу в сохранившуюся башню, я последовал за ним.

Караулка в башне выглядела обжитой. Три добротных лежака у дальней от двери стены. Рядом сложенная из камня и глины небольшая печка. Картину портила обвалившаяся крыша и темное пятно на полу перед входом, обломки двери валялись рядом. Над пятном стоял капитан с задумчивым видом.

– Что-то не так? – спросил я.

– Не та-ак, – протянул он, потом встрепенулся, будто очнувшись, – все не так.

В этот момент откуда-то сверху, с остатков крыши спрыгнул эльф.

– Ну что, нашел?

– Нет.

– Их надо найти.

Эльф кивнул и вышел из караулки.

– Кого найти, капитан?

– Нас должны были ждать… Здесь должны быть пятеро… Мы пришли им на замену… С ними ты должен был вернуться в форт, – капитан ронял фразы, словно гири. Сам он снова погрузился в состояние задумчивости и постоянно ходил туда-сюда, меряя шагами свободное пространство комнаты. Решив не мешать человеку, я было сунулся обратно на улицу, но проход загородил Торнбрук. Одной рукой отбросив меня с дороги, он обратился к капитану.

– Мой капитан, Эредор нашел следы, – а потом чуть тише добавил: – Они ведут к центру.

– Дерьмо, – в сердцах бросил капитан.

– Делать нечего, надо идти за ними и выяснить, что же здесь произошло.

Уклон был небольшим, но идти все равно было тяжело из-за вздыбленной мостовой и нагромождений обломков. Странное это было место, полуразрушенные, подкопченные здания, как после ядерного взрыва. Они наклонились, как Пизанская башня, и изо всех сил цеплялись за землю, чтобы не съехать в пропасть.

Не успели мы пройти и половины городка, как эльф, идущий впереди, вдруг резко свернул и метнулся к небольшому, почти развалившемуся зданию. Капитан и гном последовали за ним. Сзади раздался женский крик:

– Берегись!

По земле пронеслась здоровенная, крылатая тень. Я кинулся к ближайшему зданию и присел у дверного проема, выставив жало гартога вверх. На печную трубу дома, в который нырнул эльф, приземлилась жуткого вида зверюга.

Крепкий торс, длинные передние и короткие задние лапы. Голова с большой выпирающей нижней челюстью и торчащими в разные стороны лопухами ушей. Существо было похоже на смесь английского бульдога и летучей мыши. Крылья, сейчас сложенные на спине, постоянно подрагивали, готовые в любой момент раскрыться. Я отложил гартог и потянулся за арбалетом.

– Даже не думай стрелять, – как змея прошипела, невесть как оказавшаяся рядом магесса. – Этим ты его только разозлишь, медленно иди ко мне и старайся не шуметь.

Я втянул голову в плечи и бочком просочился в дверной проем дома, где и сидела Виолетта, сверкая на меня карими глазищами.

– Это что за зверь? – прошептал я, усаживаясь позади магессы. – На горгулью похож.

– Это каменный гаргоил, ненавижу этих тварей, и не называй их горгульями, так их только деревенские бабки кличут.

– Почему каменный?

– Потому что сущность у них такая. Рождаются они из камня, камнем и становятся, когда умирают.

– А чем они тебе не угодили?

Магесса смерила меня уничтожающим взглядом, но все же ответила.

– У них иммунитет почти ко всем видам магии, особенно магии земли. А жрать они любят как раз магов. Теперь понятно, что с нашими предшественниками стало.

Гаргоил тем временем задрал вверх свою уродливую башку, раззявил пасть и издал противный клекот, похожий на звук камнедробилки, в которую угодила свинья. Виолетта вздрогнула как от выстрела и замерла в тревожном ожидании, даже дышать перестала. Откуда-то издалека на зов гаргоила ответили. Похожие крики, смесь гортанного клекота и визжания вновь и вновь доносились с разных концов города. Я насчитал еще пятерых, итого шестеро. Магесса прислонилась спиной к стене, ее колотила мелкая дрожь, то ли от страха, то ли от ненависти, руки в перчатках хватали воздух, сжимаясь в кулаки. Я решил ее успокоить, но стоило мне положить руки ей на плечи, как ее лицо стало серым, будто камень.

– Не трогай меня, – ее голос звучал глухо и слегка растянуто. От движений кожа вокруг рта пошла мелкими трещинами, которые тут же затянулись, и лицо снова стало гладким, как фарфоровая маска.

– Хорошо, хорошо, только не нервничай.

– Заткнись, болван.