В хитросплетении комнат я и не заметила, как оказалась одна. Вроде секунду назад тут была Хейзер и…

Какая-то музыка. Это Боуи? Я пошла на звук. Там точно должны быть люди.

Варрон Вестфилд так увлеченно рассматривал свой стакан, что даже не заметил меня. Я хотела уже пойти дальше, но он начал тихо подпевать особо грустной песне Дэвида Боуи. Все это казалось… странным, может, излишне пафосным, учитывая, что рядом с ним стоял черный блестящий рояль и все это походило на сцену из дешевого романтического фильма…

– Подглядываешь? – неожиданно спросил он, даже не глядя. Я от страха подпрыгнула на месте.

– Извини, я… пойду. Не буду мешать тебе… э-э-э… грустить.

Варрон в ответ хмыкнул и махнул мне рукой, приглашая войти.

– Ты за мной следила? – беззлобно спросил он, вставая с места.

Варрон протянул стакан, предварительно проведя над ним рукой.

– Ты его заколдовал? – Я не спешила принять.

– Чтобы не мучиться от похмелья. Авторская магия.

– Ладно.

Скотч. Ненавижу скотч. Отец постоянно его пил.

Варрон покачался на носках и снова сел в кресло. Кажется, он не чувствовал себя неловко, хотя избегал смотреть на меня.

– И как там, не в Мунсайде?

Я ожидала от него любой колкости и оскорбления или что он из ниоткуда достанет сотню лягушек и закидает меня ими. Но нет.

– М-м-м… банально?

Он хмыкнул и наконец посмотрел на меня с легким прищуром.

– Нет, классно, конечно. – Я села на краешек дивана, держа стакан в руках. – Люди другие, более свободные. Борются за личное пространство, но не могут прожить без Инстаграма, бегут за магией в кинотеатр или к дилеру, выбирают себе каждую неделю новое психическое заболевание…

Он задумчиво кивнул, будто удовлетворенный ответом. Боуи продолжал звучать на виниловом проигрывателе. Что это вообще за комната? Рояль, шкаф, заполненный винилом. Музыкальная?

– Хочешь сбежать? – я спросила не из интереса, а от желания заполнить паузу.

Варрон пожал плечами.

– Зачем об этом думать, если я не могу?

– Семья и прочие ценности?

Он отпил скотч.

– И вы реально с Хейзер… поженитесь?

Он скривился.

– Поженитесь… Все это больше напоминает разведение собак.

– Ты, конечно, извини, но…

– Не тебе меня судить, Лавстейн, – вспылил Варрон. – Вы тоже боролись за чистоту крови. Сколько поколений спало со своими кузенами?

Я могла бы оскорбиться, если бы это не было правдой. Я спокойно относилась к этому факту и просто радовалась, что те времена прошли. Напротив, последние Лавстейны стремились «разбавить» кровь. До совершеннолетия отправлялись путешествовать, искали пару на других континентах, как мой отец.

– Слушай, Вестфилд, – я устало потерла переносицу, – в Мунсайде сейчас происходит много дерьма, как и всегда, впрочем, но сейчас как-то особенно много. Я понимаю, что травить Лавстейнов – ваше призвание и почетная миссия…

– Мне тоже это надоело, – резко сказал он, со звоном ставя бокал на стол. Я удивленно уставилась на него, думая, что сейчас он что-то выкинет. – Как и другие семейные традиции. Сделай лицо попроще, Лавстейн.

– Ты сейчас не шутишь?

Он рассмеялся.

– Я, как и все, гадал, какой ты будешь. Думал, расфуфыренной принцесской с манией величия, но… – он насмешливо оглядел меня, – ты ничего. Как человек, конечно. Как правитель… – Он развел руками.

Я должна была воспринимать это как комплимент?

– Значит… никакой вестфилдско-лавстейновой войны?

Варрон усмехнулся, взял свой граненый стакан и протянул мне. Я, еще не уверенная в его искренности, протянула собственный.

– Правь спокойно, Лавстейн.

– Спасибо, Варрон, – ответила я совсем тихо. Не верилось, что это произошло! Теперь я могла спокойно ходить по школе?

– Запомни про эту услугу после того, как тебе исполнится восемнадцать.

Конечно же! Вечно забывала, что для Вестфилдов не быть подонками – уже услуга. Но все равно моей радости это не отменяло, даже напротив.

– Давай вернемся к вечеринке.

Я последовала за Вестфилдом, он ловко плутал по коридорам, и вот мы вновь оказались в разгаре шумихи, такой заразительной, будто она била по мозгам похлеще скотча. Вестфилд моментально переменился, стоило ему выйти на публику. Та же самоуверенная улыбка, тупые фразочки. Здесь он чувствовал себя королем.

Хейзер тут же налетела на меня.

– Иве-е-ейн! Новая королева Мунсайда! – Она совсем не смущалась, что здесь были люди. Я заразилась ее весельем.

– То-о-омас, – орала я, повиснув на нем, – я сделаю тебя личным оракулом. Точно! Возьмем тебя в Комитет, и ты заткнешь всех этих тварей.

– Комитет? – переспросил Томас, улыбаясь. – Не думаю, что там еще нужна «гадалка».

– Черт! Точно! Комитет! Что же делать?.. Решено! Я не пойду. Пусть разбираются сами. Пошли они. Я – королева Мунсайда. Подождите месяца три, и я такую вечеринку закачу!

– Эй, ты в порядке? – Каспий ловко перекинул мою руку себе через плечо.

– А где Уоррен? Где этот человечек?

– Наверное, с Селеной, – хмыкнул Томас, но Селена уже спустилась по лестнице и выглядела совсем не весело. Мы с Каспием остановились, уставившись на нее с беспокойством.

– Вы не видели Уоррена? – спросила она дрожащим голосом.

Кажется, мы провалили миссию.

Уоррен

Уоррен знал о заповеднике все, что можно было узнать: о лесничих, об охране, о пропусках, которые невозможно добыть. Он много раз туда пытался пролезть и отметил одну особенность: в полнолуние охраны было намного меньше.

«Исповедь и исследования» Корнелиуса Лавстейна местами была чересчур сложной и витиеватой, как предсказания Нострадамуса, но кое-что Уоррен все-таки почерпнул. Лавстейн писал это в домике в лесу и посвятил ему очень много слов для вступительной речи, буквально обводя это все красным жирным маркером.

Скрыться в толпе людей – нет ничего легче. Стоило только дождаться, когда Селена заболтается с подружками, а Томас наконец найдет с кем поговорить. Варрон хоть поначалу преследовал Уоррена, но, кажется, ему это быстро надоело. Ивейн тоже сдала позиции, отвлекшись на Каспия. В какой-то момент он оказался вне поля их зрения и вылез через окно в ванной. Возможно, никто не заметит его отсутствия.

Пришлось взять машину Томаса. На такси времени не было, да и никто в трезвом уме не повез бы его туда, а на велосипеде слишком далеко. Машину он бросил на достаточном расстоянии, затем дошел до склона. Там можно было легко перебраться через забор, минуя шлагбаумы и дозорные места, затем сотня метров вперед – и территория заповедника. Все складывалось идеально.